26 Агасфер

26 Агасфер

Он шел быстро, шел куда глаза глядят, не разбирая ни дня, ни ночи. Он часто сворачивал в сторону, не замечая этого. Когда усталость становилась безмерной, он падал там, где стоял, и засыпал. Проснувшись, вскакивал и снова быстро шел, стараясь отогнать от себя назойливые мысли. Он избегал встреч, боясь, что неизбежный в этом случае разговор коснется последних событий… Но вот не так далеко от него блеснуло море, и он пошел по его берегу.

Через несколько часов пути перед ним раскинулся громадный приморский город. Голод и жажда томили путника, и он, войдя в городские ворота, напился у первого фонтана. Зайдя в лавку, чтобы купить немного пищи, он услышал, как один из покупателей рассказывал лавочнику о событиях в Иерусалиме, и, уходя, услышал упоминание рассказчика о том, что некто Агасфер оттолкнул Иисуса, прислонившегося от усталости к стене его дома. И подивился Агасфер жестокосердию оттолкнувшего, но вспомнил, что это он сам оказался таким жестоким…

Он нанялся на корабельную верфь плотником, и в те дни, как устраивался на корабль, два раза слышал о том, что произошло в Иерусалиме и о себе самом. Он не захотел остаться на верфи, когда кончилась работа по устройству корабля, и нанялся на этот корабль плотником. Во время переезда в Афины он три раза слышал историю, как Агасфер оттолкнул усталого Иисуса, но едва сошел на землю, как небольшая толпа матросов, к которой он примкнул, остановилась перед рассказчиком, говорившим о том, за что и как был распят Иисус, и опять в его ушах звенели слова, что некто Агасфер оттолкнул усталого Иисуса, несшего на Голгофу свой крест.

И много раз в Афинах пришлось слушать ему от иудеев, греков и римлян рассказ о своей бессмысленной жестокости. Он бежал из-за этих рассказов из Афин, но на первом же привале при встрече с людьми услышал свою историю — Агасфер быстро шел к северу, но его везде догонял рассказ о его жестоких словах, об отказе дать возможность перевести дыхание изнемогавшему. И он ускорял свои шаги, останавливаясь только, чтобы купить немного хлеба и утолить им голод, когда последний сильно давал себя чувствовать. Наконец, он пришел в страну, языка которой не знал и, хотя чувствовал иной раз, что плотники, с которыми он работал, говорят о том, что произошло в Иерусалиме, не понимая сказанного, он чувствовал себя более спокойным, чем когда в его ушах звенела понятная ему речь, передававшая эти события.

Но не так много прошло времени, когда он стал понимать слова этого языка, и первое, о чем услышал, было все тем же рассказом о событиях в Иерусалиме и о том как Агасфер оттолкнул усталого Иисуса, прислонившегося к его дому. И так часто ему приходилось выслушивать этот рассказ в стране, где хотел поселиться, что однажды ночью, выйдя из таверны, не возвратился в приютивший его дом, а пошел, куда глаза глядят, отыскивая страну, где его бы не понимали, язык которой был бы ему неизвестным.

Дойдя до такой страны, он оставался в ней, пока не начинал понимать языка её обитателей, и тогда первой новостью услышанной от них становилась для него трагедия в Иерусалиме и его, Агасфера, жестокие слова. Каждый день преследовал его этот рассказ, и он снова бежал из страны, уже зная, что и в следующей повторится та же история.

Глубокой старости достиг Агасфер, но напрасно призывал он к себе смерть всякий раз, как слышал рассказ о своей встрече с Иисусом. Много раз покушался он наложить на себя руки, но всегда выздоравливал от нанесенных себе ран и от принятого яда. Его вынимали из петли, его выхватывали из огня, вытаскивали из воды, так как он бросался в пылающие здания, чтобы найти смерть под предлогом спасения погибавших или выноса имущества погорельцев…

Но вот ангел Смерти появился у его изголовья и радостно — первый и последний из людей — приветствовал его Агасфер.

Кончилась земная жизнь Агасфера, но в новом мире, в котором он воскрес, окружили Агасфера обитатели этого мира, прося рассказать о последних часах Иисуса и о том, почему он не позволил ему отдохнуть? И ужаснулся Агасфер, давно уже познавший всю бессмысленную жестокость своего поступка. Он рассказал все, как было, и к одному из существ мира нового, готовящемуся покинуть его для перехода в мир высший, обратился с просьбой сообщить из мира в мир его просьбу Иисусу, чтобы дано ему было забвение по невежеству и жестокосердию совершенного поступка.

И просьба эта, передаваемая из уст в уста, дошла до Великого, и Он повелел передать Агасферу, что давно было бы снято с него заклятие, если бы он попросил об этом или хоть что-либо сделал для того, чтобы доброй жизнью было искуплено его жестокосердие.

Забыл, наконец, Агасфер то, что так страстно забыть хотел. И когда случайно слышал об этом, не думал, что о нем рассказывается…

Прошло восемь земных столетий, еще выше поднялся Агасфер. И услышал рассказ одного небожителя, что вечно шел бы гонимый воспоминаниями Агасфер, если бы он не догадался обратиться с просьбой к Тому, чье милосердие безгранично. И услышал он о том, что не пришла бы ему мысль обратиться с просьбой к не отказывающему Иисусу, если бы на земле не бросался он в огонь и воду, спасая других в то время, как сам искал смерти. Одно хотение мало значит — надо мочь. Одно раскаяние мало значит — над сделать что-либо, зло уменьшающее…

Агасфер не спал — не было сна в космосе равтов, где он находился. Неутомимы были странные тела жителей этого нового для него космоса. Отдыхали они тогда, когда менялась их сознательная работа. Но перед смертью, наступавшей у них в разные моменты жизни, засыпали равты, и все не заснувшие завидовали им, зная, что они пробудятся в другом, более прекрасном мире. Знали и то, что уснувшие могли выбирать и идти в космосы, в которых раньше жили.

Пришла пора, и после долгой жизни заснул Агасфер. И видит он во время первого и последнего сна своего, что проходят перед ним духи космосов высоких. Вот дух Любви склоняется над его изголовьем и, нежно положив руки на грудь против успокоившегося сердца Агасфера, тихо говорит ему: «Люби во что бы то ни стало, при каких бы то ни было обстоятельствах, люби тебе подобных и с тобой не схожих, люби высших и низших, чем ты. В этой любви ты найдешь и счастье и спасение. Выше всего в твоем космосе любовь, и ей служи, пока не узнаешь в других космосах то, что выше любви, то, чему там служить надо».

И сменяет его дух Мудрости. Положил он руку свою на чело Агасфера и говорит ему: «Все исследуй, все пойми и потому все злое прости и всему доброму радуйся. Мешай, насколько сил хватит злу, помогай добру и спокойно гляди в далекое нездешнее будущее. Сам исследуй доброкачественность семян, бросаемых тобой на ниву космосов. Делай наилучшее из того, что от тебя зависит, и какие бы сомнения ни посещали тебя, не смущайся, изучай и помни, что не все может быть постигнуто тобой. Инфузория не постигает твоего существования и не верит, что живут люди, но ты все же существуешь; так существует и то, что непостижимо для тебя. И так как есть бесконечность, осуществлена в ней всякая мечта твоя, быть может только не вполне тобой постигнутая.»

Сменяет духа Мудрости дух Воли и, положив руку на глаза Агасфера, говорит ему: «Твоей целью всегда должно быть прекрасное не только по замыслу, но и по пути добра. Что бы то ни было, что бы ни думал ты, наперекор всему, если придется, иди к добру. Помни, что добро там, где свет, и делай все для того, чтобы помешать его погасить».

Прилетел к уснувшему дух Света и говорит ему: «Не легка жизнь в мирах не высоких. Но через нее к высотам несказанным ты поднимешься. И тем легче для тебя подъем, чем большему числу духов ты облегчишь его. А для этого надо ослепительным светом освещать им дорогу. Не смущайся тем, что иной раз думая, что светишь, ты путь тьме проложишь. Не ты один в веках и мирах. Исправят твои ошибки и изживут их те, кто познает их, и блестящая правда воссияет светом ярким».

И слышит Агасфер голос духа Познания: Везде, где имеется зло, оно к добру неотвязно липнет. Поддержи падающего, злом увлекаемого, зная даже, что он все равно зло творить будет, потому что искорка добра в самом злом, в самом плохом человеке имеется. Постарайся раздуть её в очистительное пламя, скажи человеку вещее слово о его будущем, и это слово сдерживающим началом послужит. Ты не должен зло творящих убивать, раз они такие же люди, как и ты. Смертью зло не уничтожается, а только в другую область переносится. Запри злого в тёмницу, он умрет в ней, но в новой жизни все равно злу служить будет, еще больше озлобившись на то, что заставили его страдать, в тюрьму бросив.

И новый дух склонился над Агасфером, и гармонично звучат его слова: «Старайся не сеять ненависти и страха. Старайся, чтобы солидарность была стимулом и активным началом твоей жизни».

Стоит перед Агасфером новый дух, и несказанной силой звучит его голос: «Поставь себе цель высокую, хотя бы счастье близких твоих, ни на минуту не забывай о ней, постоянно работай для её осуществления».

Показалось Агасферу, что совсем уже ничего он не чувствует, но звучит ему голос неведомый: «Не торопись жить и не бойся, что скоро прервется нить твоей жизни. Для Великого Бога миг и миллиарды веков равны. Но если ты отдыхаешь, то подумай — надо ли отдыхать тебе, и во всяком случае отдыхай только для того, чтобы с еще большей силой к Верхам ринуться».

И новый, слабо поблескивающий дух склоняется над Агасфером: «В тебе имеется недоброе начало, но есть и доброе — развивай второе и этим принеси пользу всем, кого встретишь на жизненном пути. Конечно, ты и со злом встретишься. Злому началу мешай, поскольку сил хватит. Интересуйся им постольку, поскольку это необходимо для того, чтобы бороться с ним».

Вдруг видит Агасфер, как отряды всадников в доспехах блестящих как белое пламя, мчатся с высот в низы. И последний из всадников кричит Агасферу: «Вставай, борись за наше дело!»

И видит Агасфер, что перед войском конницы, впереди её несется пехота. Быстро, быстро идут в блестящих, как солнце, доспехах Михаилы и гремит их победный рыцарский клич. Летят впереди них Сатанаилы, суровыми и спокойными кажутся их лица. А там, вдали, бьются Храмовники с тёмными, окружившими громадную хорею, в центре которой спокойно сияют Звезды Знания. И слышится клич этой хореи:

И проснулся Агасфер в новом Космосе. Видит он, как несутся громадные полчища драконов с семью головами и десятью рогами на них, а впереди них гигантский Дракон, вождь этого воинства. Видит Агасфер, что все больше и больше драконов возвращается откуда-то, и узнает, что не могли они проникнуть на Землю, на которой показался когда-то Христос. И слышит он голос гиганта-Дракона, говорящий ему: «Иди за мной!»

Пошел за ним Агасфер на землю, которую не посетил Христос.

Но не долго был Агасфер в полчище Дракона на новой для Агасфера земле. Покинул он войско его и поднял восстание против Зверя Бездны. Был он схвачен, взят силой и предательством слуг драконовых, брошен в тёмницу и приговорен к смерти. Но летели уже ангелы, чтобы сразиться с воинством Дракона. И было разбито оно, и был взят в плен Дракон, Агасфера к смерти приговоривший.

Агасфер стоял у двери своего дома. И вот вели мимо него Дракона-гиганта. Дракон оттолкнул его, но жалость вспыхнула в сердце Агасфера. Он поддержал Дракона, отер платком белоснежным пот с лица его, упросил стражу дать ему время отдохнуть. Напоил его чашей свежей воды с вином и дал ему плодов, чтобы не чувствовал Дракон голода… Пил, ел Дракон, отдохнул Дракон, а потом грозно сверкнул глазами и сказал: «О, если бы ты снова попался мне, узнал бы, что за добро, мне содеянное, я мщу хуже, чем за зло, мне причиненное…» И за это пожалел его Агасфер. И просил стражей Дракона давать ему еду, питье и отдых.

Громовой восторг Серафимов загремел в мирах несказанных… и грех Агасфера был искуплен, и Леги подняли его в царство свое.