Глава 24 Я становлюсь монахом Ордена Свами

Глава 24

Я становлюсь монахом Ордена Свами

– Учитель, отец хочет, чтобы я занял один административный пост в железнодорожной компании Бенгал-Нагпур Рэйлуэй. Но я решительно отказался от этого. Не посвятите ли вы меня в монахи Ордена Свами? – добавил я с надеждой и умоляюще посмотрел на гуру. В предшествующие годы, для того чтобы испытать глубину решимости, он отказывал мне в этой просьбе. Но ныне он милостиво улыбнулся:

– Хорошо, завтра я посвящу тебя в свами. Я счастлив, что ты настаиваешь на желании быть монахом, – тихо продолжал он. – Лахири Махасая часто говорил: «Если вы не пригласите Бога в лето ваше, то не придет Он в зиму вашу».

– Дорогой учитель, моя решимость принадлежать, подобно вам, Ордену Свами всегда была неколебима, – я улыбнулся ему с безмерной нежностью.

«Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене»[1], – Этой цитатой я подвел итоги судеб многих друзей, женившихся по прохождении определенного духовного воспитания. Окунувшись в море мирских забот, они забыли о первоначальных намерениях.

Отвести Богу второстепенное место в жизни было для меня невозможно[2]. Он является единственным владыкой космоса, безмолвно осыпая нас дарами из жизни в жизнь. И есть только одно, что человек может предложить в ответ, – свою любовь, которую он властен утаить или даровать.

В бесконечных трудах, окутывая тайной Свое присутствие в каждом атоме, Творец имеет за этим лишь один мотив – ощутимое желание того, чтобы люди стремились к Нему только по собственной свободной воле. Какой только бархатной перчаткой всяческого смирения ни покрывал Он железную руку Своего всемогущества!

Следующий день был одним из самых памятных в моей жизни. Я помню, что был солнечный четверг июля 1915 года, через несколько недель после получения степени в колледже. На внутреннем балконе своего дома в Серампуре учитель окунул кусок белой шелковой ткани в охру – традиционный цвет Ордена Свами. Когда ткань высохла, он обернул меня ею на манер одеяния отреченного.

– Когда-нибудь ты поедешь на Запад, где предпочитают шелк, – сказал он. – Как символ я выбрал этот материал вместо обычного хлопка.

В Индии, где монахи приемлют идеал бедности, одетый в шелк свами выглядит необычно. Однако многие йоги носят одежду из шелка, позволяющего поддерживать некоторые тонкие телесные токи лучше, чем хлопок.

– Я не склонен к церемониям, – заметил Шри Юктешвар, – и посвящу тебя в свами без них[3].

Бибидиса, или тщательно разработанное посвящение в свами, включает в себя церемонию огня, при которой совершаются символические похоронные обряды. Физическое тело ученика изображается мертвым, а затем кремированным в пламени мудрости. Далее новому свами посвящается какое-нибудь песнопение, наподобие "Этот атма – Брахма"[4], или «Ты есть То», или «Я – Он». Однако Шри Юктешвар, с его любовью к простоте, обошелся безо всех формальных ритуалов и просто попросил меня выбрать новое имя:

– Я хочу даровать тебе привилегию выбрать его самому, – сказал он улыбаясь.

– Йогананда[5], – ответил я после минутного раздумья. Имя это буквально означает – блаженство (ананда) через божественное единение (йога).

– Да будет так. Оставив свое фамильное имя Мукунда Лал Гхош, ты будешь теперь именоваться Йоганандой из ветви Гири Ордена Свами.

Сердце переполнилось радостью, когда я склонился перед Шри Юктешваром и впервые услышал, как он произносит мое имя. Как нежно и неустанно он трудился, чтобы мальчик Мукунда когда-нибудь стал монахом Йоганандой! Я радостно пропел несколько стихов из длинного санскритского псалма господа Шанкары[6].

Не ум, не интеллект, не эго, не чувство,

Не небо, не земля и не металлы я,

Я – Он, я – Он, блаженный Дух, я – Он!

Ни рождения, ни смерти, ни касты нет у меня,

Ни отца, ни матери. 

Я – Он, я – Он, блаженный Дух, я – Он!

Выше тонкого полета фантазии бесформенный я,

Проникая (собой) ветви всей жизни;

Рабства я не страшусь; я свободен, я вечно свободен,

Я – Он, я – Он, блаженный Дух, я – Он!

Каждый свами принадлежит к древнему монашескому ордену, реорганизованному в его теперешнюю форму Шанкарой. Поскольку это официальный орден с непрерывной линией святых представителей, служащих в качестве активных лидеров, никто иной не может присвоить титул свами. Его по праву получают лишь от другого свами. Таким образом, у всех монахов прослеживается родословная к их общему гуру – Ади (первый) Шанкарачарья. Они принимают обеты неприверженности к собственности, целомудрия и послушания главе или духовной власти. Во многом католические христианские монашеские ордена походят на более древний Орден Свами.

В дополнение к новому имени, обычно оканчивающемуся на ананда, свами получает титул, указывающий на его официальную связь с одной из десяти ветвей Ордена Свами. В эти дасанамис, или десять прозвищ, входят – Гири (гора), к ней принадлежит Шри Юктешвар Гири, а следовательно, и я. Среди прочих – Сагар (море), Бхарати (земля), Пури (путь), Сарасвати (мудрость природы), Тиртха (место паломничества) и Аранья (лес).

Монашеское имя свами обычно оканчивается словом ананда (высшее блаженство), означает его стремление достичь освобождения через определенный путь, состояние или божественное качество – любовь, мудрость, проницательность, преданность, служение, йогу. Его агномен отражает гармонию с природой.

Бог в аспекте Шивы.

Такие исторические персонажи как Кришна и Шива не представляют имени Бога в его высшем тройственном проявлении (Создатель – Хранитель – Разрушитель). Шива – Разрушитель майи, или иллюзии, в древних текстах представлен как Бог Отречения, Царь йогов. В индуисском искусстве он всегда изображается обвитый змеями с раскрытыми капюшонами и с Луной в волосах, находящейся в новой фазе. Это – древняя эмблема совершенной мудрости и преодоления зла. На его лбу находится всевидящий (третий) глаз.

Идеал бескорыстного служения всему человечеству и отрешение от личных уз и амбиций приводит многих свами к необходимости активного участия в гуманитарной и учебной деятельности в Индии, а иной раз и в иных странах. Отбрасывая все предубеждения кастовости, вероучений, цвета кожи, пола или расы, свами следуют заповедям человеческого братства. Его цель – полное единство с Духом. Наполняя свое бодрствующее и спящее сознание мыслью «я – Он», он удовлетворенно странствует по миру, но не от мира. Только так он может оправдать титул свами, то есть того, кто стремится достичь единения со Сва, или Я.

Шри Юктешвар был и свами, и йог. Свами, формально будучи монахом благодаря связи с древним орденом, не всегда является йогом. Всякий, кто практикует какую-либо научную технику контакта с Богом, – йог. Он может быть женат или не женат, может быть мирским человеком или членом формальных религиозных объединений.

Свами может выбрать следование по пути лишь холодного рассудка, сурового отречения, йог же включает себя в определенный постепенный процесс, благодаря которому его тело и разум дисциплинируется, а душа освобождается. Не принимая ничего как само собой разумеющееся на основании эмоций или на веру, йог практикует ряд тщательно проверенных упражнений, впервые сформулированных древними риши. Йога во всей истории Индии создавала людей, становящихся подлинно свободными, истинно Христоподобными.

Как и всякая иная наука, йога применима для людей любого климата и времени. Теория, выдвинутая некоторыми невежественными писателями, будто йога «не подходит» жителям Запада, абсолютно ложна и, к сожалению, отпугнула многих искренне интересующихся от поиска ее многообразных благ.

Йога – это метод сдерживания природного буйства мыслей, препятствующих проблеску подлинной духовной сущности у всех людей всех стран без различия. Йога не знает разницы между людьми Востока и Запада, так же как медицина и беспристрастный свет солнца. До тех пор пока существует человек с его беспокойными мыслями и умом, потребность в йоге или контроле будет неизбежной.

Риши Патанджали, живший в древности[7], определяет йогу как «контроль над вибрациями вещества ума»[8]. Его очень краткие и мастерские изложения – Йога-сутра – составляют одну из шести систем индийской философии[9]. В отличие от философии Запада все шесть индийских систем включают в себя не только теоретические, но и практические учения. Помимо всевозможных онтологических исследований эти шесть систем формируют шесть определенных дисциплин, направленных на окончательное устранение страдание и достижение бесконечного блаженства.

Поздние Упанишады из шести систем выделяют Йога-сутру как содержащую самые эффективные методы для достижения прямого восприятия Истины. Благодаря практическим техническим приемам человек навсегда оставляет за собой бесплодную сферу теоретизирования и на опыте познает Истинную Сущность.

Йоговская система Патанджали известна как восьмеричный путь[10]. Первые степени: 1. Яма – требует соблюдения десяти основ нравственности, 2. Нияма – требует чистоты тела и ума, удовлетворенности любыми условиями, самодисциплины, самосозерцания и преданности Богу и учителю.

Следующие ступени: 3. Асана (правильная поза) – позвоночник следует держать прямо, а тело прочно в удобном для медитации положении, 4. Пранаяма (контроль над праной) и 5. Пратьяхара (отвлечение чувств от внешних объектов).

Последние ступени истинной йоги: 6. Дхарана (сосредоточение), удержание ума на одной мысли, 7. Дхьяна (медитация) и 8. Самадхи (сверхсознательное восприятие). Это восьмеричный путь йоги, ведущий к конечной цели – достижения Кайвальи (Безусловность, Неограниченность) – когда йог осознает Истину за пределами восприятия ума.

Возможен вопрос: «Кто же выше – свами или йог?» – Если достигнуто конечное единство с Богом, различия разных путей пропадают. Однако Бхагавадгита отмечает, что метод йоги универсален. Ее технические приемы не предназначаются лишь для конкретных типов темпераментов, как те немногие люди, которые склонны к монашеской жизни; йога не требует никакой формальной лояльности. Поскольку йоговская наука удовлетворяет универсальным нуждам, то, разумеется, она обладает естественной всеобъемлющей привлекательностью.

Истинный йог может, покоряясь долгу, оставаться в миру; там он подобен маслу на воде, а не легко разбавляемому молоку, подобно недисциплинированному человечеству. Выполнение земных обязанностей не требует отделения человека от Бога при условии что он сохраняет ментальную непривязанность к себялюбивым желаниям и играет свою роль как добровольный инструмент божественного.

Существует множество великих людей, живущих ныне в американских, европейских или иных неиндийских телах, которые, возможно, никогда не слышали слов йог и свами, но являются тем не менее настоящими примерами этих понятий. Благодаря либо бескорыстному служению человечеству, либо преданной любви к Богу, либо огромной силе сосредоточения они в определенном смысле являются йогами, ибо поставили перед собой ту же цель, что и йог, – самоконтроль. Эти люди могли бы подняться еще выше, если бы их обучить конкретной йоге, делающей возможным более сознательное направление разума и жизни.

Многие писатели Запада неверно интерпретируют йогу, никогда не занимаясь ею практически. Среди тех, кто отдал дань глубокого уважения йоге, можно упомянуть известного швейцарского психолога доктора К.Г.Юнга[11].

"Когда религиозный метод рекомендуется как научный, на Западе он обязательно получит аудиторию. Йога оправдывает такие ожидания, – пишет доктор Юнг. – Помимо обаяния и очарования полупонятного, нового йога имеет основу для многих приверженцев. Она предлагает возможность поддающегося контролю опыта и таким образом удовлетворяет научную потребность в «фактах». Кроме того, вследствие своей широты и глубины, почтенного возраста, учения и метода, включающего все фазы жизни, она рисует перспективы, не снившиеся и во сне...

Любое занятие религией или философией подразумевает психологическую дисциплину, то есть метод гигиены ума. Разнообразные чисто физические упражнения в йоге[12] имеют в виду также физиологическую гигиену, которая выше обычной гимнастики и обычных дыхательных упражнений, поскольку она является не просто механической или научной, но и философской. Тренируя разные части тела, она объединяет их со всем духовным целым, как это явствует, к примеру, из упражнений пранаямы, где прана – это и дыхание, и универсальная движущая сила космоса...

Занятие йогой... было бы бесплодно без тех идей, на которых она базируется. Она сочетает телесное с духовным необычайно полным образом...

Я вполне в состоянии поверить, что на Востоке, где развились эти идеи и упражнения и где за несколько тысячелетий непрерываемая традиция создала необходимый духовный базис, йога является совершенным и подходящим методом сплавления тела с умом так, что они становятся едины, и это вряд ли подлежит сомнению. Это единство создает психологическое расположение, делающее возможным достижение такой интуиции, которое выходит за переделы сознания...

Поистине близок тот день, когда на Западе науку внутреннего самоконтроля найдут столь же необходимой, как и внешнее покорение природы. Наш новый атомный век еще увидит, как отрезвится и расширится человеческий разум от неоспоримой ныне научной истины, что материя – это в действительности сгусток энергии. Человеческий разум может и должен освободить свои внутренние энергии, значительно более великие, чем те, что находятся в камнях и металлах, чтобы ныне отпущенный с привязи материальный атомный гигант не обратился к миру с бессмысленным разрушением. Одним косвенным благом от озабоченности человечества атомным оружием, вероятно, является рост практического интереса к науке йоги[13], – поистине являющейся «бомбоубежищем».