СРАВНИТЕЛЬНЫЙ, ИЛИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ, СМЫСЛ ЭМБЛЕМЫ

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ, ИЛИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ, СМЫСЛ ЭМБЛЕМЫ

Андрогин — самый поразительный образ человеческого Царства, сведенного к своему сверхчувственному принципу.

На чисто иероглифическом языке это абсолютный символ того Скрытого Существа, которое проявляется вовне посредством того, что Фабр д’Оливе называет его «действующей волевой способностью»; того Вселенского Существа, которое индивидуализируется путем неограниченного деления во времени и пространстве; наконец, того, Духовного Существа, которое воплощается в теле и впадает в материю за то, что оно вознамерилось стать центром и отдалилось от божественного Единства — центрального принципа и важнейшего источника всякой духовности.

Согласно эзотерическому толкованию Моисея[114], этапы грехопадения таковы: Универсальный Адам, ???, проявляет Айша, ????; с тех пор он сам становится Айш ???; это потенциальный Интеллект человека, который реализуется, проявляя Волю. Но неправильное использование этой воли приводит к падению их обоих (мужчины и женщины: Интеллекта и Воли) в элементарный мир: Айша пребразуется в Хева, ???, материализованную Жизнь, супругом которой становится Адам.

Как вы знаете, мы уже давали в другом месте объяснение Хева, или Хеве, ???. Дабы не усложнять и без того слишком длинное примечание по поводу И-еве и Адам-еве[115], мы забыли тогда отметить преобразование в ?, Хет, первого ?, Хе, в ??? (Гева), которое становится ??? (Хава). Это отвердение начального гласного иероглифически обозначает грехопадение Адама и его последствие: материализацию в нем универсальной Жизни.

Так вот, Андрогин Кунрата представляет собой Адама-Еву, или Универсального человека, рассеянного в материи и погрязшего в становлении: это выражает сфера стихий Гиля (???)[116], который Андрогин держит в руках.

В эту сферу вписан квадрат стихий, а в этот квадрат — адамический треугольник: тело, душа, дух.

Эта геометрическая схема тождественна и строго соответствует иероглифу, который используют алхимики в качестве эмблемы завершенного герметического делания, полученного философского камня: . В самом деле, Великое Делание заключается в том, чтобы сжать Дух (символизируемый треугольником) под гнетом материи (символизируемой крестом из 4-х элементов). Сера же алхимиков — это, наоборот, Материя, подчиненная Духу; поэтому адепты, которые всегда последовательны, обозначают ее тем же знаком, но только перевернутым: [117].

Возвращаясь к треугольнику, который заключен в квадрат, вписанный в круг: можно ли более точно изобразить падение человека, заточенного в четырех стенах своей зловещей тюрьмы?.. И если мы перейдем от общего к частностям, то не увидят ли посвященные в этом живом тернере, подавляющем и удерживающем в плену кватернер стихий, эмблему грозного аркана? Не подумают ли они об индивидуальной адамической душе, вначале увлеченной головокружительным вихрем перерождений, а затем барахтающейся посреди четырех стихийных потоков, которые за нее борются? Бедная душа, раздираемая между этими четырьмя гибельными силами, отчаянно пытается достичь и завладеть центральной, сбалансированной точкой; узловым, единственным в своем роде пересечением; спасительным местом, где ее воплощение сможет осуществиться, по крайней мере, в гармоничной, уравновешенной и синтетической форме человека!

Если, к несчастью, она позволит увлечь себя в сторону одному из потоков, то какой будет ее участь? Во что она превратится? В нечто элементарное в природе или, если ей удастся воплотиться, в бедное бессознательное, надолго померкшую божественную искру и пленницу одной из аналитических, крайних, анархических форм животного мира![118]

Обратимся к магическому рисунку, к этой субстанциальной сфере Гиля, которую вечно перерабатывает и обновляет тайный Свет вселенной: Etiam mundus renovabitur igne… От принципа инкарнации, соответствующего указанной сфере, перейдем к реализации, приведению в действие этого принципа. Нам нужно спуститься к нижней сфере, где Кунрат изобразил континенты и моря, и остановить свой взгляд на земном шаре, рассматриваемом как образец всех центров материального сжатия, где вселенский Адам-Ева рассеивает свои дольные единицы.

Здесь находится царство того ????, или первозданной субстанции; того Тоху ва-боху ??? ????; той потенциальной бездны (Том ????), порождающей двойные воды (Майм ???), на поверхности которых порождающее дыхание (Руах Элохим, ??? ?????) проявляет свою оплодотворяющую способность. Лейпцигский теософ раскрывает здесь для тех, кто умеет читать, несколько арканов, касающихся материального генезиса миров. К тому же начертанные формулы вполне «прозрачны», и с ними следует внимательно ознакомиться…

Вселенский Адам, возжаждав распада, скатился на самое дно «канавы»; он погряз в клоаке дифференцированной субстанции, продукте самого его грехопадения; он дробится, не в силах никогда себя исчерпать, сея в изобилии всё более разумные, нравственные и сознательные живые души даже в самые скромные формы бытия и становления. Но это еще не всё: ему предначертано судьбой, чтобы, разделившись до бесконечности, он восстановился в своем онтологическом единстве; чтобы, спустившись, он поднялся; и, наконец, чтобы, пройдя инволюцию, он прошел эволюцию.

Мы не будем касаться проблемы — столь волнующей в своей оккультной глубине — искупления минерального, растительного и животного царств: эта тайна никогда не будет полностью раскрыта[119]. Но, когда адамическое существо совершит две трети своего обратного пути и, уже частично избавившись от тесных и деспотических пут, надеваемых на него судьбой физической природы, оно сможет эволюционировать до самой человечности, нам позволено высказать некоторые предположения о его возвращении к словесному синтезу — небесному Адаму.

С помощью каких усилий человек во плоти может вновь обрести Эдем своей коллективной божественности? Прежде всего, путем установления уже на этом свете синархического Государства[120].

На чем же зиждется такое синархическое Государство? Прежде всего на Семье.

А на чем держится Семья? Прежде всего на Любви.

Любовь представляется нам во всех ее различных формах важнейшим принципом искупления и основным инструментом реинтеграции.

По отношению к индивидам Любовь, действительно, служит нравственным «узлом», связывающим мужчину и женщину; относительно душ — она еще и магнетический призыв к объективной жизни: именно она, наполняя души сладостным беспокойством, настойчиво побуждает их воплощаться и кружит их, побежденные, в роковом вихре перерождений. Наконец, по отношению к синархическому Государству, любовь служит неумолимым «прокуратором» рас: она одолевает влюбленных, овладевает ими, не дает им покоя — и, внушая им страсть, которую они сами способны утолить лишь путем соединения полов, она непрестанно открывает бедным душам узкие врата физического и земного существования.

И это еще не всё: странное размножение индивидуальных типов вдоль всей цепи родственных связей; этот феномен, весьма расплывчатое название которого, «атавизм», привлекает внимание стольких мыслителей лишь в качестве непостижимой тайны, так вот, ключами от этого явления владеет Любовь!.. В другом месте мы увидим, что в своей возвышенной форме Милосердия Любовь также способствует вначале индивидуальному восхождению душ, а затем их брачному соединению в виде двуполых и взаимодополняющих групп, гармоничное слияние которых в математической прогрессии скрепляет относительный синтез, обретающий свой абсолютный предел только в Боге.

Любовь — третий лик адамической троицы; поскольку, образуя общее звено между двумя супругами, их чувственное отношение, одним словом, их «среднюю позицию», она исходит как от мужчины, так и от женщины, подобно тому, как Святой Дух исходит от Отца и от Сына[121]. Не является ли Любовь также подлинным агентом инкарнации? Агентом, на самом деле, зачинающим ребенка? Ведь нам мистически поведано, что несмотря на то, что Христос был порожден Отцом, зачат Он был Святым Духом. Все эти аналогии предельно точны.

К тому же сам Святой Дух — это не что иное, как божественная Любовь, то есть Любовь, вознесшаяся в духовный мир, тогда как притяжение — не что иное, как космическая Любовь, то есть любовь, преломленная в элементарном мире.

Все, что верно для божественного, или превосходного, и естественного, или положительного, миров, не менее верно для нравственного, или сравнительного, мира. Любовь — третий член человеческой Троицы, поскольку именно она, как мы видели, зачинает ребенка, рожденного от Отца и Матери; и поэтому феникс, возрождающийся из пепла, распрямляет крылья и машет ими между мужской и женской головами. Эмблема вечной плодовитости, феникс представляет, с каббалистической точки зрения, Любовь в пантакле Кунрата.

Само собой разумеется, при рассмотрении большого андрогина, мужская голова оказывается солярной, а женская — селенической. Из правой груди, обозначенной знаком серы, , и левой груди, обозначенной знаком соли, , бьют два вечных источника: символ двух энергий, активной и пассивной, взаимно воздействующих друг на друга, для того чтобы оживить и привести в действие порождающую субстанцию философского Компоста. Знак Меркурия, помещенный на пупке, указывает на среднее деление посредством .

Две руки, на которых написаны два таинственных предписания: Coagula, Solve, поддерживают сферу оккультных элементов. Тем самым Кунрат наставляет нас, что Маг, или совершенный человек, обозначенный Андрогином, способен властвовать над всем элементарным миром в целом и воздействовать на порожденную Натуру со своеобразным всемогуществом, проецируя или притягивая к себе астральный Свет, этот субстрат квинтэссенции.

Рассматриваемый в качестве орудия универсальных трансмутаций, владыкой и регулятором которого человек может стать, астральный Свет раскрывается во всем объеме своего действия посредством формулы, написанной темными буквами на тройном и шестикратном снопе пламени, которое вырывается и пылает у основания центральной сферы.

Но рассматриваемый в качестве самой субстанции вселенской живой Души (Нефегиха-Хайа ??? ????), которая различается и специфицируется в бесчисленных формах, чтобы породить существа четырех царств[122], астральный Свет становится Азотом Мудрецов, и Кунрат изображает его с помощью иероглифа феникса, помещенного, подобно диковинной диадеме, на двойном лбу андрогина. Павлиний хвост, которым эта странная птица вдобавок украшена, служит в алхимии, как указал Папюс, эмблемой великого делания в данной точке его спагирической эволюции. Множество переменчивых цветов, появляющихся тогда перед глазами, отсвечивают и словно бы отливают тысячей обманчивых отблесков. В сравнительном смысле павлиний хвост, богатый и многоцветный, представляет бесчисленные формы и бесконечно разнообразные нюансы, в которые материя — проникнутая, переработанная и усиленная духом — облачается в восходящем движении всех существ к Существу. Это царство Ионы (????), та неиссякаемая плодовитость, которую проявляет, согласно четверному умножению, живая душа, распределенная безо всяких различий среди всех существ вселенной[123]. Иерограф очень точно выражается по этому поводу: «Птица Гермеса — это блаженный принцип растительной жизни, который, действуя в духовной глубине телесных вещей, является самой душой Естества, или квинтэссенцией, способной привести к зарождению всех вещей».

Наконец, верхний треугольник, изображающий совершенный философский камень, этот треугольник, в котором Папюс прочитал слово Элохим (?????, Он-Боги) и где мы склонны видеть скорее слово Лорим ?????, Светы, (т. е. принцип всех светов: естественного, сверхфизического и духовного), — это тройное проявление божественного огня, исходящего свыше: ??, Эш. Этот огонь навсегда скрывает под покровом непроницаемого сияния саму сущность невыразимого Единства: причинный принцип, откуда эманирует универсальный Адам в начале инволюции, и целевой принцип, куда, завершая общую эволюцию существ, он должен, наконец, реинтегрироваться и скрыться.