ЗАГАДКА "ЖИВОГО" БОЛОТА

ЗАГАДКА "ЖИВОГО" БОЛОТА

Журналист А. Виноградов из города Череповца на Украине напечатал в 1995 году в одной местной газете интересную статью о загадках череповецкого "живого" болота. А. Виноградов поначалу категорически не поверил тому, что рассказывали ему люди о том болоте, нынче изрядно высохшем. Он лично отправился на болото, дабы убедиться в "заведомой лживости всех этих глупых россказней". И убедился, к собственному изумлению, в обратном.

Вот рассказ журналиста об ощущениях, возникших у него на пусть и подсохшем, а все-таки все еще "живом" болоте — месте воистину более чем странном:

"Это очень страшно. Представьте: неожиданно начинаете чувствовать слабость, безразличие, полную апатию. Потом замечаете за собой даже легкое отупение. Появляется чувство "бредомании", а несколько позже — ощущение полной зависимости от чего-то властного и страшного. В последний момент вы неожиданно догадываетесь, что это проклятое "живое" болото начинает подчинять вас себе. Хотите вырваться из его гипнотических объятий, но не можете сделать этого… Я убедился на себе самом в том, что наша череповецкая топь почище самых страшных английских с их "хорошей родословной", которые кишат "вампирами", "утопленными рыцарями" и "прекрасными дамами"…"

Исторических материалов, связанных с чудесами, творящимися на череповецком болоте, разыскал А. Виноградов немало. Это и дневники, и судебные сообщения, и газетные заметки, и пространные диагнозы психиатров, и жутковатые по содержанию письма о "болотных чудесах" знаменитого художника Василия Верещагина. Даже в стихах больного рассудком и не менее знаменитого Константина Батюшкова содержится информация о "чертовщине", творившейся в прошлые века на этом болоте.

Установлено совершенно точно: в Череповце и прилегающих к болоту окрестностях происходило в три-четыре раза больше самоубийств, чем в среднем по России. Официальная статистика конца XIX — начала XX века свидетельствовала: преступность здесь была в девять раз выше, чем опять же в среднем по России. Если самой распространенной формой самоубийства в стране всегда было повешение, то жители Череповца, кончая с собой, отдавали предпочтение другому виду самолишения жизни. В подавляющем большинстве случаев они наносили себе смертельные черепно-мозговые травмы. Так называемый "первый документалист и хроникер болота" местный учитель покончил с собой, мазохистски прорубив самому себе голову топором. Другой самодеятельный этнограф, тоже местный краевед — мещанин Перфильев — бросился с крыши вниз головой и умер в страшных мучениях. Старший лесник, живший какое-то время в домике рядом с болотом, отпраздновал свое повышение по службе зарядом волчьей дроби, всаженным из берданки в собственный широко открытый рот. Его преемник свел вскоре счеты с жизнью тем же самым кошмарным способом.

"Были и другие случаи, — пишет журналист А. Виноградов. — Причем люди убивали себя всегда зверски, раскраивая тем или иным образом собственные мозги".

Известен, например, жуткий случай, когда сын сапожника собрался уехать из города и уже дошел до пристани, находившейся относительно недалеко от болота. Неожиданно он упал на мостовую и несколько минут бился головой о брусчатую мостовую так, что мозги полезли наружу из треснувшего черепа. До этого дня у сына сапожника никогда не было приступов падучей. Он был совершенно нормальным парнем. Однако после его дикой смерти врачи поставили покойному диагноз: внезапное буйное помешательство. Поводом для такого диагноза послужила странно-счастливая улыбка на окаменевшем лице покойника, из раскроенного лба которого торчали наружу серые мозги.

А. Виноградов выдвигает в своей статье версию, что все эти самоубийцы страдали "болотной зависимостью" — оказывались жертвами "живого", в некотором смысле разумного череповецкого болота. Журналист задает риторический вопрос: "Сам ли человек, пытаясь избавиться от "болотной зависимости", кончал жизнь самоубийством, или же получал он от "живого" болота четкий приказ покончить с собой? Нам с вами это неизвестно".

"Живое" болото начало потихоньку высыхать в двадцатых — сороковых годах нашего века. И параллельно топь словно бы перестала довлеть над городом — волна зверских самоубийств резко пошла на убыль. А. Виноградов высказывает такое предположение — понятное дело, небесспорное: "Насколько я понимаю, нынче у "живого" болота осталась лишь задача выживания, самосохранения и, возможно, паразитического развития собственного интеллекта за счет людей-доноров, проживающих в его окрестностях".

Впрочем, "живое" болото изредка продолжает, по утверждению А. Виноградова, брать время от времени "дань" с людей и в наши дни.

Недавно случилась возле череповецкого аэродрома жуткая авиакатастрофа. Молодой пилот, только что пригнавший новенький с иголочки вертолет из Саратовской области, ночью тайно забрался в этот самый вертолет и поднял без разрешения наземных служб машину в воздух. Он совершил круг над подсохшим болотом, а потом накренил машину и на полной скорости врезался в землю.

Это был не несчастный случай! Пилот оставил записку, в которой сообщал о внезапно пришедшем ему в голову решении покончить с собой.