5. КОРАХ

«Корах» — это имя человека, который восстал против Моше и Аарона. Его поддержали Датан и Авирам, и еще люди из колена Реувена.

«И столпились они вокруг Моше и Аарона, и сказали им: «Полно вам! Ведь все общество, все святы, и среди них Бог! Отчего же возноситесь вы над собранием Бога?!».

И Моше ответил своим оппонентам, сказав, что дает им время до завтрашнего дня, имея в виду, что они одумаются и перестанут бунтовать против авторитета Моше и Аарона. Ибо завтра, как пообещал им Моше, их спор разрешит Всевышний, который определит и скажет, кто с Ним и кто против Него.

А пока завтрашний день еще не наступил, рассмотрим позиции мятежников в этом споре.

Корах, который был двоюродным братом Моше и Аарона, притязал на священнические привилегии. Он полагал, что при назначении коэнов Моше действовал по своему усмотрению.

Мудрецы Торы считают, что действия Кораха объяснялись не только его честолюбием, ибо он был уверен в том, что назначение Аарона и его сыновей на высшие священнические посты является личной инициативой Моше, которая противоречит воле Всевышнего. Корах хотел быть Первосвященником из самых лучших побуждений, он стремился исполнить волю Всевышнего так, как он ее понимал. Ошибка его заключалась, однако, в том, что он поднял бунт против вождя своего поколения и, в конечном итоге, против Бога, излишне доверившись своему разуму и не поверив поэтому Моше.

Вторую фракцию мятежников возглавляли братья Датан и Авирам, которые по существу выражали идею плебисцита, как бы всенародного голосования. Они уповали на большинство голосов, которые принадлежали сломленным людям. Эти люди были недовольны тем, что ради исполнения каких-то непонятных заповедей, они были вынуждены покинуть Египет и уйти в пустыню. Датан и Авирам говорили, обращаясь к Моше: «Мало того, что ты вывел нас из земли, в которой течет мед и молоко, ты еще и властвовать хочешь над нами».

В пустыне, на марше к свободе, этим жалким людям страна их рабства уже представлялась им щедрой, доброй и любимой землей. Они хотели вернуться в рабство. И в наше время такие же рабы по натуре своей вели себя точно таким же образом. Эта специфическая порода, духовные братья Датана и Авирама, поистине не иссякает в тысячелетиях.

Вспоминается пресловутая «Белая книга», изданная во времена советской власти. Там были помещены фотографии и устные рассказы подобных людей, которые приехали в Израиль и, получив целиком всю корзину абсорбции, проклинали страну и слезно просились обратно. Ничего нового мы здесь не видим. Это традиционная вторая фракция бунтовщиков против Моше и Аарона.

Что же касается третьей фракции, то ее представляли 250 человек из родовой знати колена Реувена, который был первенцем. А первенцы традиционно считались в Израиле привилегированной генерацией. Исходя из этого, представители колена Реувена оспаривали передачу священнических функций от первенцев к левитам. Ибо эти функции после трагедии с золотым тельцом были переданы как раз левитам, поскольку левиты были непричастны к мерзости золотого тельца.

Таким образом, при назначении на высокие руководящие должности, согласно Торе, учитывается не родовая преемственность, а состоявшаяся духовная высота и чистота руководителя.

Но мятежники из колена Реувена выражали идею именно родовой преемственности, которая, согласно еврейской традиции, недопустима.

Следует подчеркнуть, что мятежники формировали распри не только с Моше и Аароном, но и между собой, поскольку интересы каждой группировки противоречили остальным. Эти распри являются примером беспринципного спора.

Согласно Торе, только спор мудрецов между собой приближает к истине. Истина ведет к миру. Обыкновенный же человек не ищет истину, он ищет справедливости. А это понятие более чем сомнительное, ибо каждый понимает справедливость по-своему, примеряя ее на себя персонально. В результате между людьми возникают распри.

Итак, Творец даровал нам свободу выбора. Но, как полагают современные знатоки Торы, свобода выбора создает затруднения для Творца. Беспредельная свобода разрушает мир, в котором воцаряется хаос. С другой стороны, отсутствие свободы то же разрушает мир, но уже за счет паралича. Паралич или хаос? А где же истина? Традиционно возникает мысль о золотой середине. Но в данном случае никакая середина, в том числе и золотая, не просматривается, поскольку речь идет о бесконечности, которая обозначается знаком перевернутой восьмерки. А мы с вами, по крайней мере, закончившие среднюю школу, твердо знаем из курса седьмого класса, что бесконечность разделить нельзя, она не делится.

Придется спросить у Творца: «Что делать?» Не будем спрашивать: «С чего начать, и кто виноват?». Одним словом, заглянем в Тору, в сегодняшнюю главу «Корах». И выясним этот вопрос для себя. Оказывается, Господь выбирает не абстрактную идею, а конкретную фигуру Моше, ибо Моше — Авторитет. Он великий воин, интеллектуал и праведник.

Это Моше, а не Корах вывел народ из египетского рабства и возглавил его марш к Земле Обетованной — к свободе! Моше, а не Корах вступил в битву с воплощением зла Амалеком и победил его, ибо руки у Моше не опускались, и голова его не клонилась книзу. И это правило сохраняется по сей день для народа и Армии страны Израиля.

Моше, а не Корах искоренил низость золотого тельца, Моше пресекал подлые капитулянтские попытки возвращения в египетское рабство. Бог выбрал Моше.

И вот он ответ на вопрос: «Что делать?» Вот выбор Бога: «И раскрыла земля уста свои и поглотила их, и дома их и все имущество. И сошли они со всем принадлежавшим им в преисподнюю, и покрыла их земля, и исчезли они из среды собрания. И огонь вышел от Бога и пожрал еще 250 человек из числа мятежников».

А теперь посмотрим на проблему глазами современного человека. Мы видим: Авторитет — луч света в темном царстве. Именно Авторитет, а не взлелеянный пиаром казенный балбес.

В свое время не зря усмехалась публика: «Леонид Брежнев — мелкий политический деятель эпохи Высоцкого».

А начальстволюбивые прохвосты травили Бориса Пастернака. Им было скверно от этих строчек:

Февраль: достать чернил и плакать,

Писать о феврале навзрыд,

Когда грохочущая слякоть

Весною черною горит.

Достать пролетку за медь гривен,

Чрез маяту, чрез стук колес,

Перенестись туда, где ливень

Еще черней чернил и слез.

Где, как закопченные груши,

На ветках тысячи грачей

Сорвутся в лужи и обрушат

Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталина чернеет,

И ветер криками изрыт,

И чем случайней, тем вернее

Слагаются стихи навзрыд.

Другие ревнители бараньего рога и ежовых рукавиц расстреляли блистательного академика Вавилова, гноили в тюрьме академика Лихачева, знаменитого профессора Рамзина, посадили прекрасного поэта Иосифа Мандельштама. За колючей проволокой он писал стихи:

Ты приехал в свой город,

Знакомый до слез,

До поджилок,

До детских припухлых желез.

Ты приехал сюда,

Так глотай же скорей

Рыбий жир Ленинградских

Речных фонарей.

Узнавай же скорей

Ленинградский денек,

Где к кровавому дегтю

Подмешан желток.

Петербург, я еще не хочу умирать,

У меня телефонов твоих номера,

Петербург, у меня еще есть адреса,

По которым найду мертвецов голоса.

Я на лестнице черной живу и в висок

Ударяет мне вырванный с мясом звонок.

И всю ночь до зари жду гостей дорогих,

Шевеля кандалами цепочек дверных.

Сидя у костра в окружении других зеков, он вдруг откинулся назад, упал на спину и умер от голода. И зеки после пели о нем:

А у костра читает нам тетрадку

Фартовый парень Еська Мандельштам.

Кто помянет сегодня добрым словом Андрея Жданова, который шельмовал нашу гордость и нашу любовь Анну Ахматову?

Стерлись в памяти имена тех мелкотравчатых шакалов из Союза писателей, что затравили до петли великую Марину Цветаеву, и еще имена тех густопсовых общественников, которые отправили лауреата Нобелевской премии Иосифа Бродского за Полярный круг работать ассенизатором — возить дерьмо в бочке.

Этот мартиролог, этот скорбный список бесконечен во времени и пространстве. Везде и всегда высокие Авторитеты парадоксальным образом подвергаются гонениям.

Ибо черные тени обычно выступают против светлых людей. Но сила теней обманчива. Их можно обуздать и укротить, если, глядя им прямо в глаза, с угрозой повторить слова прекрасного сказочника Евгения Шварца:

«Тень, знай свое место!».

Не дожидаясь, пока, в соответствии с Торой, земля разверзнется и проглотит их, наконец!