Люди-леопарды
Люди-леопарды
Жители Западной Африки до сих пор свято верят, что некоторые отмеченные особой печатью люди могут превращаться в леопардов и других хищных животных...
— Еще сравнительно недавно в полицейском отделении Фритауна хранился целый набор предметов, отмечающих принадлежность их владельца к обществу леопардов, — впечатляющее и довольно страшное зрелище. Тут было платье из шкуры леопарда, трехзубые ножи в виде когтей этого зверя и «борфима» — нечто вроде медицинской сумки, которая должна была сделать ее владельца богатым и сильным. Сегодня, когда страны Западной Африки более полувека живут при независимости, это по-прежнему крайне опасная форма магии, связанная с убийствами, причем ни один представитель власти никогда не знает, где и когда произойдет кровопролитный ритуал и сколько жертв он унесет... Так начинает свой рассказ о людях-леопардах уже известный как южноафриканский писатель и журналист, «Гиляровский Африки», Лоуренс Грин.
— Все действия общества леопардов настолько строго засекречены, что о самом существовании этого культа узнали лишь около ста пятидесяти лет тому назад. В местах, где ежегодно множество людей действительно погибает от зубов и когтей настоящих леопардов, трудно определить, растерзал ли человека хищник или же он погиб от рук убийц, имитирующих нападение леопарда. В Сьерра-Леоне найдены документы, описывающие случай сожжения одного туземца своими соплеменниками в Порт-Локко в 1854 году «за то, что он превратился в леопарда».
Лишь в 1912 году стали известны некоторые подробности деятельности этого тайного общества. Именно тогда сэр Уильям Брэндфорд Гриффит, некогда бывший главным судьей Золотого Берега, председательствовал на специальном судебном заседании по делу о целом ряде убийств, совершенных членами этого общества.
«Я побывал в разных лесах, но нигде мне не было так жутко, как в западноафриканском буше, — писал Гриффит. — Есть нечто такое в этом буше и его деревнях, отчего мурашки идут по коже. Кажется, что здесь, в буше, властвуют некие сверхъестественные силы, стремящиеся объединить животное и человека. Роковой дух, как бы источаемый всей окружающей местностью, вселяется в человека и руководит его поступками и традициями. Люди эти обладают способностью хранить свои тайны и не выдавать того, что не положено знать посторонним. Это результат существования целых поколений тайных обществ».
Чтобы попять, откуда они родом, поговорим о верованиях западноафриканских народов.
Из книги Б. Решевской «Старые и новые религии Тропической и Южной Африки»:
Хотя ныне значительная часть народа йоруба исповедует ислам и христианство, все же до 50-х годов XX века у них сохранялась старая религия.
Вера в колдовство была широко распространена в обществе йоруба. Всякого рода несчастья и нарушения нормального, обычного хода вещей относились за счет вредоносного колдовства, которое может исходить от враждебного темени или личных врагов. Обвинение в чародействе было равносильно обвинению в убийстве.
Специалистами по защите от вредоносного чародейства считались знахари-колдуны, изготовлявшие фетиши, амулеты и снадобья против злых чар. В большинстве случаев это рога или раковины, набитые смесью из различных составов растительного и животного происхождения. Интересно отметить существенный момент: в представлении йоруба, фетиш или снадобье наделялись особой присущей ему самому силой, даже личной волей. Для эффективного действия фетиша или снадобья знахарь приносил самому культовому предмету жертву, как бы задабривая его и этим направляя его действие по определенному адресу.
Помимо иерархии жрецов и нескольких категорий колдунов и знахарей, у йоруба существовали еще особые организации культового характера — так называемые тайные общества. Именно у йоруба эти организации достигли весьма большого развития. Здесь издавна существовало много тайных обществ, из которых наиболее значительные — Эгунгун, Оро и Огбони — сохранялись до 40-х годов XX века. Ритуал этих религиозных организаций поражал воображение непосвященных и носил зловещий характер.
Общество Эгунгун играло важную роль в похоронном ритуале. Через несколько дней после смерти члена этого общества в селении появлялась фигура ряженого лицедея: костюм из травяных волокон покрывал его с головы до ног, на голове была деревянная маска, изображавшая фантастическое страшное существо или животное. Считалось, что Эгунгун пришел из царства смерти сообщить о прибытии туда умершего. Лицедей направлялся к дому покойного, родня встречала его приветствиями, угощением и дарами. Во время пребывания ряженого в доме он выкликал имя умершего, и на зов отвечал издалека голос, как бы принадлежащий мертвецу. Этим диалогом заканчивался погребальный ритуал. Но особенно впечатляющими были поминальные обряды, совершавшиеся обществом Эгунгуп во время годичных празднеств в июне, которые посвящались умершим за последний год. Процессия ряженых в страшных масках и костюмах, в числе которых фигурировали скелет или смерть, двигалась по улицам под стук барабана и трещоток. Ряженые считались пришельцами с того света; они пришли, чтобы проверить, как ведут себя односельчане, особенно женщины, и наказать преступивших законы. Один из лицедеев отгонял толпу бичом. Хотя многим были известны лица под масками, но раскрытие этой тайны раньше каралось смертью, в последние десятилетия оно также влекло за собой большие неприятности.
Оро, чьим именем названо другое тайное общество, представлялся свирепым духом, рыскающим по лесам вблизи селений. Он давал о себе знать звуками трещотки-гуделки, которая считалась его голосом. В старое время преступники передавались для казни обществу Оро. Осужденных больше никто не видел, их находили в лесной чаще растерзанными среди ветвей высоких деревьев. Члены Оро появлялись в селениях во время своих годичных празднеств наряженными в длинные одеяния и маски, с губами, вымазанными кровью.
Общество Огбони во время самостоятельности царства йоруба было непосредственно связано с государственным управлением. Возглавлял это общество алафин — царь одного из царств йоруба. Во многих областях руководителями обществ выступали верховные жрецы. Во всех городах и селениях существовали «ложи» Огбони, их участники были спаяны железной дисциплиной и круговой порукой. Фактически Огбони было тайной полицией, терроризировавшей средние и низшие слои населения.
О значительном влиянии у йоруба тайных обществ свидетельствовало право последних наказывать колдунов. Так как подозрения в ведовстве возникали повседневно и оправдаться было делом трудным, любому человеку, имевшему недоброжелателей, немного надо было, чтобы вызвать против себя ужасное обвинение. Этим путем тайные общества расправлялись со всеми, кто стоял на их пути.
Принадлежность к тайным обществам наследовалась от отца либо основывалась на «призвании». Какое-либо событие истолковывалось жрецом как знамение, призывавшее данного человека вступить в общество. После обильного жертвоприношения кандидат посвящался в тайны общества, он усваивал ритуал и получал известное положение в организации. Ведущие роли в церемониях и определенная костюмировка большей частью передавались по наследству в знатных родах.
Люди-леопарды были впервые объявлены вне закона в 1892 году в Сьерра-Леоне, позднее наложили запрет и на все регалии общества—платья-шкуры и когти. В конце XIX века колониальные чиновники обнаружили существование общества крокодилов, члены которого совершали убийства в районах, где было мало леопардов. Л еще позднее в северных районах — общество бабуинов. Но и по сей день известно крайне мало о мотивах совершавшихся ими убийств. Был ли это каннибализм в чистом виде или нечто иное? И единственное, чем ограничились власти в те времена, — принятием закона, запрещающего иметь шкуры крокодилов и бабуинов, равно как и другую атрибутику этих жутких культов.
Однажды полиция Сьерра-Леоне захватила примитивную подводную лодку, построенную членами общества крокодилов. Нос се был вырезан в форме головы крокодила, в движение судно приводили короткие весла в виде лап животного. Конструкция была практически водонепроницаема благодаря обшивке из шкур, пазы которой были промазаны пчелиным воском. Команда насчитывала шесть человек, один из ее членов назывался «ловчим», он сидел на носу рядом с «челюстями», чтобы успеть схватить стоявшую где-нибудь возле берега жертву и затащить ее под воду. Сооружение это строилось в строжайшей тайне, предполагается также, что при спуске его на воду была принесена человеческая жертва. Когда этот рукотворный «крокодил» плыл по реке, на поверхности виднелась только его голова.
В период с 1907 по 1912 год убийства, имитирующие жертвы нападения леопардов, стали таким распространенным явлением, что был организован специальный судебный процесс. Арестовали свыше четырехсот человек, в том числе несколько вождей племен. Заключенных содержали в тюрьме каторжного режима под охраной западноафриканских пограничных сил.
Один из вождей обвинялся в убийстве сына. Мать еще одной жертвы должна была выступить в качестве свидетельницы. Но в каждом отдельном случае обвиняемые твердили, что убийства эти совершили леопарды, а не люди. Судья Гриффит отметил также, что всего в нескольких ярдах от места, где заседал суд, были установлены ловушки для леопардов, а еще в миле от него пристрелили двух хищников.
Преодолев страх, несколько свидетелей рассказали о церемонии посвящения в члены общества, о том, как их кололи особыми иглами, причем оставшиеся шрамы напоминали обычные для буша случайные порезы и царапины. Опознавали друг друга члены общества по тайным знакам. Описали они и ту самую сумку «борфима», где хранились куски человеческого тела, кровь петуха и несколько зернышек риса. Клятву обществу произносили, положив руку на эту сумку, причем для того, чтобы она сохраняла свои волшебные свойства — обогащения и защиты, необходимо было время от времени смазывать ее человеческой кровью и жиром.
По поводу посвящения общество «трубило общий сбор». На нем избирали «леопарда», который должен был убить новую жертву, чтобы «накормить» сумку. После смазывания сумки кровью тело убитого расчленяли на части, которые делились между членами общества. Считалось, что, если кто-либо из членов общества нарушит клятву, данную над сумкой, он не только потеряет свою земную жизнь, но и жизнь загробную.
Среди обвиняемых оказался житель острова Шербро по имени Даниэль Уилберфорс, выходец из семьи вождя, которого в свое время один американский миссионер посылал учиться в США. Он получил сап священника, но, вернувшись в Сьерра-Леоне, пошел по прежней стезе и стал верховным вождем племени имперри. В период между 1899–1905 годами в области, подвластной Уилберфорсу, было отмечено резкое возрастание активности общества леопардов. Наконец, против Уилберфорса собрали все улики, и он предстал перед судом по обвинению в соучастии в «леопардовых» убийствах.
Уилберфорс нанял ведущих негритянских адвокатов, которые весьма успешно провели защиту. Они доказали, что, поскольку Уилберфорс является американским гражданином, местный суд не имеет над ним юрисдикции. Тогда процесс перенесли в Бонт, где преступление рассматривал уже чисто негритянский по составу суд. Однако единственное, чего удалось добиться, — это отстранения обвиняемого от должности вождя имперри на том основании, что подсудимый — иностранец. И Уилберфорс снова занялся религиозной деятельностью и отбыл в США для чтения лекций. Его проповеди принесли ему кругленькую сумму, которую он намеревался израсходовать на «миссионерскую деятельность» в Африке. Помимо всего прочего, он завел немало высокопоставленных друзей в Англии и даже был почетным гостем в парламенте.
Через несколько лет после своей успешной заокеанской поездки Уилберфорс снова возвратился в Сьерра-Леоне и стал путешествовать по стране в качестве проповедника. Однако, похоже, он был не в силах противостоять зову Африки, побуждавшей его принимать участие в самых мрачных и таинственных церемониях, навлекших на него в свое время немалые неприятности. Поэтому, когда сэр Уильям Брэндфорд Гриффит председательствовал на процессе 1912–1913 годов, Уилберфорс снова был задержан в связи с исчезновением девушки в сезон уборки риса. Согласно показаниям свидетелей, Уилберфорс получил свою долю тела убитой.
И снова Уилберфорса оправдали, но на этот раз он был выслан из страны в Либерию. Пока шел суд, его имя скрывалось, и поэтому он смог возобновить свою миссионерскую деятельность, не вызвав при этом возмущения общественности. Колониальные чиновники, видевшие его в суде на свидетельском месте, не в силах были попять, как такой образованный человек, красноречивый проповедник, знаток классической музыки мог быть членом общества леопардов. В том, что он виновен, сомневаться не приходилось, однако и прямых доказательств его вины тоже не оказалось.
Другим обвиняемым, представшим перед судом, повезло меньше. Пять членов общества были приговорены к публичному повешению, многие другие — к длительным срокам тюремного заключения. «Деятельность «леопардов» удалось на какое-то время приостановить, но я сомневаюсь, что самой организации смогли переломить хребет», — заявил тогда сэр Эдвард Миэуэзер, губернатор колонии.
Из книги Б. Решевской «Старые и новые религии Тропической и Южной Африки»
Португальцы, завязавшие торговые отношения с народами Верхней Гвинеи в конце XV века, называли религию гвинейцев, в том числе и бенинцев (бини), идолопоклонством и фетишизмом.
Первое краткое сообщение о религии Бенина дано в книге голландского врача О. Даппера, где мы узнаем, что бенинцы называли богов ориса — наименование, близкое к термину йоруба «ориша». Более обстоятельно описал религию Бенина голландец Ниендаль: «Они почитают бога и дьявола одновременно в человеческих образах и даже в образах животных... а также в черепах, скелетах и т.п. Они принимают за бога все, что в природе есть необычного, и приносят этому жертвы; каждый сам себе жрец и служит своим богам». Далее Ниендапь сообщает о почитании фетишей. «Каждый владелец фетишей или жрец имеет своего особого идола. Большей частью это деревянный сосуд, наполненный землей, маслам, кровью, человеческими костями и костями животных, перьями, волосами... Они не делают из этого никакого изображения или статуи, но оставляют каждое вещество... в сосуде или в калебасе». Ниендаль называет идолом фетиш — предмет, наделяемый в воображении верующих сверхъестественными свойствами.
В Бенине как дальнейшее развитие тотемизма распространена была зоолатрия. Почитались священными птицы-стервятники, пожиравшие трупы и нечистоты, различные рептилии, особенно змеи и рыбы,— все они запечатлены в скульптуре Бенина. Однако зоолатрия связывалась и с представлениями о загробном существовании. У племен Южной Нигерии были распространены верования, будто души умерших предков, впредь до нового воплощения в людей, пребывают в облике птиц, змей, ящериц, лягушек, рыб. Как воплощения предков, они пользовались культовым почитанием.
По данным конца XVIII в., могилы предков были местом культа. Здесь возводили глиняные алтари, на которые ставили деревянные головы и слоновые бивни с резными ритуальными изображениями.
Предки царского рода в Бенине обожествлялись, и культ покойных царей, превратившихся в воображении подданных в богов, был государственной религией Бенина.
Как похоронный, так и поминальный ритуалы культа царей включали жертвоприношения. Кроме плодов и домашних животных, приносились специальные царские жертвы — леопарды и люди.
Бенин называли городом крови. Смакование подобных ужасов имело определенную цель: оправдать разгром и захват Бенина — последнего самостоятельного государства Верхней Гвинеи.
Однако в Бенине, как и во многих ранних государствах не только Африки, но и всего мира, действительно совершались жертвоприношения людей. По О. Дапперу, в Средние века на похоронах и поминках царя приносили в жертву по 400–500 человек; как указывает Даппер, это были «преступники, которые заслужили смерть и которые в тюрьме ожидали казни до траурных торжеств». По сведениям, собранным английским капитаном Рупеллем во время карательной экспедиции, разгромившей Бенин в 1897 году, в жертву всегда приносили преступников — убийц и колдунов. С течением времени число жертв все уменьшалось. Последний царь Бенина — Оверами, справляя поминки по своему отцу Адоло, принес в жертву «всего» 12 человек, сидевших в тюрьме в течение года и содержавшихся там до траурного дня.
В государственном культе Бенина значительное место занимал тайный союз Окерисон. По свидетельству английского информатора Сирила Панча, жившего в Нигерии в 80-х годах XIX в., члены этого союза «обходили ночью город и убивали всех, кого встречали... Когда кто-либо из них насчитывал 14 человек убитых и мог это доказать царю, он награждался титулом и должностью, приличествующей знатным... В Окерисон входили царские родичи, и таков был путь к получению ими подобающего положения и должности». Очевидно, союз Окерисон был в Бенине одной из форм устранения рядовых подданных и рабов, формой, облеченной в ритуальную церемонию.
Таким образом, становится понятно, откуда пошли корни более поздних тайных обществ Западной Африки...
Особенный взрыв активности общества леопардов наблюдался в Нигерии в округе Калабар в 1945–1947 годах. В разных местах были обнаружены тела более чем пятидесяти жертв, у которых были вскрыты яремные вены. В течение долгих лет в этой стране не слышали об обществе леопардов — и вот страшный первобытный культ возник снова.
Рядом с изуродованным телом каждой из жертв находили отпечатки лап хищника. И снова полиция оказалась не в силах отличить жертву, павшую от когтей зверя, от жертвы людей-леопардов. Три белых офицера и около двухсот констеблей-африканцев участвовали в борьбе с членами тайного общества. За головы убийц обещали большие награды, был введен комендантский час. Сельским жителям предписывалось не покидать своих хижин после четырех часов пополудни, поскольку все убийства совершались обычно в сумерках. Однако же «леопарды» настигали свои жертвы даже в непосредственной близости от полицейских патрулей и, похоже, сделали одного из констеблей своим соучастником. У некоторых убитых жертв вынуты сердце и легкие. Другие тела выглядели так, словно их действительно грыз зверь. Среди погибших оказалось много маленьких детей.
Были произведены сотни арестов, в конце концов восемнадцать человек приговорили к смертной казни через повешение. Сначала предполагалось, что казни будут публичными, чтобы показать народу, что люди-леопарды никакие не сверхъестественные существа. Однако затем власти решили, что на казнях могут присутствовать только вожди местных племен.
— Поистине странная и жуткая история, — завершает свой рассказ Л. Грин. — Белые, долгое время прожившие в Западной Африке, со всей серьезностью уверяли меня, что на церемонии посвящения между каждым новым членом общества и настоящим леопардом действительно устанавливается «кровная» связь. Когда этот человек умирает, находят мертвым и леопарда, и наоборот. Вещь, казалось бы, неправдоподобная, однако отрицать все это не просто, если вы долго прожили в тех местах, находились под воздействием всей той обстановки. Гриффит, хладнокровный и трезвомыслящий судья, говорил: «Я побывал в разных лесах, но нигде мне не было так жутко, как в западноафриканском буше».
Нелицеприятная история эта, живописно переданная Л. Грином, на самом деле еще более сложна и трагична. Она уходит корнями в сам быт и древние верования африканцев, и для того чтобы разобраться в пей, придется совершить дополнительные экскурсы в самые разные географические регионы и различные области науки.