Глава 2 Повторный просмотр

Глава 2

Повторный просмотр

Яркое солнце слепит и не дает полностью открыть глаза. Сквозь ресницы видно как где-то внизу беснуется толпа, подзадориваемая человеком в черном — наверное, священником. Из его уст слышатся то молитвы, обращенные к небу, то проклятия, рассыпаемые тоже вверх, но гораздо ниже. Толпа вторит ему. Тело сдавлено плотной грубой тканью — не шевельнуться. Даже дышать тяжело. Толпа близка к истерике. Голос священника срывается. Вдруг в его руках появился факел. Выкрикивая что-то непонятное, он носится с ним кругами и поджигает хворост. Хворост вспыхивает. Странно… от дыма должно першить в горле и резать глаза, но почему-то наоборот стало легче дышать и солнце больше не слепит. Пламя!!! Какое же оно ласковое! Какое же оно нежное! Блаженство… Больше не душит, не сдавливает грубая ткань, не слепит солнце… Как легко… Как легко парить над толпой… крики стихают. Люди опускаются на колени. Они молятся.

— Она святая!

— Это ангел!

Восклицания сливаются в единый блаженный стон. Блаженный стон переходит в стон безвозвратной утраты и отчаяния. Священник пускается наутёк. Кто-то из толпы следует за ним вдогонку. Стоя поодаль, за происходящим наблюдает человек невероятных размеров. Он устремляет вверх тяжелый, пронизывающий, сверлящий взгляд и делает легкий взмах рукой. Жест получается какой-то неоднозначный.

Горы… Какие они красивые с неба… Если это и есть смерть, то это и есть то единственное, к чему следует стремиться всю жизнь.

Ира открыла глаза, пытаясь понять, кто она и где. Ее тело все еще приятно вздрагивало от неземных ласк пламени. Что-то до ужаса противно верещало где-то в изголовье. «Телефон», — почти сразу (и двадцати звонков не прозвякало!) догадалась Ира, и даже, хоть и с трудом, но вспомнила, что в таких случаях обычно делают.

— Алло…

— Ну наконец-то! Дрыхнешь?

— Уже нет.

— А Люся, между прочим, бутербродов с семгой принесла, — «тонко» намекнула Наташа.

— Вау! Наташ, я быстренько в душ и сразу к тебе.

— Давай, ждем.

Под струями горячей воды мысли стали приходить в порядок. Однако в сознании продолжала оставаться какая-то несостыковка.

— Так… хорошо… понятно… Сожжение на костре — это сон. Это однозначно. Но… снег, отключение света, поездка с Игорем всей толпой куда-то в горы, в гости к… кажется Аристарх Поликарпович… хм… имя-то какое редкое… Тоже приснилось?

Горячая вода мощной струей била по телу. Ира разговаривала сама с собой вслух. Послышался настойчивый стук в дверь и Наташин недовольный бурк:

— Ирка! Ну, ты скоро?

— Иду-иду!

Иришка выключила воду, наскоро вытерлась, завернувшись в полотенце, просочилась в комнату, быстренько оделась и впорхнула в соседнюю квартиру.

— Привет, девчонки!

— Ты сегодня какая-то не такая, — заметила Люся.

— Девчонки, у меня что-то с головушкой не то, — улыбнулась Ира.

— Во-во, я тебе давно намекаю!

— Наташ, я серьезно.

— И я серьезно.

— Да нет, я не о том. Тут действительно что-то странное.

— Ир, что-то случилось? — Люся выглядела гораздо взволнованней, чем предполагал Иришкин саркастичный тон.

— Да не так, чтоб уж совсем случилось… Я понять не могу: что мне снилось, а что на самом деле произошло.

— Это как? — Наташа застыла в немом замешательстве.

— Ну… как меня на костре сжигали… то, что это мне приснилось — в этом я уверена… — Ира задумалась. — Почти уверена… — добавила она как бы самой себе.

— Как это «ПОЧТИ уверена»? — не поняла Люся.

— Ну… я… в этом уверена потому, что на самом деле этого быть не могло, потому что не могло быть в принципе.

— Так почему же «ПОЧТИ»? — не унималась Люся.

— Понимаете, уж слишком все настоящее было, вплоть до тактильных ощущений.

— Ужас! Ты что, и ожоги чувствовала? — Наташкины глаза округлились.

— Девчонки! Вы себе представить не можете, какое оно нежное, какое оно ласковое! Пламя! Да это описать невозможно! У меня все клеточки до сих пор вибрируют.

— Ирка! Ты точно с катушек съехала! С мужиком чаще спать надо!

— Да нет, это не то… — Ира тщательно, но тщетно пыталась подобрать слова.

— То, то! — подхватила Люся. — Вон хотя бы Игорь Александрович твой, как круги вокруг тебя наматывал! Хоть бы раз за пять дней…

— Стоп! За пять дней!!!??? С этого момента, пожалуйста, поподробнее, — Ира резко оборвала Люсю, но затем ее речь замедлилась. Она переводила взгляд с Люси на Наташу и с Наташи на Люсю так, как будто прикидывала, что могут такого знать они, чего не помнит она. Подруги, в свою очередь, смотрели на Иру с полным недоумением.

— Послушайте, — голос Иры наполняла обреченность, — снег шел?

— Шел… — девчонки отвечали дуэтом, одновременно пытаясь что-то понять.

— Свет вырубали?

— Вырубали…

— Игореха нас на своем джипе увозил?

— Да… увозил…

— Куда-то в горы, к кому-то в гости?

— Ну да!

Наташа стала терять терпение, а Люсе почудился розыгрыш.

— А хозяина дома как звали?

— А-Аристарх… — промямлила Наташа.

— Поликарпович, — подхватила Люся.

— Значит, не сон, — сама себе сказала Ира.

— Ирка! Что происходит? — потеряла терпение Люся.

— Да понимаете, как на костре сжигали — ну реальнее некуда, а вот эта поездка по снежной ночи, словно смутный-смутный сон. И, что самое интересное, я не помню, чтобы мы там почти неделю провели. Понимаете, как приехали, смутно, но помню, как чай пили, тоже смутно, но тоже помню, как вы все спать легли, а мы втроем остались и всю ночь проговорили… А дальше: ни как я спать легла, ни остальное время, ни как домой вернулись — ничего не помню, даже смутно.

Люся и Наташа от души хохотали. Им, почему-то, Иркина амнезия показалась забавной, а впрочем, вид у нее и впрямь был комичный.

— Еще бы ты что-то помнила! — Наташа запихала в рот очередной кусочек семги. — Целыми днями дрыхла, а по ночам заумь с Аристархом Поликарповичем. У меня от ваших бесед мозги в трубочку заворачивались…

— Ага, и глазки слипались, — добавила Люся.

— Девчонки, а там такой громадный пес был?

— Был.

— А огромный кот?

— И кот, был.

Все пять дней сочинского стихийного бедствия компания провела в полном улете — целыми днями летали на полиэтиленовых пленках с горки. Веселились от души. Только Ира это все проспала. Вставала она к вечернему чаю, а утром ее никто не видел. При этом подверглись констатации отчаянные ухаживания Игоря Александровича за полуночницей, по всеобщему мнению, ответа у последней не получившие. Беседы с Аристархом Поликарповичем? С тем же успехом они могли говорить по-китайски — понятно было бы ничуть не меньше, а может, даже и больше (это съязвила Наташа). Что еще? Уехали вечером пятого дня, когда город засиял огнями. Правда, увозил их не Игорь Александрович всем скопом, а в два захода Наташин муж Вадик, который вернулся из командировки и последние два дня провел с ними.

В общем, «свидетельства очевидцев» Иру разочаровали. Девчонок занимали собственные яркие впечатления, а происходящее с Ириной для них осталось за кадром. Видели они ее не более часа в сутки, что их совершенно не огорчало и не интриговало.

Вернувшись от Наташи, Ира критично просмотрела все сделанное до отключения света, и принялась отправлять файлы по электронке. И с чего бы это сон с явью перепутались?

Впрочем, Ира нашла для себя объяснение. За последние три месяца на нее свалилось столько работы! Притом она с каждым днем неуклонно прибывала и прибывала! В конце концов, у Иры закралось подозрение, что все дизайнеры города Сочи, как минимум, а может и всего Краснодарского края, резко вымерли, и она осталась в качестве последнего экземпляра исчезнувшего вида. Перед самым стихийным бедствием ей и вовсе почти не приходилось спать больше недели. Видимо, перенапряг и сказался.

Поиски объяснений странностей собственного восприятия реальной и приснившейся действительности постоянно перекрывали яркие картины ее сожжения, а кроме того, в ней аж бурлила непреодолимая жажда хотя бы нащупать реальные, совсем недавние события, которые больше походили на неясный смутный сон. Но что-то в этом «сне» существовало такое… до боли интригующее… и это непременно и мучительно хотелось вспомнить. Ира взяла мобильник и отыскала в «Контактах» «Николаев».

Как только зазвучала «Шутка» И. С. Баха, сердце Игоря Александровича гулко забилось где-то сразу везде, а когда надпись на экранчике подтвердила его догадку о личности абонента, на ум пришли строки из школьного Маяковского: «…берет — как бомбу, берет — как ежа, как бритву обоюдоострую…». Подобные чувства от Ириных звонков никак не хотели его покидать вот уже много лет. Видимо потому, что звонила она крайне редко лишь в случаях крайней производственной необходимости. Поскольку таковая в данный момент отсутствовала, ощущение крайней взволнованности посетило Игоря Александровича с удвоенной, если не с утроенной силой.

— Да, я слушаю…

— Игорь, мне нужно тебя увидеть.

— Где? Когда?

— Все равно.

— Можешь прямо сейчас подъехать ко мне в офис?

— Да.

— Жду.

Сердце билось где-то сразу везде уже за пределами плоти. Голову сдавил стальной обруч. Игорь Александрович непринужденно улыбнулся своему собеседнику:

— Ну вот. Легка на помине. Это звонила дизайнер, о которой я тебе только что рассказывал.

— Насколько я понял, она сейчас подъедет?

— Да. Только это «сейчас» наступит часа через полтора. Путь ей неблизкий и как раз через самые гиблые пробки.

При упоминании о пробках собеседник Игоря Александровича с пониманием воздел взгляд к небу, тяжело вздохнул и твердо заявил:

— Я дождусь.

Игорь Александрович испытал раздвоение личности. Одна из «личностей» ликовала расчетливой радостью — для бизнеса все складывалось как нельзя лучше. А другая «личность» испытала горькую досаду — в кои-то веки Ирка, эта стерва Ирка сама изъявила желание встретиться просто так, не по работе (скорее всего), а тут… так некстати «я дождусь».

Ждать пришлось всего минут двадцать. Ира не рассчитывала застать Игоря в компании, но быстро овладела собой.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — незнакомец сфокусировал на Ирине тяжелый, пронизывающий, сверлящий взгляд.

Игорь Александрович поднялся Ире навстречу и принялся знакомить ее со своим гостем:

— Разрешите представить: Ирина Борисовна Палладина — весьма интересный дизайнер.

— Очень приятно, — степень «приятности» ни по взгляду, ни по тону не определялась.

— Ирочка, хочу тебя познакомить с моим другом и, надеюсь, твоим будущим клиентом. Станислав Андреевич Радный.

— Стас, — Радный привстал и протянул Ире руку.

— Ира, — пожав протянутую руку, она села в кресло.

Этот бесстрастный великан с тяжелым, пронизывающим, сверлящим взглядом показался ей до боли знакомым, но где и когда она могла его видеть, вспомнить не получалось. А габариты его действительно потрясали. Ростом он, видимо, был как минимум на голову выше Ирины, и, казалось, немногим меньше в ширину. Протянутая здоровенная рука смотрелась пухлой, но на ощупь оказалась невероятно жесткой.

— Мариночка! — на зов Игоря Александровича из приемной заглянуло блондинистое, хлопающее ресничками создание. — Будьте добры, сварите еще кофе.

Создание исчезло и появилось через некоторое время вновь с подносиком, на котором стояли три чашечки с горячим ароматным напитком.

Все тексты, набранные Мариночкой, Microsoft Word неизменно подчеркивал двумя практически сплошными волнистыми линиями — красной и зеленой. Добиться от нее чего-либо вразумительного по телефону, и даже прямо глядя в глаза, не представлялось возможным. Но зато она отличалась безотказностью по отношению ко всем партнерам, клиентам, друзьям и просто знакомым Игоря Александровича. При этом умудрялась удивительным образом избежать вульгарности, навязчивости и утечки информации (впрочем, последнему, учитывая ее интеллектуальные способности, удивляться не приходилось). А кофе!!! Такой кофе варила только Мариночка. Она уже шестой год, благодаря этим качествам, носила гордое звание офис-менеджера, и Игорь Александрович не собирался искать ей замену, несмотря на то, что всю ее непосредственную работу, положенную ей по статусу, приходилось по большей части выполнять ему самому.

— Мариночка, спасибо, — поблагодарил Игорь Александрович, и создание, хлопая ресничками, удалилось.

Как только за ней закрылась дверь, Радный заговорил:

— Ира, я занимаюсь производством мебели и собираюсь широко сотрудничать с Вашим городом. Как Вы понимаете, санатории, гостиницы, которые здесь в изобилии, очень перспективные клиенты. Сейчас я открываю в Сочи свое представительство. Мне нужна рекламная продукция, ну… визитки, буклеты, каталоги, баннеры и тому подобное. Естественно, этого добра у меня и так достаточно, но вот Игорь убедил меня в том, что именно Вы, великолепно зная менталитет Сочи с этой точки зрения, сможете изготовить рекламное нечто максимально эффективное именно в Вашем городе.

— А можно сейчас взглянуть на то, чего у Вас и так достаточно? — спросила Ира.

— Можно, — Радный вручил ей папку.

Ира внимательно просмотрела предоставленный материал.

— Логотип и фотографии в цифровом формате есть?

— Есть, — Радный протянул ей диск.

— Здорово. Я думаю завтра к вечеру, в крайнем случае, послезавтра я смогу показать Вам черновые эскизы.

— Замечательно. А когда работа будет готова полностью?

— Вот этого точно сказать не могу. Просмотрите эскизы, определитесь, что Вам больше нравится, и тогда уже обговорим сроки и стоимость.

— Сейчас я должен сделать какую-либо предоплату?

— Сейчас — нет… — Ира напряглась.

Радный молча смотрел на нее. Его тяжелый взгляд почему-то вселил уверенность.

— Сейчас мне бы хотелось предложить Вам кое-что.

— Я Вас слушаю.

— Я предлагаю Вам сделать для Сочи — для санаториев, гостиниц и не только — особый дизайн не только рекламной продукции, но и Ваших непосредственных изделий, то есть мебели, — Ира достала из рюкзачка диск, вырвала листочек из блокнота, написала на нем «папка 823» и вложила в футляр. — В папке «823» Вы найдете некоторые мои разработки.

— Спасибо, — Радный взял диск и поднялся во весь рост.

Теперь Ире показалось, что он выше ее не на голову, а на целых две, как минимум. «Где же я его видела?», — снова попыталась вспомнить она.

— Прошу прощения, но лимит времени исчерпан. До свидания. Ира, я обязательно с Вами свяжусь.

Игорь Александрович перевел взгляд со скрывшегося за дверью Радного на Иру.

— Ир, ты уверена в том, что сейчас сделала?

— Абсолютно.

— А если…

— Игорь, даже когда я ехала к тебе — совершенно не предполагала, что обвалится неплохая работа. Любой шанс надо использовать пока он есть.

— А ты не боишься, что Стас из-за твоего напора вообще предпочтет не связываться с тобой.

— Его право. Игорь, я не собираюсь сидеть и ждать, пока кто-либо догадается предложить мне что-нибудь поинтересней визиток. Ты, лучше, скажи честно, что я делала, пока шел снег, не было света, в общем, в доме Аристарха Поликарповича?

С его уст чуть было ни сорвался не вполне пристойный термин.

— Ира, ты решила со мной встретиться для того, чтобы узнать какова ты в постели? Охотно отвечу: как всегда великолепна.

— Игорь, — на Иру накатывало раздражение, — я, кажется, там, в постели, далеко не все время провела?

— Да, не все. Были перерывы на перекусы и беседы с Поликарпычем.

— О чем мы с ним говорили?

— Уж извини, но я не помню! — он не мог понять, что ей нужно, и из-за этого злился.

— Да, не густо… — Ира поднялась и направилась к двери.

— Ирка! Ты куда? — он остановил ее, обняв и пытаясь приласкать.

— Игорь, — она сняла с себя его руки, — по твоему же собственному признанию, ты поимел меня на год вперед. Пока.

— Ирка, ты — сволочь!

— Я знаю.

Дверь закрылась.

Люся с Наташей, после того, как Ира их покинула, наслаждались любимым занятием — мыли ей кости. Ирку они любили. Она всегда их понимала, поддерживала и выручала, но образ ее жизни не укладывался ни в какие рамки, принятые среди нормальных, с их точки зрения, людей.

Во-первых, она, давным-давно разведенная, и не пыталась вести себя как приличная женщина. Мужики к ней валили толпами! Однако… Наташа не раз намеренно вламывалась к Ирке без стука, но к ее удивлению и недоумению очередной гость мужского пола мирно беседовал с Иришкой на кухне. В общем, после целого ряда неудачных попыток доказать легкость Иркиного поведения, подруги решили, что она лесбиянка и, на всякий случай, стали сторониться ее. Правда, вскоре пришлось признать, что тяги к женскому полу Ира ну явно не испытывает. Незаметно отношения восстановились, и досужие соседки попытались устраивать ей допросы, но колкие, полные сарказма ответы быстро отбили охоту.

Вторым предметом раздражения была Иркина жизнь в целом. На работу, как все нормальные люди, она не ходила. Могла неделями вообще не вылезать из своей квартиры, а могла совершенно внезапно уехать куда-нибудь. Притом ее доходы, судя по известным соседушкам расходам, вмещали зарплаты Наташи и Люси вместе с мужьями, умноженные на два, если не на три. А сын Лешка?! Пока был маленький, казалось, будто горе-мамаше до него нет никакого дела. И вот нате! В шестнадцать лет с золотой медалью окончил школу и сейчас благополучно учится в институте и не где-нибудь, а в Москве, в Бауманке! Нет. Ирка определенно всё, абсолютно всё в жизни делала не так, не по-людски, но в итоге именно у нее это абсолютно всё, абсолютно всегда получалось, и гораздо лучше, чем у нормальных добропорядочных сограждан.

И, в-третьих — Ирка довольно часто вела себя весьма странно. Вот и теперь с этими своими снами-явями.

— Слышь, Наташ, а может она все-таки травку покуривает, а?

— Да нет же! Я ж тебе уже говорила. Анализы абсолютно чистые. Я сама смотрела, помнишь?

— Угу.

— Это у нее, скорее всего, на почве трудоголизма.

— Угу, она, если ее из-за компьютера выдернешь, — всегда чумная.

— А как ты думаешь, может у нее с этим Игорем Александровичем все же есть что-то, а, Люсь?

— Нет, не похоже. Хотя он, думаю, очень даже не прочь. Я вот боюсь, как бы у нее с Саньком чего не вышло.

— С каким Саньком?

— Да с каким, с каким — с моим, конечно!

— Люська! Ты чё! Он же Лешку ее немногим старше!

— Ты это ему объясни! Как встретит — аж трусится весь.

— Не переживай, Люсик, пройдет.

— Да уж, «пройдет»! То ему реферат по этике, то зачет по культурологии… аж вприпрыжку к ней бежит. Николаю говорю: «пусть сам учит». А он: «Ты что, Ирина такой специалист! Хоть какие-то мозги парню вложит».

— Во дела! А ты Кольке-то говорила?

— Пока нет. Да началось-то все не так давно.

— А-а… Люсь, ты не переживай. Я присмотрю. Я все выясню.

— Только аккуратней.

— Не боись! Ни Ирка, ни Санёк твой ни о чем не догадаются.

Содержательное общение совершенно некстати прервал телефонный звонок — Николай требовал жену домой.

Выходя из Наташкиной квартиры, Люся нос к носу столкнулась со своим старшим сыном.

— Саш! А ты куда?

— За тобой, — невозмутимо пробасил Санька, но вид сына Люсе не понравился — уж больно он запыхался и вроде даже покраснел.

Люся с Наташей многозначительно переглянулись.

— Теть Наташ! У Вас что-то с телефоном. Отец дозвониться не мог.

— Дозвонился, Санёк, дозвонился… — Наташа с Люсей сверлили и испепеляли его взглядами.

— Ну, не знаю,… Он меня послал…

— А что стряслось-то, а? — не прекращала допрос с пристрастием Наташа.

— Да так… ничего… — недоуменно пробурчал Санька. — Просто мамы долго нет. Соскучились, — он по-доброму усмехнулся.

— Ну, раз соскучились?! — Люся с Наташей вновь многозначительно переглянулись. — Идем, сыночка.

Люся с Сашком ушли, а у Наташки аж приятно защекотало где-то внутри от предвкушения занимательной интриги. Она ломанулась к Ире, но дверь оказалась запертой. Постучала, позвонила — глухо. Наташе все сразу стало ясно и понятно. Она ринулась к телефону.

— Алло! Люсик? — Наташа говорила полушепотом. — Слушай. Ирки дома нет. Усекла? — на том конце провода видимо что-то ответили. — Ну, давай. Попозже забегу.

Наташа положила трубку и занялась наведением порядка. Жизнь обрела смысл.

Ира возвращалась домой. Тайна пяти дней у Аристарха Поликарповича превращалась в изнурительно навязчивую идею, расцвеченную все время всплывающими яркими сценами сожжения. Это выматывало. В конце концов, Ира сказала себе: «Хватит!», — и неимоверным усилием воли заставила подумать о чем-нибудь более хорошем и менее эфемерном — благо нашлось о чем.

Игорь, конечно, прав. Поступила она дерзко, предложив свои услуги в области, в которой специалистом ее никто не считал, да еще и серьезной фирме, а то, что фирма действительно серьезная, Ира поняла сразу, только взглянув на каталоги. Да, она дерзнула, и теперь, возможно, даже малость — дизайн рекламной продукции — она потеряет. Что ж, еще утром она об этой возможности не знала и, учитывая едва закончившийся тотальный аврал, от ее отсутствия не страдала. Так что потеря невелика, зато возможный, пусть и маловероятный, выигрыш невообразимо грандиозен, по крайней мере, для нее.

Ира достаточно активно, помимо работы над рекламной продукцией, трудилась над интерьерами квартир, домов, офисов, но вот сами предметы тех самых интерьеров приходилось выбирать из имеющихся в наличии. А вот они-то, как раз, никогда не соответствовали ее требованиям, которые никто и в толк взять не мог. С ее точки зрения, по-настоящему удобной и комфортной мебели еще никто не создал. Если Ира выражала свое мнение вслух — на нее смотрели как на умалишенную, а собственные проекты ей не удавалось продвинуть даже на уровне небольшой мастерской. В конце концов, она собственными силами преобразила свое жилище и на этом успокоилась. Папка «823» на диске, переданном Радному, содержала эскизы ее собственной мебели ее собственного изготовления.

Ира повернула ключ и вошла в квартиру. Цепкий слух Наташи уловил звук отпираемого замка.

— Иришка! К тебе Санёк заходил, — влетела она в не успевшую закрыться дверь.

— Какой Санёк? — машинально спросила Ира, машинально разуваясь.

— Люсин Санёк, — Наташа всеми силами пыталась разгадать смысл Иркиной реакции.

— Чего хотел?

— Не знаю… — «главное все запомнить, а просчитаем потом».

— А-а! — вспомнила Ира, — он же «Эстетику» забыл.

— Чего?

— Учебник по эстетике. Наташенька, будь другом, позвони, скажи, что я дома — пусть поднимется и заберет.

— Да… сейчас… — «вот это наглость!»

— Алло! — далее Наташа перешла на громкий шепот, — Люсик! Она пришла. Я ей в лоб, мол, Санька заходил, а она сразу: «Ой, да-да! Он у меня учебник по эстетике забыл!», — и представляешь?! Просит меня позвонить и позвать его! За учебником! Представляешь?!

— Наташа, не клади трубку, — Люся всеми силами пыталась не выдавать волнения. — Сашенька, — слышался в трубке ее фальшиво-ласковый голос, — ты у тети Иры учебник эстетики забыл. Сходи, забери.

— Мамуль, давай потом, — где-то вдалеке басил Санька.

— Сыночка, сходи сейчас.

— Ладно.

— Наташ!

— Да-да!

— Слышала, как маскируется?

— Да-а…

— Так, уже пошел.

— Всё, я на посту. Перезвоню.

В Иркину дверь постучали.

— Да, Сашенька, заходи.

— Тёть Ир, я у Вас тут какой-то учебник забыл, говорят.

— Вот, солнышко… Ой…

Послышался непонятный шум, а затем бесконечно долгая тишина, наполненная пикантными шорохами и постанываниями. Точкой, да нет, восклицательным знаком затянувшейся шуршаще-стонущей паузы в разговоре вырвался Иркин томный вопль:

— Да неужели! Все, котик мой, иди.

— Спасибо, тёть Ир.

— Да не за что, солнышко, учись.

Звук поцелуя.

— Боже мой! — Наташкины волосы стояли дыбом. Глаза едва помещались на лице. Она, пытаясь хоть как-то совладать с дыханием, кинулась к телефону. — Люся-я! Люся-я!

— Сейчас… минуту… — где-то далеко открылась дверь. — Ты чего так долго?

— Да «Эстетика» за шкаф завалились. Мы с тетей Ирой ее оттуда ели вытащили.

— Да, Наташ, я слушаю, — голос Люси слегка срывался.

— Интересно, откуда они ее вытаскивали! Люся! Тут такое было! Не по телефону.

— Бегу, — через мгновение Люся уже сидела у Наташи. — Слушай, давай ее позовем…

— Подожди, я тебе все расскажу.

— Не надо, и так ясно…

— Извини, Люсечка, — Наташа пошла звать Иру. Дверь оказалась запертой. — Ирочка!

— Наташенька, извини, чуть живая! Я — в душ…

— Она — в душ! — язвительно выразила полное понимание Люся и разрыдалась.

Ира так и не зашла, чем окончательно и бесповоротно подтвердила уверенность Люси и Наташи.

Игорь Александрович спустился в бар и забился в самый темный угол. Что же все-таки произошло с Ириной? Сама — ну надо же! — сама позвонила! Примчалась! Для чего? Он во всех подробностях вспомнил все пять дней у Поликарпыча.

Ирка, скорее всего, жутко тосковала по работе и, наверное, поэтому не грызла его как обычно. Отдавалась как-то по-особенному… Действительно, полностью отдавалась.

А может, так было всегда? Просто он, дурак, не замечал. Ох, Аристарх Поликарпович! Глазоньки открыл! Алиночки, Полиночки, Мариночки… А ведь действительно, заботила его всегда только Ирка. Стерва Ирка! Сволочь Ирка! «Может, я влюблен в нее?». Игорь Александрович внимательно вслушался в свои чувства. Нет. Ошибки быть не могло. Нигде не пульсировало и намека на мучительно-сладостные признаки прекрасных порывов.

А все-таки, какая муха ее укусила? Он еще раз прокрутил все пять дней. А, черт, беседы с Поликарпычем! Нет. Ничего особенного. Сидели, философствовали обо всем и ни о чем. Правда, высидев положенное приличием, он уходил спать… Что мог ей сказать Поликарпыч? А? А может, про него? Про Игоря? Вот!!! Черт… Как он сразу не догадался! Да-а… Вот она и звонила… Вот и прилетела… Во, дурак! Как же сразу не догадался?! Он представил, как жил бы с Иркой… Попытался представить… Позвонила Алиночка. Он не ответил, а когда мелодия стихла, занес Алиночку в «черный список». Официантка принесла крепкого зеленого чая, а телефон ожил вновь. Звонил Стас.

— Игорь, тормози свою Палладину по поводу рекламы. Пусть не тратит зря время.

— Ты уверен? — Игоря Александровича будто по стенке размазало. «Довыкаблучивалась Ирка!»

— Абсолютно. Сам посуди, зачем корпеть над рекламой сейчас, если, скорее всего, для Сочи будем выпускать новую коллекцию.

— Не понял?

— Что, не понял? Я говорю, тормози свою Палладину по поводу рекламы. Я буду очень занят дня три, если за это время она успеет сделать какие-нибудь почеркушки по мебели — будет здорово. Понял?

— Да-да, конечно.

— Звони прямо сейчас, чтобы девчонка зря не парилась. Давай, пока.

— Пока.

На середине «пока» мобильник продиньделенькал завершение соединения. Николаев положил таблеточку валидола под язык. Нет, не для его возраста такие передряги. Немного погодя он набрал Ирин телефон:

— Иришка!

— Да, Игорь!

— Надо бы встретиться.

— Ты же знаешь, что до завтрашнего вечера, край до послезавтра с меня рекламные эскизы.

— Ира, Стас будет занят, так что у тебя целых три дня.

— А встречаться-то с какой целью?

— По делу.

— Ладно, жду.

Игорь Александрович, выплюнув остатки валидола, поспешил на автостоянку.

Лестничная клетка оглашалась безутешными рыданиями Люси, уткнувшейся в Наташкино плечо.

— Девчонки! Что стряслось? — Игорь Александрович перепугался не на шутку.

— Ой, Игорь Александрович! Тут такое!!! — лицо Наташи напряглось изо всех сил.

— Что такое? — как и все мужчины, Николаев не выносил дамских истерик.

— Понимаете, у Ирки роман с Люсиным сыном. И все очень серьезно, и зашло уже слишком далеко, — Наташа из кожи вон лезла, чтобы передать весь трагизм ситуации.

— Тьфу-ты! Я уж думал, кто-то помер, — Игорь Александрович пошел от них прочь.

— Зачем ты ему сказала? — сквозь слезы и всхлипы пропищала Люся.

— А пусть знает, какие шашни его Ирочка крутит.

Должного впечатления Наташино заявление на Игоря Александровича не произвело. Их с Ирой отношения отличались полной свободой, и они не раз делились друг с другом подробностями любовных похождений. Однако перед ее дверью он затормозился: «А может… может, у нее там с пареньком чего случилось? Тогда при чем тут разговоры с Поликарпычем?». Он нажал кнопку звонка.

— Заходи…

— Ну, Иришка, не ожидал! Тебя что, на молоденьких потянуло?

— В смысле?

— Да вон Люси на плече Натали рыдает. Говорят, ты ее старшого окрутила.

— Чего???

— Не веришь — иди сама глянь. На лестничной площадке скоро потоп будет.

Ира не пошла смотреть на Люськины слезы, а взялась за телефон:

— Алло! Андрюша, ты? Дай-ка мне Саньку.

— Щас!

— Санька, привет!

— Здрасть, тёть Ир.

— Ты в курсе? У нас с тобой роман.

— Чего???

— А-а, не в курсе! Я, честно говоря, тоже только что узнала.

— Теть Ир! Какой роман?

— Как в кино! Короче мать твоя по этому поводу на лестнице рыдает. Иди, забирай. Сам вразумить не сможешь — меня зови.

— Теть Ир, Вы серьезно?

— Очень хочу надеяться, что нет.

— Во блин! Ой, извините теть Ир.

— Ничего-ничего…

— Ладно… спасибо… я пошел.

Ира положила трубку и, самозабвенно глядя в потолок, села.

— Во дуры! Сначала мужей своих от меня стерегли. Потом сами от меня шарахаться стали. Теперь вот за детей рыдают. Господи! Хоть у Наташки — дочка. Хотя нет… и здесь же, что-нибудь придумают, — Ира расхохоталась. — Игорь, представляешь, если кто-нибудь из них заведет собачку или кошечку? Тоже ведь от меня охранять станут. Слушай, а откуда у Аристарха Поликарповича его живность?

— Что, сексуально привлекательны?

— Ну-у, развеселился! Я серьезно.

— Подарили ему на новоселье.

— Таких громадин никогда не видела… Так. Стоп. Мы же по делу, вроде, собрались?

— Да, по делу…

— Ну?

— Ну, я тебя поздравляю. Необходимость сейчас возиться с буклетами отпала. У тебя три дня, чтобы выдать черновые эскизы по мебели.

— ВАУ!!! — Иришка кинулась на Игоря Александровича, почти задушила в объятиях, зверски расцеловала и встала к плите.

Его более всего сбило с толку последнее — хозяйничать на Иркиной кухне входило в его обязанности. Наедине с ним — Ирка у плиты!!! Он удивился бы гораздо меньше, если б его, к примеру, посетили инопланетяне, или, скажем, какие-нибудь гномики или эльфы.

— Кстати, а как тебе Стас? — спросил он ее, чтоб как-то завязать разговор.

— Ради дела потерплю.

— Зря ты так. Очень неплохой парень. Я его давно знаю. Еще с отцом его дружил. А какая была мама!

— Везде успел!

— Нет. Там не успел. Видел только на фотографии. Она умерла — Стаське еще год не исполнился.

— Печальная история…

— Так чем же он тебе не приглянулся?

— Не знаю… Есть ощущение, что я его уже когда-то видела.

— И что в этом плохого?

— Не знаю… Он на меня смотрел так, как будто наизнанку хотел вывернуть.

— Да-а, — Игорь Александрович усмехнулся. — Это за ним водится. От его взгляда и меня, бывает, передергивает. И все же? Чем он тебе не приглянулся-то?

— Не знаю… Я бы не сказала, что испугалась, но есть какой-то осадок жутковатости. И главное — я его где-то видела. Не помню, где и когда, но есть ощущение, что при обстоятельствах каких-то, ну-у… ну не совсем, что ли, обычных.

— Ир, что-то ты сегодня какая-то странная. Вообще-то, ты всегда странная, но сегодня как-то по-особенному, даже мне непривычно. А знаешь? Ведь Стаса действительно многие побаиваются, впрочем, этим он совершенно не отличается от тебя.

— Игорь! Ты меня боишься?

— Да не очень, но, как ты правильно сформулировала, есть некоторый осадок жутковатости. Знаешь, а вы со Стасом одного поля ягоды.

— Игорь, ты — дипломат.

— Нет-нет! Я серьезно. Есть в вас что-то похожее.

— Ага! Сравнил! Мебельный магнат и полунищая дизайнерша.

— Да какой он магнат! Деньгами он, конечно, ворочает, но не такими уж и великими, к тому же все его состояние на самом деле принадлежит его жене, — Иру, к ее удивлению, покоробило известие о женатом состоянии Радного. — Да я и не в этом смысле вас сравнивал. Как бы это выразить… Знаешь, вы с ним одной породы.

— Спасибо, спасибо, уже и собакой обозвали.

— Ой, Ирка! Вечно ты к чему-нибудь прицепишься!

— Ладно. Одной породы, так одной породы. И потом, какая разница, как я к нему отношусь? Даже, дай бог, если завяжется долгое плодотворное сотрудничество, видеть его, надеюсь, придется не слишком часто.

— Ты права, общение, вполне возможно, окажется исключительно телефонно-интернетовским, — и тут на Игоря накатил приступ тотальной храбрости. — Ира, что тебе говорил обо мне Поликарпыч? — о, если б он мог предположить ее реакцию, то, несомненно, справился бы со своей, столь внезапной и всепоглощающей, отвагой.

— Поликарпыч?! О тебе?! Ты что — издеваешься?! Я целый день пытаюсь выяснить, что там было, и тут появляется радостный Игореша и сообщает, что весь сыр-бор, оказывается, из-за его бесценной персоны!

— Ира…

— Что, Ира!?

Он хотел попытаться ей все объяснить, но решил не повторять только что допущенную ошибку и взял себя в руки. Только вот как выкручиваться, он тоже не знал. Но тут удача пришла ему на выручку.

— Ирочка! — в кухне нарисовалась Наташка. — Ой! Игорь Александрович, здравствуйте! — она заученно и неумело изобразила неосведомленность о пребывании соседки в неединственном экземпляре.

— Натулечка! Привет! Слушай, а Санёк-то так классно трахается!

— Ирка! Прости! Тут просто Люська сказала, что Сашка ее к тебе не ровно дышит. И вдруг ты его к себе позвала…

— Ага… А тебе, как назло, заглянуть в этот раз что-то непреодолимо помешало!

Наташа стала пунцовой.

— Ир! Ну, прости! Я ей даже рассказать ничего не успела. Она меня не слушала.

— Какое счастье! Да, девки! «Санта-Барбара» отдыхает! Чего стоишь!? Иди Люсе звони. Пусть поднимается.

Наташка радостно выпорхнула. Игорь Александрович про себя вздохнул с облегчением — вздыхать вслух он поостерегся.

Через минуту на Иркину кухню ввалились Люся с Николаем и Наташа с Вадимом. Обстановка разрядилась. Под шумок Игорь Александрович технично свалил. А компания еще где-то часок посидела, похохотала и, к немалой Иришкиной радости, в конце концов, рассосалась.

Давно стемнело. Где-то за стенкой Наташа воевала с Дашунькой и что-то выговаривала Вадику. Ира сидела на диване, поджав ноги. Включить свет было лень. Сегодня утром она передала Радному через Игоря Александровича мебельные почеркушки. Станислав Андреевич обещал позвонить ей лично дня через два.

Перед глазами, наверное, уже в сотый раз за этот безумно длинный день, плыли, поражая своей яркостью, картины ее сожжения. Теперь, уже точно зная, что с ней произойдет дальше, она спокойно разглядывала лица людей. Ей очень понравился обнаруженный ею интересный эффект, подобный возможностям, которые имеются при просмотре видео. Она могла смотреть с разной скоростью, возвращаться, использовать стоп-кадр, то увеличивать детали, то переходить на общий план, но не могла изменять сами события. Мало того, в отличие от кино, помимо слухового и зрительного восприятия, присутствовали, не менее, если не более ярко, осязание и обоняние. В общем, ей представилась фантастическая возможность изучить свой собственный сон во всех подробностях.

Пламя, нежно лаская, освободило ее. Она поднялась, полетела и вновь увидела огромного человека, махавшего ей рукой. Раньше она не обращала на него особого внимания. Так, только фиксировала боковым зрением. Теперь ее заинтересовало, находился ли он там с самого начала. Она вернулась. Грубая ткань вновь сдавила тело, толпа снова заголосила гневно. Ира направила взгляд вдаль и вытянулась насколько могла. Да. Похоже, он стоит на том же месте, но видно очень плохо. Она «включила» приближение, но «разрешение» оказалось низковато, и фигура, «распавшаяся на пиксели», получилась очень расплывчатой. Ира, насколько это возможно, быстро «погнала» события вперед. Вот она летит. Человек внизу машет ей рукой. Она прямо смотрит на него — ближе, ближе, ближе…

Ира с диким воплем вскочила с дивана. Сердце билось в глотке. Дыхание, как после спринтерского броска. Вот где она уже встречала Радного… Она не сомневалась, что это не сейчас ей показалось — он всегда был там.