75 Первая и вторая печати оккультного молчания
75 Первая и вторая печати оккультного молчания
Много мириад лет назад Сатлы, тёмные Арлеги, Князья Тьмы и тёмные Леги решили сорвать Печати Оккультного Молчания и узнать, что скрыто за ними. Сатлы уговорили и Легов принять участие в общей попытке, говоря, что Печати Оккультного Молчания эти были бы не ощущаемы, если бы грехом была попытка сорвать их.
Неисчислимые полчища Сатлов, Легов, Князей Тьмы и грозных тёмных Арлегов тремя отрядами понеслись к первой Печати, из-за окружности которой сверкал голубой свет. Когда приблизились они к тому поясу, который опоясал непрерывно мчавшимися одна за другой кометами миры, населенные светлыми духами, навстречу мчавшимся полчищам вылетели из своих обителей вооруженные тяжелыми мечами Михаилы и против них построились Светозарные и могучие Сатлы. Против Князей Тьмы, вооруженных тяжелыми булавами, и против тёмных Легов выступили Гавриилы с крыльями на плечах, спине, груди, руках, ногах, вооруженные булавами и бесчисленным количеством дротиков. Против тёмных Легов встали вооруженные копьями Рафаилы и Рафаэлины, вооруженные розами, мистическим огнем горящими.
Долго бились силы нездешние, и выгибался фронт то в одну, то в другую сторону. Но Сатлы обошли фронт Михаилов и подвинулись к первой Печати Оккультного Молчания. Тёмные Арлеги задержали на время Михаилов, а Князья Тьмы, тёмные Леги и Леги — Гавриилов, Рафаилов и Рафаэлин. Воспользовавшись этим моментом, Сатлы сорвали первую Печать Оккультного молчания и бросили её в верха и в низы. Рассыпалась Печать Оккультного Молчания дождем искр золотых.
А верха, до сих пор недоступные, и низы отрицательных бесконечностей залились ослепительным светом. Видны стали бесконечности от высот светлых до обителей Ра высоких. С удивлением смотрят на них в верха поднявшиеся. Смотрят они в низы глубокие и радость веселая сменяется у них тяжелым ужасом. Князья Тьмы увидели, что уходят куда-то тёмные Арлеги, и громкими криками напомнили, что остались еще Печати не сорванные. Миновало воинство круг, кометами мистическими очерченный, и со страшной быстротой мчится ко второй Печати Оккультного Молчания. Но навстречу мчащимся выходят Эон Любви и Эон Мудрости. Остановились полчища по призыву Эона Воли, рядом с Эоном Любви и Эоном Мудрости появившегося.
Говорит Сатлам, Легам и тёмным духам Эон Мудрости: «К чему хотите вы сорвать Печати Молчания мистического? Не сумеете вы понять то, что за ними хранится. Бесполезно давать неграмотному читать скрижали Бытия: он смотрит, но недоступен ему смысл их».
Отвечают Сатлы и тёмные Арлеги Эону: «Мы хотим сорвать Печать, мы сумеем прочесть то, что за ней скрывается».
Говорит Эон Любви: «Тяжело будет вам, из Тёмного Царства вышедшим, если вы, сразу ослепительным блеском осиянные, поймете, что значит Любовь. Вам непонятны даже такие слова, как заповеди: никого не огорчать, не кичиться, не судить и не быть судимым. А вы, не зная простого и не понимая его, хотите сложнейшее постигнуть. Осознайте недостатки вашей жизни, и тогда вы сможете доброму научиться, созерцая жизнь высокую».
Снова говорит Эон Мудрости: «Вы увидите как живут в верхах, но не поймете смысла и уроков этой жизни. Вы лучше присмотритесь к тому, что уже открылось вам, и скажите, много ли понятно вам из того, что вы видите?»
Смотрят, в верха поднявшиеся, и многое кажется им смутным и неопределенным, но все, что ясно различают они, невероятно прекрасно и торжественно. Ряды миров прекрасных, один лучезарнее другого, населенные все более и более прекрасными духами видят они, и им кажется, что до них, в верха глядящих, доносится как бы клич: «Своих страстей господином будьте, ибо можно бороться с эманациями воли животных мира вашего».
Прислушиваются, в верха поднявшиеся… А грозные Начала раскидывают цепь комет, одну за другой бегущих между полчищами духов и второй Печатью Оккультного Молчания. Говорят Сатлы и тёмные Арлеги: «Мы легко или с трудом, но прорвем эту цепь. За ней, мы видим, опять Михаилы и другие Арлеги собрались. Мы снова пробьемся через их ряды, но теперь отступим, а когда насытимся созерцанием миров, нам открывшимся, снова вернемся и вторую Печать сорвем!» И, успокоенные, отходят они, не сорвав второй Печати.
Прошли мирны лет. Михаилы покинули круг, кометами Начал очерченный, и дерзновенно заняли пространство, выше Серафов раскинувшееся. Трудно было Михаилам к высотам, вновь обретенным, приспособляться, но они смотрели в обители, раскинувшиеся в местах, ранее за первой Печатью скрывавшихся, учились у обитателей этих бесконечностей мудрости жизни высокой, и изменились взгляды Михаилов. Говорили они: «Зачем мешали мы полчищам духов поднимавшихся сорвать Печати Оккультного Молчания? Для нас же лучше, что им удалось хоть одну из Печатей Оккультного Молчания сорвать, в низы и в верха её бросив».
И посылают Михаилы послов к Сатлам, а те к Легам и тёмным Арлегам, предлагая сорвать вторую Печать Оккультного Молчания. Соглашаются призванные принять участие в походе, но Леги, тёмные Леги и Князья Тьмы не хотят участвовать в нем, говоря, что не могли они без боли в очах смотреть на сияние миров, даже за первой Печатью скрывавшихся, что только теперь привыкают они присматриваться к жизни высокой.
Тогда призвали Михаилы, Сатлы и тёмные Арлеги тех, кто около солнц мистических реют, и вместе с ними, но не с теми, кто на солнцах этих пребывали, ринулись к верхам для того, чтобы сорвать вторую Печать Оккультного Молчания.
Навстречу полчищам, на призыв Михаилов стремящимся, вышли Гавриилы, Рафаилы и Рафаэлины, но уговорили своих братьев и сестер Михаилы не мешать отважной попытке, а помочь ей. Срывают Михаилы вторую Печать Оккультного Молчания и бросают её осколки, которые в верха и в низы супятся, золотисто-зеленым пламенем низы страшные и верха, за первым оросом лежащие, озаряя.
Жадно смотрят в верха Сатлы, тёмные Арлеги и те, кто на страже около солнц мистических стояли, и ничего не видят, воспринимая только пустоту. Со страстной мольбой обратились все духи и надменные Светозарные с ними к Элоиму, прося открыть им очи.
И по просьбе Эонов, присоединивших свои молитвы к мольбам духов поднявшихся, на короткое время дан был поднявшимся дар великий: видеть настоящее, прошлое и будущее, видеть население бесконечностей далеких. Видят они, как поднимаются духи неведомые в бесконечности еще более высокие, где предвозвестники сверх-Эонов начала высокого учения проповедовали.
Далеко не все понимали из речей их, в верха смотрящие, не все, ими воспринятое, духами понято быть могло, но ясно слышалось, что не надо, никому не надо ни словом, ни делом, ни жестом причинять какую-либо неприятность; что даже тому, кто яркое зло сознательно сделает, не надо, раз не требует этого защита ближних, отвечать ему злом. И только в крайнем случае можно причинить злому мыслимый минимум защитного зла.
Спрашивают духи поднявшиеся: «Что еще скажете нам? В чем заключается на низах наша работа после того, как мы новые миры видели? Ответьте нам, что такое Любовь, о которой на землях говорят Эоны. Как избежать противоречий, любя жертву и активного палача?»
Отвечают на вопросы духи высокие, они говорят, говорят настойчиво, убедительно, но не понимают их поднявшиеся. Только изредка кое-что из речей доходит до сознания их. Слышат они «никого не огорчай» — и думают: «Что это? Неужели с предрассудками надо считаться?»
Слышится им ответ:
«Борись с ними, не обижая отсталых развитием. Помни одно только ясно: не надо обижать далее обидчика. Не надо, чтобы и он к числу обиженных прибавился. Не обижай, невольно злое причинившего. Такая обида — ужас для тебя. Не обижай судом своим и осуждением, нарочно зло причинившего. Ты ко злу содеянному только новое зло прибавишь. Кто дал тебе право приговаривать кого-либо к горю? Как смеешь ты хоть ничтожное горе кому бы то ни было причинить? Как смеешь ты подражать зверью царства тёмного, лярвам зловещим? Не смей, не смей обижать, хотя бы архивиновного. Как смеешь ты, несовершенный, судить и осуждать? Не судите. У нас Эоны неизгладимо запечатлели правило это».
И поникли головами духи поднявшиеся. Говорят они: «Мы пойдем дорогой Креста и Розы мистических. Никогда, никого, ничем сознательно и бессознательно не обидим. Нет для нас малого, глупого, слабого, непонимающего… Все — старшие братья наши. Горе мне, горе, если я забуду обещание это, мною добровольно даваемое. Да сойду я тогда в миры низов страшных, как в верхах пребывать недостойный. Обрекаю себя, как обидчика, на жизнь в низах ужасных».
Поднимают головы все духи, обещание давшие, и спрашивают:
«Что можем мы сказать о Нем, Непознаваемом, кроме того, что все сущее к Нему идет и с Ним сольется? А Он — Его нельзя назвать Сущим, ибо ничего общего Его существование не имеет с тем, что существует, ибо не будь Его, даже „ничего“ не существовало бы. Ни один эпитет не приложим к Нему. Что ни сказать о Нем, будет, в лучшем случае, превосходной степенью моих достоинств, но Его свойствами не будут, ибо неизречимо, непонятно прекрасны они. О Нем нельзя даже сказать, что Он — всеблаг, ибо Его доброта ничего общего с твоей добротой не имеет, ибо в мириадах мирн лет она воплощается, так проявляясь, как ты и вообразить не можешь. Он не постижим, и не следует постигать Его. Для вас и для нас довольно учения Эонов. Скажем еще: все сущее от Него изошло и к Нему возвратится для того, чтобы новый круг восхождения совершить».