Глава 10. Николай и дядя Юра

Глава 10. Николай и дядя Юра

Возле стола под навесом, неподалеку от костра, осталась только матушка Мария. Она быстренько сгоняла в палатку и достала из сумки довольно приличный кусок колбасы, остаток того, что она брала с собой в дорогу. Матушка Мария знала, что на Поляне все сплошь вегетарианцы и нужно «держать марку», но так вдруг захотелось колбаски… И она быстренько нарезала кружками колбасу, приготовила и хлебушек…

В это время на повороте дороги, идущей по краю Поляны, показался и направился сюда, к столу, рослый бородатый парень в синем спортивном костюме.

— Добрый день! А я решил вот заглянуть — спросить, как дела у вас, на Большой Поляне, — улыбнувшись, сказал он.

— Здравствуй! — ответила матушка Мария, сам — откуда будешь? Где нынче стоишь? Как сюда попал?

— Да так, я в посёлок ходил, за продуктами, — парень повёл плечом, на котором висела довольно-таки вместительная, чем-то забитая сумка, — а обратно я всегда возвращаюсь по этой дороге, навещаю Поляну, затем — строительный вагончик, что за «Дедушкой» — знаете, что так дальний отсюда родник называется? А уж потом — сворачиваю к себе. А стою я на одном хорошем месте, неподалеку от старого лагеря — знаете место, где в другие годы группы стояли, недалеко от лагуны?

— Да, конечно. Там, тоже неподалёку, есть и дольмен, только он сокрыт, вдалеке от хоженых троп. Сильная там у нас была работа в прошлые годы! Мне именно там и открылось впервые, что я, много жизней тому назад, конечно, прибыла сюда с Ориона. Я тогда онемела просто, а Владимир Сергеевич дал мне самое первое моё посвящение… Да, было время! И Владимир Сергеевич был не такой хмурый, как сейчас, весь просто светился… Но, говорят вроде, что те места отработаны уже. Так ты там стоишь один? — спросила Матушка Мария.

— Так, когда один, когда — люди какие-нибудь присоединяются. Можно сказать, я там своего рода сторож. Кстати, забыл представиться: Николай.

— Так это ты здесь целую зиму пережил, в палатке, в лесу? Я о тебе слышала! — ахнула Матушка Мария.

— Да, было дело, — подтвердил Николай.

— Несомненно, у каждого здесь своя работа ведётся на тонком плане. Это — как Учителя распорядятся. И каждому здесь что-то своё открывается, особенное, — поудивлявшись, продолжила через некоторое время Матушка Мария, — Вот тебя отделили, видать, от групп. Или чистка происходит какая, или — индивидуальная работа… По-всякому бывает…

— Да, а хочешь колбаски, милый? — спросила она Николая, взглянув на стол и вспомнив про колбасу, — я её не ем, я же — вегетарианка, конечно, но на всякий случай прихватила в дорогу. Ты скушай, а то она, если полежит, пропадёт.

Николай не отказался и сел за столик. Матушка Мария выглядела бодрой и счастливой. Светленькая, румяненькая такая бабулька, вся тёпленькая и аккуратненькая.

— Как тебе здесь? На Большой Поляне? Ты давно ездишь в эти места? — спросила она.

— Да, почитай, что три года я с этими местами связь имею. А живу сам неподалеку — в соседнем посёлке, — ответил Николай.

— О, как сейчас помню, как я в первый раз сюда приехала. Робела — жутко. Кругом же такие люди! Так много им дано! А я — кто? А потом мне самой многое раскрываться стало. А также я поняла, что все кругом — пускай, продвинутые и тому подобное, но всё же — такие же люди, как и я! Ты не робей, парень! И всё будет хорошо, — Матушка Мария слегка подмигнула Николаю.

Немного погодя, она добавила, будто следуя за внутренним ходом своих мыслей:

— Ты смотри, какой кругом интересный мир! Как хорошо сейчас быть молодым! Так много путей последнее время перед человеком открывается, раньше такого не было. Вы, молодые, своего счастья не понимаете. Говорите, что ничего не понятно, куда идти, что делать. Работы, мол, нет. Да сейчас такие есть большие возможности, это раньше их не было. Хочешь в мафию — иди в мафию! Хочешь в торговлю — торговлей занимайся! Книги по эзотерике хочешь почитать — пожалуйста! Сказка, а не жизнь. А по одной эзотерике, к примеру — столько новых книг появилось, целое море. Плыви по нему, куда хочешь! Челленинг, Анастасия, Проффиты… Ты расспрашивай здесь всех побольше — многое узнаешь. К примеру, тут, говорят, сегодня кто-то из группы Виссариона приехал. И ещё самые разные люди подъедут. Виссарион — это новый, современный Христос. Ему многое дано. Знаешь, он такой чистый человек! А главное в наши дни — что? Главное — быть чистым и открытым, и тогда многое будет тебе дано.

Вот, например, Владимир Сергеевич… Встречал ты его здесь в прошлые годы?

— Да, припоминаю.

— Так он и в местном хоре поет, и математикой увлекается, агни-йогу, опять-таки, изучил, и современный её этап — тоже. Всю страну исколесил, в Москве посвящения какие-то принимал… Очень чистый человек. А ведь оно как получается: кто Бога любит, к тому всё и идет. Тому Бог и посылает. Так-то. Надо выходить на контакт с самим Отцом — Творцом, вот что я скажу. К нему обращаться. Он — наш Солнечный Логос! Но сейчас можно идти даже и ещё дальше, обращаться к самому Абсолюту. Вот время какое! Учителя — это что? Так… Они ведь сейчас только с группами работают, на всех желающих их уже не хватает. Здесь, на Поляне, мы Учителей задействуем. А вот разъедемся по домам — только к Отцу-Творцу, только к нему обращайся. Скоро будет Переход… Не забывай об этом никогда! И каждому будет дано по его способности вместить. Постарайся же вместить в себя как можно больше: Отца-Творца, Космос, Вселенную, Абсолют. Охватить надо своим внутренним взором как можно больше. А какие миры нам показывают, если к Отцу-Творцу обращаться! Нас ведут. Всё для нас открывают. Вот я недавно видела Атлантиду. Мне её немножко показали…

— А как здесь, на Поляне, в этом году идёт работа? — спросил Николай.

— Замечательно! — отвечала та, — А природа какая здесь красивая! Но нынче, если ты хотел в работе поучаствовать, то тебе надобно было идти на Лысую. Почти все туда ушли, с утра пораньше, затемно ещё. Мне просто не одолеть подъема, вот я здесь и осталась. На дежурстве… Обед будет на мне, это — тоже ответственное поручение. Представляешь, Николай, мне тут недавно высшие силы Атлантиду показали… Город — весь золотой. И колонны… Красота-то какая! Ещё — картины, фрески, статуи… Очень красивый город!

— А был ли там в центре большой храм с бассейном внутри? — неожиданно спросил Николай.

— Да, большой храм я видела… Но — снаружи, внутри мне его не показали.

— А зайти сами внутрь вы не пытались?

Матушка Мария задумалась. С минуту помолчала, потом сказала:

— Нет, я этого не могу. Я вижу только то, что мне показывают. Разве можно иначе?

— Можно, — ответил Николай, Во всех мирах желательно управлять самому внешними обстоятельствами. А в этом храме в центре зала — большой бассейн. И на невысоком троне сидит человек со скипетром в руке. И вокруг него — люди. Все — кто гуляет, кто играет на музыкальных инструментах, кто танцует — застыли в неподвижных позах. Так и останутся, пока не придёт время… А если заглянуть в воды этого бассейна, то увидишь там всё: прошлое, настоящее, будущее… Вот такой храм. Раньше, когда-то, у человека со скипетром в руке на другой, раскрытой, ладони лежало яйцо. Но прилетел ворон, случайно задел руку, и яйцо упало в бассейн. Но, рано или поздно, оно вернётся на свое место… Хороша легенда?.. А вы не видали там ещё и грот, Матушка Мария?

— Видала. Золотой грот… Но мне было в нём, хоть он и золотой, как-то не по себе. Но вылезти из него я не могла. И тогда я сказала: «Я не хочу быть здесь!» — и тут же взлетела! И вылетела наружу, как оказалось — к яркому свету…

— Ещё бы вам было там, в этом гроте, хорошо. Хотя — некоторые начинают стенки грота рассматривать, вглубь продвигаться… Замечательный такой, казалось бы, гротик…

— А ты знаешь, что это было?

— Это — вход под землю, в преисподнюю. Когда-то материки наши располагались ближе к экватору. А потом всё как бы схлопнулось, втянулось в дыру на «верхушке» планеты, и всё как бы стянулось сюда — наверх, в северное полушарие. А что-то и совсем провалилось в дыру. Там раньше находился остров или материк. С этим самым «гротом». Вот так… Поразмыслите на досуге. К примеру, о том, куда делась гора Меру и как она образовалась… Так-то.

— Вот это — да! — сказала матушка Мария, — Вход в преисподнюю! Не зря я оттуда устремилась прочь!

— Ну ладно, всего хорошего, озадачил я вас, — сказал, поднимаясь, Николай, — А Город — это не Атлантида… Это — другой, тонкий план!

* * *

Николай, вернувшийся к костру после похода в посёлок за хлебом, сидел у костра и курил. В округе не было никого, только забегал на минутку что-то взять в своей сумке почему-то надутый как сыч Виктор. На костре мирно грелись два котелка: с чайком и с кашей. От нечего делать Николай пролистывал забытую кем-то из тайком от Евграфия приходящих к нему в гости эзотериков с большой Поляны «Бхагават-Гиту», хотя по опыту знал, что читать на Поляне почти никому и никогда не удавалось. «Бхагават-Гита» была, конечно, в кришнаитском издании, с цветными картинками. И хотя чтение сильно не продвинулось, картинки Николаю весьма понравились. Особенно «Сотворение миров» и «Калки-аватар на белом коне, уничтожающий демонов». Когда Николаю нравилась картинка, он мог созерцать её долгое время, как бы «западая» сознанием в иную реальность.

Незаметно в его чайно-сигаретный быт вторглись голоса. Из-за деревьев показался Василь и человек в штанах и куртке защитного цвета, с большим рюкзаком за плечами. Приблизившись, он свалил на землю рюкзак, достал притороченный к нему сверху большой пакет, чьё содержимое сразу молча начал передавать по частям Николаю. Первым появился из пакета наружу кулёк с помидорами.

— Привет, дядя Юра! Давно не виделись! — обрадовано приветствовал Николай.

— Здравствуй, Никола! — ответил, широко улыбаясь, дядя Юра, — А здесь — пряники и конфеты, последнее прости-прощай из города, а потом — перейдем на кашу и грибы, — и он протянул последний из кульков, — Ещё здесь — соль, спички и свечи, но этот я, дать, на крючок пакетик повешу. Нам — мне, и вот паренёк по дороге встретился, сюда проводил — нужен твой восстановительный чаёк. Ты его готовишь знатно. Хотя, казалось бы, чего проще, чем чай приготовить, дело нехитрое…

— Как раз сейчас чаёк подоспеет, дядя Юра. Ты пока располагайся.

— А Виктор — здесь? — настороженно спросил Василь.

— Забегал на минутку что-то взять, по-моему, карту-схему здешних мест, и снова убежал куда-то. Быть может, изучает окрестности, — ответил Николай.

Дядя Юра, человек неопределённого возраста, возможно, из-за того, что по-прежнему был молод душой, — сел на лавку, по-ребячески подогнув под себя ноги, подмигнул Василю пронзительными светлыми глазами, взял кружку с чайком и откусил пряник.

— Хорошо-то как! — сказал он, — дать, я насилу добрался, передохнуть теперь сперва надо, а потом уже — и палатку ставить! Я от самой жэдешки почти всю дорогу пёхом пёр. Приехал среди дня на станцию, дошёл до автовокзала — а там сказали, что вечернего автобуса сегодня не будет, бензин закончился. Даже завтра утром — не известно, пойдет ли что. Ну, я и выдвинулся пешком: чего ждать? На открытую дорогу только вышел — люди добрые остановились, подвезли малёхо, до санатория, на грузовичке. А дальше я снова пешком двинул.

Юра с удовольствием пил чай с большим количеством сахара и улыбался каждой своей приветливой морщинкой в уголках глаз.

Чаёк был действительно «восстановительный», со зверобоем и мятой.

— На Поляне, проходя мимо, я, дать, много людей видал, понаехало, — продолжал Юра, — Интересно, конечно, дать, что там происходит, но для меня главное — от города отдохнуть, от шума всякого, по горам походить. Потому — я сразу сюда, к тебе, Никола, без остановки.

— Ну — и молодцом! Не забыл Николу! — подмигнул ему тот заговорщически.

— Как ты считаешь, — помолчав немного, спросил Николай, — Правду везде и всегда надо говорить, без исключения — как какие-то из духовных Учителей кого-то учат? Или как?

— Я, дать, тебе на этот счет свеженький примерчик приведу, — отвечал дядя Юра, — Был я недавно, у нас в городе, на одной эзотерической сходке. Есть у нас небольшая группа в городе — ну, вместе с нею я когда-то сюда впервые и попал. Люди в ней занимались всем понемногу, и, прослышав о Магнитах, списались с кем-то и решили «крутить» их самостоятельно. Почему говорю — самостоятельно, потому что у группы был руководитель, но он уезжал, вначале куда-то в Москву, потом — на Алтай, и группа была, когда я сам в нее вошёл, совсем без руководителя.

Так вот, вдруг, совсем недавно, этот самый руководитель вернулся. А к настоящему времени всё было довольно благостно: свечи, иконы, молитвы очищающие, в основном православные, перед работой… И всегда незримо, на почетное место, ставят, так сказать, — ну, приглашают заочно присутствовать, энергетическое тело или как оно там, земного учителя, чтобы поспособствовал работе… То есть, Иисуса приглашают поспособствовать, деву Марию, всех Вселенских учителей — и неизменно его, родимого.

Так вот. Возвращается он, значит, откуда ни возьмись. Некоторые, я например, и в глаза его прежде не видели, знаем только, что был здесь такой. Своего рода миф. Все рады безмерно и приглашают-де его в Магнит уже живьём. Стоит он в Магните, я смотрю тишком — лицо у него всё суровее и суровее делается, и совсем твердокаменное стало. Мне, например, заранее стало ясно, что сейчас будет. Ну и дал он им разгону! К этому времени он не просто эзотериком, а, дать, конкретно агни-йогом заделался. Ну, и изрёк, что в совместный Магнит должны становиться только светлые, кристально чистые люди — а иначе вы тут, мол, такого наворотите, что небу жарко станет! И что Рерих, мол, часто употреблял слово «магнит», но совсем не в этом смысле, а в смысле магнита духа, сердец, любви, который притягивает себе подобное. Не в смысле общей работы, тем более, по каким-то американским Проффитам, это, мол, мы их должны учить, а не они нас, потому что, как предсказано, мир спасется Россией! И всё дальше — в том же духе. В общем, форменный разгон. В заключение он добавил, что, поскольку мы все несовершенные, то лучше бы нам было вместо этой ерунды пойти и сделать простое нужное дело в простом сером дне, потому что у каждого, образно выражаясь, есть своя немытая посуда на кухне, которая ждёт своего часа. А в этом и состоит наше земное предназначение.

Так вот. Это всё я, дать, к тому веду, что всё сказанное им, быть может, и правда, но это ещё не повод безнаказанно людей опускать. И цена такой правды — грош. Правдой можно вылечить, а можно и убить, если сказать не вовремя. Можно по-разному сказать правду. Без соотнесения с местом и временем, правда — нейтральное магическое оружие, которое можно употребить по-разному, для разной цели, с разным чувством и разным намерением. Или, вообще без цели, а чтобы поболтать. Группа же после выступления агни-йога, о котором я сейчас рассказал, распалась: кто-то присоединился к нему самому, кто-то всё же остался работать в Магнитах, а многие люди совсем растерялись и разбрелись, прекратив любую духовную практику.

— Н-да… Спасибо за рассказ, дядя Юра. Но я, впрочем, хотел задать риторический вопрос и погрузиться в размышления о себе, любимом. Я резал правду-матку тут, на Поляне, с самого начала, как только меня сюда занесло. И о том, что я думаю о методах проведения Магнита Евграфием, в частности. Разве можно так людей загонять? Да ещё без всякой их подготовки: и физической, и эзотерической. Не нравилось мне это. Ни тогда, ни сейчас. Думал Евграфия и всех других руководителей на диалог вызвать. И что вы думаете? В глаза меня проигноряли, а за кулисами Евграфий провел опредёленную работу, и в результате я получил титул «чо-о-рного», был отлучён от магнитов и стал персоной нон грата.

— Кажется, легок на помине… Сюда идут, похоже, Евграфий и компания! — заметил дядя Юра.

И — действительно, мимо по грунтовке прошествовал важно Евграфий и его спутники. Они двигались на Лысую. И, к счастью, даже не глянули в сторону костра.

— Как вы думаете: то, что происходит здесь, на Поляне, то же и по всей России? — неожиданно спросил дядя Юра.

— Хороший вопрос, хотя, надо полагать, тоже чисто риторический. Главное — задан вовремя и в лоб, — улыбнулся Николай, — Но я думаю, что на Поляне — некая даже квинтэссенция того, что сейчас происходит. Эзотерическая суть. Осталось только точно определить, а что же, собственно, здесь происходит, а не ограничиваться понятием «дурдом». Есть ведомые, есть руководители. Которые, конечно же, ни в чём не умнее и не лучше ведомых. Покорное повиновение основных масс «учителям», поскольку они растеряны и хотят, чтобы их хоть кто-нибудь научил, что нужно делать. Полная бездарность самих «учителей», имеющих низменные, а не высокие цели, они желают лишь попользоваться авторитетом и властью на дармовщинку. И порой сами не знают, чем бы занять толпу и какие ещё цели выдвинуть для своих учеников. Массовики-затейники, словом. Ну, и конечно, астральные боюшки за власть и раздел территории на сферы влияния тоже присутствуют.

— А может быть, тебе, Никола, самому в «Учителя» податься, пока не поздно? А то нас с тобой можно в критиканстве упрекнуть, — хихикнул дядя Юра.

— Этого — то есть, права участия в общей игре — большинству людей просто не дано в принципе. Только — «голосуй, а то проиграешь». Тёплые места обычно уже заняты людьми попроворнее, а значит, с другими жизненными ориентирами. Чтобы реально делать добро и помогать людям, нужны определённые средства материального мира: деньги, власть. А чтобы их иметь, нужно быть совсем другим человеком, чем я. Потому лучшее, что «светит» мне, так это стать лидером сумасшедшей Поляны. То есть, человеком, который ничем от других не отличается, но делает вид, будто он духовный лидер. Имей я руководящую «должность» на Поляне — я был бы ничем не лучше Евграфия.

К тому же, приобретая что-то — мы взамен что-то теряем. К примеру, теряем совесть — приобретаем деньги, теряем умение сострадать — становимся начальниками, теряем способность оригинально мыслить и творить — приобретаем славу. Чтобы что-то приобрести, надо, к тому же, затратить на это силы. В общем, игра не стоит свеч. Не идёт мне эта морда — или личина? — взамен моего лица. В общем, пусть всё идет, как идёт. Лучше уж я в этих кустах отсижусь. Иначе я просто перестану быть самим собой, и мною будут руководить самые различные и неприятные силы. Которые реально правят правящими. Не нравится мне подобный расклад, дядя Юра…

— Знал бы ты, о каких вещах и каких силах говоришь, Никола… Страшная всё это сказка. И боюсь, что с печальным концом, — вздохнул тот.

— Знаешь, дядя Юра, я с детства не люблю ни страшные сказки, ни фильмы ужасов. Я люблю, когда сказка заканчивается хорошо. Тут, на Поляне, многие говорят о вещах, которые сами не понимают. Так, ходит байка о преодолении кармы: личной, родовой, кармы страны, планетарной… Так вот, я, как считаю, отчасти в шутку, первые две уже прошёл. Преодолеваю стадию, когда третья меня перестанет колыхать. Так что, пускай у них будет очень большая Поляна. А у меня зато будет маленькая, плохонькая, но — своя. И я буду её потихоньку возделывать. В последнее время я только и хочу, что суверенитета своей внутренней личной Поляны, — спокойно усмехнулся Николай.

После чая дядя Юра поставил палатку недалеко от костра и отправился погулять по окрестностям, к дольмену и к грязевому источнику, как он сообщил Николаю.

Николай снова пробовал было читать — но нет, что-то в этих местах определенно не читалось, и тогда он отправился купаться и загорать на лагуну.

* * *

Солнце уже клонилось к закату, когда Николай вернулся в свою резиденцию. В горах, если жить в низине, темнеет рано. На открытом пространстве возле лагуны было еще светло, но около костра и палаток, под деревьями, из-за близости подножья горы далее через речушку, — уже почти совсем стемнело. Николай застал у костра Виктора и Василя, которые, к его удивлению, довольно мирно варили кашу.

— Нет, я вижу, что ты — не новичок в эзотерии, — говорил Виктор, — и вот что я тебе скажу: в этой жизни ничего не имеет смысла, кроме поиска смысла, которого нет… Это, впрочем, не моё: прочел где-то. Но — очень верно. Поиск смысла!

Николай улыбнулся, полез в сумку за сигаретами, закурил, присаживаясь на лавку, и сказал:

— Тут меня на Поляне один типчик спросил, что, по моему мнению, более важно сейчас изучать: Проффитов или Анастасию. Тоже поиском смысла чувак занят был. Когда я ему на это ответил, что всё это — вчерашний день и вода от той воды, в которой варился заячий суп, то он перешёл на шёпот и спросил: может, появилось новое, самое правильное учение? Может, я знаю новый, так сказать, ключ к тайнам мироздания… В общем, я ему так же шёпотом говорю: да, мол, знаю! Он весь напрягся, глаза выпучил, а я ему шепчу, в самое ухо: «Жить своей головой… Вот и весь секрет». Он не понял. Никто что-то последнее время этого не понимает. Все Учителей ищут.

— Что ж ты хочешь! Свобода — сложная штука. Многие не знают, что с нею делать. А по сути, самый свободный человек — тот, кто больше всего связан правильным действием; тот, у которого меньше всего выбора. У него один только выбор, как поступать: по совести. Это менее духовные люди могут колбаситься вправо-влево, заниматься всякой дурью… Внешне кажется, что они свободнее: диапазон шире. То вверх — то вниз. Но, на самом деле, оказывается более свободным тот, кто выбрал узкую и тернистую дорогу правильного и целесообразного действия. Он выбрал это СВОБОДНО. А те, другие, выбора-то никакого и не делали: они просто велись, как ведёт: сегодня водка и девочки, а завтра — высшая математика… Наверное, я путано объясняю, но я просто ощущаю, что самая высокая степень свободы предполагает для человека самый узкий путь, — сказал Виктор.

— Н-да… Ну вот, например, здесь, на Поляне, многих заносит в разные стороны, — продолжил беседу Николай, — Но это вовсе не признак их ментальной свободы, а только признак растерянности. Сегодня один местный гуру повлиял, назавтра — какая-нибудь матушка на другое место мозги свернула… А ещё, здесь мы можем пронаблюдать хорошую иллюстрацию того, что же собой представляет пресловутая русская соборность. По-моему, это когда все — прыг в один большой котёл… И там — варятся. А системе, понятное дело, «русская соборность» эта весьма выгодна. Когда все превращаются в одно очумелое стадо. Тогда останется только одно: «дать установку». Но, впрочем, даже из русского эзотерического котла иногда выходят люди, воистину что-то соображающие и умеющие… Думающие люди. Мне кажется, что на Западе сейчас таких ещё меньше. Только вот и дураков здесь, в России, конечно, больше. Гораздо больше.

— Вот они-то нами и правят. Это — чиновничество. Административно-командная система: она-то никуда с советских времён не делась, только расширилась и углубилась, — встрял Василь, — Ненавижу эту самую «систему». Из каких мрачных слоёв она выползает всякий раз? Я знаю, для себя лично, только одно средство против неё: всегда действовать нетрадиционно. И — не вестись. Система этого — ох, как не любит: непредсказуемости и индивидуальности. Но… Всё равно, у меня такое впечатление, что фортуна поворачивается ко всем нормальным людям задницей.

— Нет, Василь, просто у неё такое лицо, — усмехнулся Николай.

И продолжил:

— А впрочем, действительно всё труднее и труднее становится. Материально прижали: или ты крутишься в системе с совершенно свиным рылом, или полностью из неё выпадаешь, и тебе жить не на что. Опять-таки, ужесточение паспортного режима, невозможность свободного передвижения по стране, если у тебя денег нет. За глотку со всех сторон взяли — и выжимают, выжимают — на всём, где только можно. Да не «излишки» какие-нибудь — а самые натуральные жизненные соки. Наши жизненные соки — это то, что они кушают. А чтобы больше было того, что им питательно, они ещё и страстей нагоняют. Например, какие у нас сейчас «новости»? Там что-то взорвалось, такой-то зарезал свою жену, там-то авария. При этом — будто ничего и нигде не происходит ни в области науки, ни в литературе, ни в живописи… Как «область искусства» нам преподносится разве что то, какие отношения у Пугачевой с Киркоровым и с кем вчера видели какую-нибудь третьесортную певичку… Думаете, что сейчас нет цензуры? А я так не думаю. Только она вывернута наизнанку. Мат — это пожалуйста. Кто его сейчас не печатает? Говорят даже, что это «наш родной язык, что естественно — не безобразно». А на инакомыслие цензура есть. Печатать можно только то, что гладит по шёрстке богатых, не касается никаких социальных и других проблем и носит только чисто развлекательный характер. Только такую литературу пиарят и финансируют…

— Система не любит, когда её гладят против шерсти, — продолжал далее размышлять вслух теперь уже Василь, — Система — штука страшная. А больше всего она не любит людей, у которых ещё остались хоть какие-нибудь мозги. Они ей не нужны, ими слишком сложно управлять. Она стремится перемолоть всё и всех в одно кровавое безликое месиво, стонущее от горя. Я для себя давно так решил: надо контактировать с системой и ей преданными людьми как можно меньше: с конторскими служащими, с властями, с милицией… Всё равно, по какому поводу. Когда я имею дело с работниками системы, просто физически ощущаю, как они с меня просто всю энергию до нуля высасывают. Я стараюсь жить как можно менее «засвечивающей» меня жизнью: живу не по месту прописки, у родителей, а то у друзей, то хату снимаю. Занимаюсь тем, что чиню моторы. Частным лицам, разумеется. Перебиваюсь как-то… Система — это, конечно, не какая-то определённая группа людей: это то, что всеми ими управляет, как своими пешками. Это — совсем не люди, а безличная структура. И, тем не менее, выражает свои эмоции она через вполне определённых лиц. Особенно же она не любит, когда человек покидает её ряды, выходит из неё… Пытался я когда-то работать на постоянной официальной работе, и продержаться больше месяца никогда не удавалось: мы с системой явно не в ладу. Я ей не нравлюсь. Мордой, что ли, не вышел? Но уходить я всегда старался сам, без отрицательных эмоций на лице, даже с улыбкой. Только меня жрать по-настоящему начали, а я — фьють! И — до свидания. Как это всем не нравится! Смотрят потом, как на врага народа. Ведь первая цель системы — потрепать людям нервы, достать, измучить, а затем — поработить.

— А теперь — слушайте сюда! — предложил Николай, — Это одно: власти, деньги, управление… Это — только одна часть черномагических приемов, быть может, действительно идущих от неких неорганических сущностей. Но кто-то из них пролез ещё дальше, на нашу, можно сказать, территорию: территорию духа. Кто-то ловит и здесь рыбку в мутной воде. В некоторых нынешних эзотерических книгах сказано, что сейчас много людей воплощается, которые являются якобы носителями «древних знаний» из «Атлантиды»… И — прочий подобный бред. Иногда мне кажется, что они правы: иначе, из каких пластов всё это повылезало? К примеру, современная психология — это просто азы прикладной чёрной магии: как выбить у человека почву под ногами и доказать ему любую чушь с помощью жестикуляции, артикуляции, просто силовой атаки и гипноза…

Опять-таки, наблюдаю я не первый год за Поляной… Вот уж, идеальный образчик мутного болотца, в котором некоторые норовят поймать свою особую эзотерическую рыбку… Приезжают сюда каждый год новые люди, но в основном — чистые и открытые, но потерянные по жизни. Приезжают вроде как «духовно возрождаться» и «участвовать в объединительной духовной работе», «спасать Россию» — своеобразно, конечно, спасать — своим единением в единой космической работе на благо человечества, так сказать. Только вот, единения никакого каждый раз не происходит, да и не может произойти только от того, что толпа встанет в кружок и споёт мантрочку «Ом»… Это всё равно, что приходить на собрание профсоюза — и таким образом строить социализм, к примеру: говорильней. Душа — это дело тонкое, индивидуальное. А тут — как раз ни души, ни индивидуальности никакой не требуется: только участие, и как можно более частое, в Магнитах, медитациях и лекциях. Да ведь человек просто одуревает от такого режима: в 6 часов — подъем, потом — Магнит, в 12 дня на солнцепёке — снова, и вечером — Магнит, и — ночью… Какое там слияние с природой, ощущение единства с братьями по духу… Да они — то и поговорить толком не успевают: так и остаются друг для друга Иванами из Краснодара и Марьями Степановнами из Новороссийска…

И всё это при том, что поток энергии действительно в Магните есть. Уж не знаю, каким чудом. И он усиливает всё, что здесь происходит.

А дальше по уже известной мне схеме следует массовое одурение… Почти всем сносит крышу. И тут уже «лидеры» начинают действовать, и они уже — цари и боги, и эта масса им подчиняется беспрекословно… А на бытовухе что начинается! До драк иногда доходит! Но самое печальное даже не в этом… Смотрю я на тех, кто сюда не первый год приезжает и получил под руководством Евграфия канал… Одна из таких женщин стала просто кликушей какой-то… Ходит, у церкви побирается. Я её как-то встретил в А-нске. На церковной паперти сидела. А хорошая была женщина. Способная к лечению энергией, работе с потоком… Жалко. Зато — на канале теперь! Продолжает вещать что-то там о шестой расе и Переходе… О грядущем благоденствии человечества… А вот в реальности, с собственным благоденствием, у неё нелады, стало ещё хуже, чем было. А у неё трое ребятишек маленьких. Скушал кто-то их благоденствие…

А ещё, действительно, прав дядя Юра: то, что происходит здесь, на Поляне — то и по всей России. Аллегорически, конечно. Здесь — квинтэссенция происходящего. Русь эзотерическая.

— А я считаю, что сейчас битва везде идёт, по всей земле. Решающий бой за души. Банально звучит, но — тем не менее, — заметил Василь, — И я лично один лишь способ знаю для противостояния тому, чтобы тебя не раздавили: пассы по Кастанеде крутить. А потом идёшь по городу, смотришь поверх голов — и ни одна сволочь к тебе не цепляется…

— Всё это, конечно, хорошо, — сказал Николай, — Но, как бы это ни звучало странно в устах «чо-орного», я — человек, в принципе призванный работать на соединение людей. Так чувствую. А потому, я где-то в глубине души мечтаю об идеальном Магните: Магнит Магниту рознь. В принципе, в идеале Магнит — духовное соединение. А ещё — здесь, на Поляне, я встречал многих людей, которые не только выжили в этом общем котле, но и действительно что-то поняли и открыли что-то для себя. Развились духовно. Конечно, не благодаря, а вопреки всей этой «духовной работе со вселенским Логосом». Тут — хорошенькая почва для того, чтобы сделать выводы и поразмышлять на досуге. Просто большинство этого не делают.

— А ты, к примеру, какие выводы сделал? — спросил Виктор.

— Я? К примеру, об энергиях и их соединениях. Как это должно было бы быть, но не всегда происходит. Об энергетическом взаимодействии людей, которые «раскрутились» энергетически и построили соединение, работают в общем энергопотоке, который в таком случае возникает. У меня это выражено в таблицах с рисунками. Вот, всё в этой папке, — и Николай вынул из сумки, висящей под «крышей», папку и протянул её Виктору.

— Это должны быть раскрученные по всем чакрам и соединённые по кругу энергии… Не только по низшим чакрам — а по всем, конечно. А тут, на Поляне, иногда получается тот и силён, у кого энергии выше пупа не поднимаются, зато хорошо раскручены: такой кадр запросто «забивает» всех тех, кто имеет другие центры развитыми, иногда некоторых даже просто «вырубает» в Магните, они падают. А ещё, когда в Магните вовсю уже шуруют энергии и строятся мыслеобразы, один мысленно соединяется с высшими силами, а другой — с соседом по лестничной клетке, которому он хочет морду набить. Происходит энергетический сбой, дисбаланс. Утечка ментальной энергии, вплоть до «закрутки» её вниз, к низшему миру… Но я отвлекся. Видишь, на рисунке строится соединение по всем чакрам, энергетическое поле становится единым, потенциал группы, по сравнению с потенциалом человека, сильно расширяется. И тогда можно получить интересные образы или послания.

— А вот здесь — я не понимаю, — протянул Виктор Николаю следующую картинку, — здесь какие-то временные поля…

— Я это принял, но сам пока растолковать до конца не могу. Ощущаю, но не могу подобрать нужные слова. Это — вроде как индивидуальное поле человека, у которого все каналы прочищены, раскрыты все чакры, и он находится в мощном энергопотоке. А вот эти темные образования — это что-то вроде его кармических недоработок — «негатива», блокирующего развитие. Его надо отработать — или же просто «смести» мощным потоком энергии. Тогда может измениться не только структура пространства, но даже структура времени. Вот это — временное поле. Возможен временной и пространственный прыжок. Возможен даже переход в иное измерение. Вместо замкнутых на себя энергетических структур человека, круговых энергопотоков, возникает вывернутый наизнанку, разомкнутый энергопоток, бесконечный, сливающийся со вневременной энергоструктурой высшей напряженности пространства-времени… В нашем понимании — вневременной и внепространственной. Но на самом деле — межпространственной и концентрированно-временной. И человека просто выносит отсюда. Его энергетическое тело приобретает совсем другую структуру, скорее всего — лучеобразную. Конечно, это меняет и качество энергии.

— Всё это — сказки, — усмехнулся, поднимаясь со скамьи, Виктор. Встал, потянулся.

— Сказки о Силе, — с уважением добавил он.