88 Сатл у исполинов
88 Сатл у исполинов
Собрались шесть Сатлов за круглым столом и седьмой поведал нам следующее. В числе двадцати четырех мы были в той бесконечности, где никто не был из миров, нам известных, и мы видели тех, кого никто не видел, если не говорить о гигантских духах Фантазии. Я и мои товарищи принадлежим к числу Сатлов-гигантов, но даже мы изнемогали на границах бесконечности странной, куда нас направила скрытая сила рока, только с волей враждебной считающаяся. Так далека от нас бесконечность эта, атом которой мы посетили. Мы были на гигантской земле, похожей на плоскость, покрывавшую верх воронки. Я видел гигантские здания в один этаж с одной входной дверью. Изредка исполины, людей земли напоминающие, появлялись на улицах странного города и входили в здания или выходили из них. Я обратился к одному из гигантов с просьбой разрешить мне войти в тот дом, куда он шел. Он с удивлением взглянул на меня, хотя я, как и прочие Сатлы, принял вид исполина, и ответил мне: «Чужеземец! Мой дом и дом любого из нас — твой дом и любого из твоих. Входи, куда хочешь, не спрашивая. Когда мы хотим, мы умеем быть одинокими, и никто не помещает нам, если мы не захотим чьего-либо присутствия».
Вслед за исполином я вошел в гигантское помещение. Большая зала, очень невысокая, принимая во внимание мой рост и рост исполина-хозяина дома, находилась за входной дверью. Посередине залы стоял большой круглый стол. Около него несколько стульев и вокруг краев этого стола большой желоб, наполненный жидкостью, похожей на воду. Жидкость эта непрерывно текла, падая в одном месте небольшим водопадом, а в другом месте выливаясь по широкому желобу за пределы залы. В глубине виднелась дверь и два автомата стояли по сторонам её, скрестив похожие на копья оружия.
Исполин сел около стола на один из стульев и сидел неподвижно. Я пошел по направлению к двери, около которой стояли автоматы, но они направили на меня копья и какая-то сила мешала мне идти к двери. Я не захотел бороться с этой силой и сел за стол, около которого сидел великан. Великан сидел неподвижно, глядя усталыми глазами на поверхность стола. Вдруг я услышал легкий стук, поднял голову и увидел, что отворилась дверь, охраняемая автоматами. Ясный и яркий свет хлынул оттуда, и женщина-исполин, одетая в платье из прозрачной ткани, вышла и не обращая, по-видимому, внимания на меня и гиганта, села на один из свободных стульев. Стёмнело. Но вдруг в нашем зале засияли стены и стало светло, как днем. Распахнулось окно и три насекомоподобных существа влетели в него и опустились на стол. Одно из них заговорило на понятном для исполина и, конечно, для меня, так как я читаю мысли, языке.
Насекомое жаловалось исполину, за столом сидящему, на краткость жизни насекомых, ползающих, прыгающих и летающих. Говорило, что краткость жизни не позволяет насекомым понять те идеи о высшем начале, которые людям присущи. Ответил им исполин, что после смерти души насекомых другие тела получат и новые создания ближе подвинутся к источнику света истинного, постигнут нечто большее того, что ныне знают, и долгое время будет длиться восхождение этих существ, пока они высшей формы жизни достигнут. Были несказанно довольны насекомые ответом этим. Я молча спросил исполинов, на людей похожих, могу ли я спросить насекомых. Понял я, что они ничего не имеют против вопросов моих, и я спросил о том, где и как живут насекомые.
Из их ответа, из ответов других гостей, этот зал посетивших, из объяснений людей-великанов узнал я, что в центральном круге земли этой живут люди-исполины, что на несколько секторов разделена остальная часть земли громадной, что в одном из секторов этих живут насекомые разных видов, в другом — птицы, в третьем — пресмыкающиеся, в четвертом — животные. Что реки многоводные пересекают эти сектора, и в реках живут рыбы и другие животные. Узнал я, что для всего населения этой планеты пищей является вода, питательными, но не органическими веществами насыщенная, и воздух, которым не только дышат обитатели этой планеты, но и питаются, хотя он тоже из неорганических частей состоит.
Улетели насекомые, а за ними влетели птицы, многоцветными перьями украшенные, и беседовали с людьми-гигантами о своих переживаниях и о том могучем, кого они Богом считали, представляя его в виде могучего невидимого исполина, людскими и птичьими свойствами наделенного. Слушая их, понял я, как несовершенно, как наивно, как неверно представление о Боге Великом у этих существ, как неверно и низменно то представление о Нем, которое люди, Леги, и мы, Арлеги, имеем о Нем, более чем непостижимом, о Нем, которого только постигать следует, но постигнуть нельзя.
Распахнулась дверь, через которую мы вошли в помещение, и гады странные по доске, к столу приставленной, вползли на стол и жаловались на свою судьбу и спрашивали, почему они недовольны сами собой, и о том, что их ожидает. Терпеливо объяснял им исполин, что когда-то в другом образе, на другой земле они существовали, но не захотели в верха поднять очи свои духовные, хотя много указаний получили сделать это. Временно живут они в телах, к земле прикованных, дабы поняли они, что к верхам стремиться надо для того, чтобы счастливо жить. Ушли гады. В комнату вошли гигантские звери, напоминающие львов и медведей, и жаловались на скучное существование. Они говорили, что в них живут инстинкты охоты на других зверей, но они постепенно подавляют эти инстинкты. Они говорили, что им скучна малодеятельная жизнь, и что они не знают какой деятельностью им можно заняться.
Отвечает им исполинша, недалеко от меня за столом сидящая, что их души были когда-то в телах тех, кого тёмными Легами называли. Что не найдя других путей к спасенью, сами пожелали они войти в тела животных земли, что жизнь малодеятельная — только мгновенье в тысячелетиях грядущих существований, что их дух-душа очищается во время этой, не удовлетворяющей их жизни, и что смерть выведет их на дорогу к той жизни, которая светлой и радостной для них будет.
Мне показалось, что успокоились звери, и обещали они другим рассказать о том, что слышали. Ушли звери, и появились в воде проточной рыбы странные. Они говорили о том, что не видят никакой цели в жизни своей, что, умирая, они теряют сознание и боятся, что смерть есть конец всего. Утешала их мудрыми словами женщина-исполин и обещала им жизнь бесконечную в формах и образах прекрасных. Она говорила, что все планеты были созданы во время оно тёмными Легами, населению нашей бесконечности враждебными, но что сами они, Леги тёмные, позволили духу Зависти подружиться с ними и, благодаря дружбе этой, пали, превратились в рыб и в других животных и даже в людей злых. Но раз существа эти почувствовали тоску существования своего, раз их потянуло к лучшей жизни — скоро поднимутся они в обители высшие, и Леги Смерти проводниками их в этой обители явятся.
Рыбы уплыли, и я прочитал довольство в мыслях их. Я думал, что все кончено, но ошибся.
Неподвижно сидели исполин и женщина-гигант. Неподвижно, ничего не говоря и чего-то ожидая сидел и я. Наконец, послышался как бы тихий звон серебряных и золотых колокольчиков. Я услышал прекрасную мелодию, пение Рафаэлин напоминающую. Смотрю, встали около стола сидевшие исполины, встал за ними и я. Несколько гигантских духов Фантазии, трепеща разноцветными крыльями, влетели в окно и встали двумя рядами от дверей до высокого, возле стола стоящего кресла. В комнате появилось новое существо. Нет слов на языке человеческом, чтобы описать его красоту, его грозный вид и доброту, в его взорах сверкающую. Приблизился он, неведомый, к столу, пройдя среди рядов гигантских духов Фантазии и, видя, что мы стоим, сел. Сели и мы тоже.
И услышал я голос, странно звучащий: «Скажи мне, обитатель земли, не видел ли ты в грезах своих Арана могучего? Не спрашивал ли ты его: для чего все время в верхах и в низах, во всех сторонах бьются Араны с духами враждебными им и охраняемыми ими мирами? Почему не разойдутся они по обителям духов враждебных и почему не постараются сделать их духами дружественными?»
Тихо отвечает исполин: «Не знаю, наверное, но, помнится, я слышал, что всего воинства Аранов на это не хватило бы, даже в том случае, если бы по одному Арану на каждую обитель духов враждебных послать». — «Тогда прорвались бы, — прибавила женщина-исполин, — духи, населению нашей бесконечности враждебные, и изуродовали бы жизнь во многих вселенных».
«В таком случае, — слышатся мне мысли гостя прекрасного, — пусть они возьмут эту трубу, и когда не хватит сил у них в борьбе с духами опасными — пусть дадут нам сигнал, и мы примчимся на помощь». И он положил на стол трубу боевую, а самый мощный и грозный дух Фантазии боевой приблизился к столу, взял трубу и умчался с ней в обитель Аранов.
Обращается гость к женщине-исполину: «Скажи, не знаешь ли ты, почему силы мощные не приходят на помощь к Аранам?»
Отвечает женщина-исполин: «Они своей работой заняты и не могут оставить её, иначе космосы солнц разноцветных столкнутся, в Хаос обратясь».
«Они могут отныне нас на помощь и на смену призывать», — сказал неведомый, и прибавил: — «Им достаточно послать к нам одного из своих».
И тогда я спросил: «Но кто же ты, мне неведомый?»
«Я — из двадцать четвертой сферы той бесконечности, которая ближайшей является к бывшей бесконечности Димов, ныне более странными, чем люди, заммами населенной».
О, как интересен был мне ответ этот, но ясно было, что не хотел со мной разговаривать о своей обители Неведомый, и я задал ему другой вопрос:
«Почему называешь ты людей странными заммами? Что странного в том, что в некоторых из них не только душа, не только дух Легов, но и отблески других духов, находятся?»
Слышу ответ: «Не в этом дело, а в том, что в них частично духи всех зверей и животных, когда-либо на зеленой земле живших, живут; что в них лярвы разнообразные, животные низшего мира нередко себе гнезда вьют».
Услышав это, решил я со странными заммами, людьми называемыми, поближе познакомиться. Неведомый встал. Встали и мы. — «Если захотите в другой космос идти, позовите меня», — сказал он и исчез, и исчезли с ним вместе духи Фантазии могучей. Оба исполина обратились ко мне с предложением войти в комнату соседнюю, куда я пытался войти ранее. Я согласился. Опустили к земле свои копья автоматы, и мы вошли в распахнувшиеся двери. Вся комната была наполнена каким-то огнем холодным, и я понял, что эта атмосфера поддерживает жизнь купающихся в ней исполинов, как пища жизнь людей поддерживает. Но для меня неподходящей была эта пища, и я простился с хозяевами и ушел.
Все мы двадцать четыре высоко поднялись над землей воронкообразной и совещались, что делать нам. Говорили собравшиеся:
1-й: «Что делать с ними? Нет у них ничего, только тоска о порывах к верху наблюдается у них».
2-й: «В их жизни нет места борьбе за благо других».
3-й: «У них нет даже утешения в религии высокой. Нет религии. Только смутные идеи о Великом Боге имеют они».
4-й: «Исполины, людям подобные, говорят о верхах. Но думают, что нет их, и не ошибаются, ибо нет миров, над этим миром лежащих, если не говорить о Эонах, но до них так высоко!»
5-й: «Ультра-бесконечностью отделены от них Эоны, и почему-то их не было на памяти нашей в бесконечности, где земля воронкообразная вращается».
6-й: «Нет лестницы над землей этой, нет лестницы, в верха идущей».
7-й: «Надо создать её ступени».
8-й: «Кого позвать занять эти ступени и откуда?»
9-й: «Откуда хотите, но только не из сферы тех миров, где земли изумрудного цвета имеются».
10-й: «Не забудьте: верхняя ступень лестницы все равно обителью Эона будет!»
11-й: «Пригласим сюда половину населения икс-бесконечности».
12-й: «Кто в бесконечности этой? Люди, Леги, Арлеги и другие. Так ли?»
13-й: «Да. Но как доказать населению земли воронкообразной существование миров высоких, раз они появятся над землей?»
14-й: «Будут эти миры, будут и эманации от них. Явятся и прекрасные духи Фантазии, о мирах этих рассказывающие».
15-й: «Но не познают их обитатели земли этой, как не познает инфузория людей или животных».
16-й: «Как много людей, которые даже не подозревают, что Бог есть не-сущий!»
17-й:
18-й: «Есть и такие, которые верят, что Бог существует».
19-й: «Как мало таких, которые знают, что существуют силы высшие!»
20-й: «Как мало таких, которые знают дела и мощь Великого».
21-й: «Малую часть Его дел!»
22-й: «Только неточные рассказы духов Фантазии знают о Нем люди, животные и духи миров многих».
23-й: «Но ведь Духи Фантазии сами мало знают о Нем».
24-й: «Это все равно: много или мало знают о непостижимом постижимые…»
И половина нас отправилась в икс-бесконечность призвать в бесконечность, о которой я рассказываю, обитателей сфер высших. Со ступени на ступень передавался призыв наш… Прошли времена, возвратились братья наши, а за ними принеслись нам неведомые, лестницу созидающие. Полились в низы эманации, в верхах сущие, своей сущностью окружая людей и животных мира земли воронкообразной, и одни из Сатлов богами земли этой её обитателями почитаться стали.