Глава 40 Заповедная территория

Глава 40

Заповедная территория

Пролетевшая неделя не оставила в сознании никаких следов. Даже то, что она действительно пролетела, Ира констатировала, лишь когда как-то вечерком, доставая сигарету из пачки, задела мышку и та оказалась на циферках, показывающих время, за счет чего выскочила иконка с указанием даты. Ира совершенно непостижимо для себя как, запомнила цифровое выражение дня, в который сообщила Радному о готовности поющего дома к проживанию, а потому вычислить, сколько минуло суток с того времени, оказалось несложно. Впрочем, это открытие было абсолютно прозаичным, однако, возвращение в реальность ознаменовалось и по-настоящему радостным фактом: Женечкина книга оказалась целиком и полностью готовой к печати. Ира не стала выяснять, как ей это удалось — в конце концов, подобное хоть и не являлось для нее всеобъемлющим правилом, но и к разряду исключений тоже не относилось. Она просто поставила на печать, предварительно сунув в принтер увесистую пачку бумаги, и спустилась в гостиную. Зив и Лоренц, с комфортом устроившись на диване, смотрели телевизор и не удостоили ее появление хотя бы намеком на внимание.

— Я вижу, мне нынче не рады? — заявила о своем существовании Ира.

— Мы!!! Не рады!!! — громогласно прогавкал Зив и опрометью кинулся к ней демонстрировать свою радость.

Лоренц был счастлив не меньше, однако его более скромные габариты не позволили произвести столь же в самом прямом смысле сногсшибательный эффект, как излияния Зива.

— Фу-у-ух! — перевела дух Ира, когда живность позволила ей, наконец, подняться. — Может, объясните, что здесь происходит? То внимания не обращаете! То со свету сжить готовы от радости!

— А чего на тебя внимание обращать, если всю последнюю неделю ты на него реагируешь как пол на тряпку! — промурлыкал Лоренц.

— Серьезно?

— Серьезно! Даже Татьяну Николаевну твое присутствующее отсутствие смущать перестало, — подхватил Зив.

— Между прочим, если бы не Женечка, мы бы тут от недостатка кофеина бы вымерли, — язвительно посетовал Лоренц.

— Он что, приходил? — в голосе Иры засквозило недовольное удивление.

— Ха! Приходил! Да его, пока ты, с позволенья сказать, в трансе витала, сюда и силой затащить никто бы не смог! Мы к нему наведывались.

— Как он там?

— Трудится. Правда, в отличие от тебя, вменяемости не теряет.

— Про меня спрашивал?

— Нет. Ему Зив из милосердия сам все докладывал.

— Ясно…

Ира достала мобильник. Как и следовало ожидать, он напрочь сдох. Ира принесла зарядку, и как только живительное электричество заструилось по проводу, а кнопочка с красненькой трубочкой заставила чудо техники проснуться — тут же полетели SMS-ки из цикла «вам звонили». Ира не стала с ними разбираться и просто набрала Женечку:

— Не отрываю?

— Безусловно, отрываешь, Палладина! Только вот собрался себе кофейку сварить! — Женечкин голос переливался всеми оттенками счастья от радости слышать Иру.

— Хорошая идея! Кстати, вполне осуществимая в моей обители.

— Намек понял! — легко и весело рассмеялся Женечка.

— Флэшку захвати! — добавила Ира, пока он не отключился.

— Правда? — удивленно обрадовался Женечка.

— Правда-правда! Взаправдашней некуда!

— Ну тогда, Палладина, ты достойна не только кофе моего сотворения.

— А чего еще?

— Узна…

Голос в телефоне резко смолк, из чего Ира заключила, что Женечка миновал проход. И действительно, почти тут же он показался на лестнице, неся турку в одной руке, тарелку с экзотической всякой-всячиной в другой и плечом зажимая едва не выскальзывающий крохотный мобильник под ухом.

— Вырубается, сволочь! — пояснил Женечка, поставив содержимое рук на стол и положив рядом мобильник.

— Я заметила, когда за Генкой ходила. Только тогда думала, что это из-за перехода в зону роуминга случается, а сейчас поняла, что не только.

— Вот именно! И ведь претензий никаких изготовителям и операторам не предъявишь и предложений не внесешь!

— А почему это происходит?

— А черт его знает! Физики, как ты понимаешь, подобные прецеденты по понятным причинам не изучают, а сам я, как тебе известно, с точными науками хоть малость и знаком, но отнюдь не настолько, чтобы проводить собственные практические изыскания. Мобильник глохнет, даже если пересекаешь проход, как обычное пространство. Притом абсолютно у всех — сам не раз замечал. Особенно забавно наблюдать там, где щель никак не связанна с дверью. Вообще-то, эти узенькие полосы нормальные люди инстинктивно огибают, но есть и такие которые прут напролом. Притом появляются они прямо-таки с пугающей периодичностью, и, если в сей момент болтают по мобильнику, тут же бац: «Алло! Алло! Перезвоните! Ничего не слышно!». И на телефон таращатся, а сеть-то полная! За день не менее десятка бедолаг набирается.

— А с самим человеком, что происходит, если он ненароком вот так вот сквозь щель проходит?

— Ир, ты ж знаешь, что я не ясновидящий, так что понятия не имею.

— Совсем? — скептически спросила Ира.

— Ну-у-у… Прикола ради подстраивал так, чтоб Генка напоролся. Говорит, что мысль теряется, бывает, на миг мерещится что-то.

— Если страж недосмотрит, бывает, что и перемещаются куда-нибудь случайно, но, как правило, такого индивида тут же возвращают в исходную точку, и он потом может рассказывать об этом направо и налево как о внезапной галлюцинации, мираже. Правда, гораздо чаще даже не замечает, — дополнил Зив.

— Это все здорово, но чем порадуешь, Палладина?

— Давай флэшку!

— Держи!

Ира поднялась к себе. Принтер как раз допечатывал последние страницы. Ира подождала секунду, потом скинула Женечке PDF файл, затем привела в аккуратный вид стопку еще горячей бумаги и вернулась.

— На! Это — для корректуры, а это тебе — дома полюбоваться.

Как-либо отреагировать Женечке не позволил запевший Ирин мобильник.

— Мама! Фух! Ты где! Ты как!

— Привет, Лешка! Все в порядке.

— Опять из жизни выпала?

— Да… Есть немного…

— Не знал бы твои привычки — с ума бы сошел! Аська заблокирована! Мобильник — вне зоны! Что, опять в каком-то гениальном проекте растворилась?

— Насчет гениальности не знаю, но что растворилась — это точно. Когда приедешь?

— Последний экзамен у меня двадцать пятого июня, но у нас потом интересный семинар намечается на недельку-другую. Надеюсь, ты не против, если я чуть задержусь.

— Конечно не против — это ведь, как я понимаю, важно для тебя.

— Очень важно, — с особой значительностью сказал Лешка. — Как там Влад? — спросил он уже другим тоном.

— А вы что, сами не контачите?

— Контачим! Говорит, что вы там дом достроили, а зимой у них с Алиной ребенок родится.

— Ну вот! Ты в курсе всех событий.

— В курсе-то я в курсе, но как он вообще? В смысле, как настроение?

— По-моему, нормальное. Я его, знаешь ли, не видела все то время, что вне зоны доступа находилась.

— А-а-а… понятно… А он мне, все нормально, мол, занята она просто, а сам, гад, даже не знал, что с тобой и как ты…

— Ну, если так говорил, значит, знал.

— Откуда, интересно?

— Он, если помнишь, с Евгением Вениаминовичем в хороших отношениях, так что информацию имел, можно сказать, из первых рук.

— Ну тогда ладно. Прощаю.

— Давай и сам прощайся, а то наговорил, небось, на стоимость небоскреба средних размеров — в аське пообщаемся.

— Ладно. Как скажешь. Пока!

— Пока! — Ира отключила мобильник, но из рук выпускать не стала. — Так, надо ж и с другими звонками разобраться, — сказала она сама себе.

— Что, опять ворох SMS-ок «вам звонили»?

— Как ты догадался?

— Да уж куда проще, зная тебя! — Женечка силой забрал у Иры телефон и просмотрел все послания. — Можешь не напрягаться. Все несметное количество невероятно однообразно — кроме Лешки, тебя никто не домогался.

— Здорово! Терпеть не могу всех обзванивать, объяснять, где это я пропала, и выяснять на кой понадобилась.

— Можно подумать, что большую часть этой работы не выполнял я! — шутливо возмутился Женечка. — Чем дальше заниматься собираешься?

— В смысле? — Ира вздрогнула.

— Ты чего это пугаешься? Я всего лишь о том, что с дачей Радного ты разделалась, с моей книгой — тоже.

— Ну с твоей книгой еще не совсем. Вычитаешь — правки вносить буду.

— А! Ну это уже мелочи жизни.

— Так вся жизнь из мелочей и состоит.

— Это верно. Но чем все-таки дальше заниматься собираешься?

— В ближайшие дни — просто по горам бродить. Если честно, то я порядком устала. Ну а дальше… Стараниями Генки и Радного в ближайшее время у меня нет необходимости бороться за обретение хлеба насущного. А если учесть мои весьма скромные потребности, то, судя по состоянию банковского счета, это ближайшее время вполне может составить несколько лет. Так что, скорее всего, если не поступит интересных предложений, займусь живописью.

— Отрадно слышать! Кстати, надо и Генке сие озвучить, а то он, вполне возможно, уже вовсю твоим трудоустройством озаботился.

Женечка взялся за мобильник.

— Э-э! Подожди! Может, действительно что-нибудь интересненькое надыбает!

— Не понял? Ты ж сама, вроде, сейчас сказала, что страдания от нехватки финансов тебе в ближайшие несколько лет не грозят!

— От нехватки финансов — не грозят. Но если у Генки будут предложения типа мебельного — очень даже не откажусь.

— Знаешь, вот пройдет годик-другой — и не отказывайся на здоровье, а сейчас для тебя спокойно постоять с кистью у мольберта — самое то. Поверь мне.

— Верю, Жень. Только давай не будем становиться на пути обстоятельств. Они, порою, гораздо мудрее и дальновиднее нас.

— Палладина! Эко ты заговорила! Прям аж мурашки по коже пробежали!

— Пупырышные?

— Пупырышные!

— Жень, если Генка что и надыбает, ведь всегда можно отказаться. А вдруг это будет нечто действительно суперэкстравагантное?

— Ладно. Тебе виднее, — Женечка вернул мобильник на стол.

— Между прочим, ты говорил, что за окончание работы над твоим трудом я достойна не только кофе твоего сотворения. Где обещанное?

— Вот! — Женечка указал на тарелку с сухофруктово-ореховой экзотической всякой-всячиной.

— И это всё? — притворно возмутилась Ира.

— Да. Всё это — тебе! — съязвил Женечка и ехидно посмотрел на Иру. — Ну, а если ты рассчитывала на большее, то это большее я предоставлю в твоей спальне, — Женечка расплылся в сладкой улыбке.

— Пошляк!

— Ира! Неужели я более не интересую тебя как мужчина? — веселился Женечка.

— Да как тебе сказать…

— Скажи как есть. Я все перенесу, — изрек Женечка тоном мужественного героя древнегреческой трагедии.

— И меня в том числе?

— Как скажешь!

Женечка подхватил ее на руки и направился на второй этаж.

Рано утром Женечка побрел к себе работать. Ира после его ухода немного бесцельно послонялась по дому. Потом пришла Татьяна Николаевна с яблочным пирогом, и они посидели вдвоем с часок за чаем. Из-за внезапно отпавшей необходимости трудиться, трудиться и трудиться, Ира чувствовала себя не особо уютно, а по большому счету и вовсе не в своей тарелке.

— Так и будешь теперь понапрасну время убивать? — брюзжа промурлыкал Лоренц, едва Ира осталась единственным человеком в доме.

— Есть предложения?

— Сама ж вчера сказала, что не прочь по горам помотаться.

— Пожалуй, это действительно единственное разумное действие, которое можно сейчас предпринять.

— Так давай и предпримем! — подбодрил ее Зив.

Ира, более не раздумывая, быстренько собралась, и они отправились на Ажек, где под грохот водопада провели весь день. Вечером, вволю надышавшаяся свежим воздухом и набродившаяся до боли в ногах, Ира с особым кайфом упала на собственный диван. Порывшись в дисках, извлекла «Интервью с вампиром», однако Лестат, едва появившись в кадре, так ярко напомнил Женечку, что смотреть дальше желание отпало. Не то чтобы она имела что-то против Женечки, просто сейчас ей захотелось полностью абстрагироваться от всего. Ира порылась еще и достала «Властелина колец», однако здесь Женечку, правда, в других проявлениях его натуры, ей напомнил Элронд и отчасти Арагорн, так что и этот диск вскоре после начала просмотра вернулся в свой футляр. В конце концов, она остановила свой выбор на «Кин-дза-дза». Зив и Лоренц пристроились на диване рядом.

На следующий день хлынул тропический ливень, и Ира, с вечера поймав зрительский запал, просмотрела в неизменной компании Зива и Лоренца все три части «Матрицы». Тут, правда, с Женечкой ассоциировался Мировингин, но поскольку в кадре он появлялся нечасто и находился недолго, Ира вытерпела. Тропический ливень решил не ограничиваться одними сутками и на третий день своего блаженного ничегонеделания Ира, плюнув на все ассоциации, отдалась все же «Властелину колец». Между «Двумя крепостями» и «Возвращением короля» позвонил Радный.

— Ира, в субботу вечером я собираюсь устроить нечто вроде официального новоселья и мне бы хотелось видеть у себя Вас и молодого человека, который помогал Вам в качестве менеджера. Он, естественно, может прийти вместе с супругой, дабы не провоцировать семейные конфликты.

— Спасибо за приглашение.

— Так Вы его принимаете?

— Да, конечно.

— Тогда — до субботы. Жду Вас часам к шести в поющем доме.

— Хорошо.

«Хорошо», Ира, судя по всему, сказала уже только своему мобильнику. Она тут же набрала Влада и сообщила ему о приглашении Радного.

— Алиночка будет вне себя от счастья, — без энтузиазма заключил он.

— А ты сам, что — не рад?

— Да нет, рад, конечно. Чай, не просто так приглашает, а то я нынче вроде как безработный.

— И то верно. Кстати, как там твоя сессия? Насколько я понимаю, учиться дистанционно — это не значит, ничего не делать.

— Ира. Не переживай. Я все сдал. И уже делаю задания следующего семестра.

— Честно?

— Честно. Когда я тебе врал?

— Напомнить?

— Что именно?

— Для начала школьные годы.

— Ир, не надо. Я честно все сдал. Можешь у Лешки спросить. Он мне задания проверял.

— Ладно. Хорошо. Верю. Так что — до субботы?

— Я, вообще-то, могу к тебе до субботы в гости заехать.

— Приму к сведению, но пока мне до ужаса хочется побыть одной.

Ира попрощалась с Владом и снова устроилась на диване перед экраном.

К вечеру ливень стих, ветер разметал облака, и, когда стемнело, все небо покрывали звезды. Наутро красоту природы, щедро заливаемую лучами умытого солнца, омрачала лишь насквозь промокшая земля. Ира решила оторваться от телевизора, но месить грязь вовсе не хотелось, и она позвонила Женечке.

— Сильно занят? — спросила Ира.

— Занят, а что?

— Да хотела тебя на море позвать.

— Хорошая идея!

— Так что? Оторвешься?

— Только ради тебя, Палладина!

Через несколько минут Ира вместе с Зивом и Лоренцем сидела в Женечкиной гостиной.

— Знаешь что, Ирка?

— Пока не знаю, но если скажешь, буду в курсе.

— Коль отрываться так по полной. Не возражаешь, если вместо Ривьеры мы отправимся на какой-нибудь девственный пляж?

— Конечно, не возражаю! Только, по-моему, после таких дождей…

— Ты что, Палладина? Каких дождей?

— Как каких? Два дня лило как из ведра!

— Так то ж, видимо, у тебя в горах, а на побережье тишь да гладь.

— Ну, если так…

— Ребят, а вы с нами?

— С удовольствием бы, — ответил Зив. — Да только неохота созерцать недовольные… — он запнулся, — лица ваших соплеменников.

— Он хотел сказать рожи, — пояснил Лоренц незначительную заминку Зива.

— Пляжик действительно в полном запустении, так что ваше присутствие никого напрягать не будет.

— Ну раз так — мы всецело за, — выразил Лоренц общее согласие.

На пляж вышли прямо из Женечкиной прихожей, и Ира впервые ощутила, что значит появляться как бы из воздуха. Сначала почувствовала, насколько бы странно выглядело их появление, если б было кому на них глядеть, а потом увидела своими глазами всю эту странность, когда уже стояла на мелкой гальке и через проход выходили Зив с Лоренцем.

— Впечатляет? — спросил Женечка, заметив ее изумленный вид.

— Наверное, не в полной мере. Я хоть понимаю, что происходит, и щель могу видеть, а у простого человека, наверное, точно бы крыша поехала.

Женечка усмехнулся:

— Знал бы простой человек, сколько раз за свою жизнь он становится свидетелем подобного, так точно бы крыша поехала. Ир, не поверишь! Они действительно на это внимания не обращают. А если все же как-то фиксируют, так тут же объясняют усталостью, перегревом или еще какой-нибудь хренью в том же духе. Им проще даже приписать себе массовое помешательство, чем признать, что мир обладает куда большими возможностями, нежели те, к которым они приучены.

— Знаешь, в этом есть определенный смысл, ведь, насколько я понимаю, пользоваться-то этими возможностями даже потенциально могут далеко не все. Вон Генка! Он прекрасно обо всем этом знает, однако ведь не получается.

— В общем-то, верно. А называется это: тотальная идея тотального равенства. Как только она начала внедряться в умы, так и появились табу на то, что не может быть доступным всем без исключения. Маленькому, ничем не примечательному человечку очень приятно осознавать, что и он, хоть чисто теоретически, может стать, к примеру, президентом. А то, что этого не происходит, легко объясняется причинами ничуть не принижающими посредственное существо, потому что существо на высоком посту такое же посредственное. Да, более трудолюбивое и целеустремленное, может, даже более талантливое в узаконенных, присущих в той или иной степени всем способностях, но по сути такое же, то есть, наделенное тем же самым набором возможностей, хотя и в другой степени.

— И давно так стало?

— Очень давно. Неимоверно давно. Видишь ли, человек, владеющий более широким спектром возможностей, никогда не стремится к власти в общечеловеческом понимании. То есть, не стремится повелевать другими, ведь он без всякого подчинения себе может управлять людьми, да и это, по сути, совершенно ненужная вещь. И за свои права бороться, у него нет надобности. Их никто не в состоянии нарушить, даже ему подобный. Гораздо приятнее просто жить, как хочется, и не ввязываться в мышиную возню обделенных.

— Эй! Не в меру наделенные! Вы сюда словоблудием заниматься пришли, что ли? — недовольно промявкал Лоренц.

— И то верно! — весело усмехнулся Женечка. — Раздевайся, Палладина! Купаться пошли!

Ира было хотела воспротивиться, — Женечкины рассуждения заинтересовали ее — но в какой-то момент она где-то глубоко внутри ощутила, что прекрасно знает, о чем речь, и после секундного колебания тоже усмехнулась и быстро избавилась от лишней одежды.

— Ирка! Ты от кого это купальником прикрылась? От меня или от Зива с Лоренцем? Здесь никого больше нет и не будет.

— Ты уверен? Лето в самом разгаре!

— Ир, абсолютно уверен.

— Ира, он знает, что говорит, — подтвердил на всякий случай Зив.

Ира огляделась по сторонам. Непосредственно к пляжу спускалась покрытая лесом гора, справа и слева обрываясь скалами прямо в море так, что сама пляжная полоса напоминала нечто вроде подковы.

— Где это мы? — с легким волнением спросила Ира.

— А тебе не без разницы? — усмехнулся Женечка.

— Это, вообще, — Сочи?

— Ир, если честно, я сам не знаю.

Ира продолжала стоять, ошалело оглядываясь.

— Слушай, — усмехнулся Женечка, — может, за картой сгонять, чтоб у тебя от души отлегло?

Ира продолжала озираться по сторонам.

— Ирка! Когда по супермаркетам всего мира шлялись, тебя так не накрывало! Что случилось-то?

Ира самой себе не могла объяснить, что случилось. Ладно бы еще год назад Женечка сыграл бы с ней такую шутку — понятно от чего в ступор впадать. Но сейчас, когда идея проходов стала для нее почти что сама собой разумеющейся! Действительно, ну какая разница, в какой именно точке Земного шара она сейчас находится!

— Ира, понятия не имею, где именно мы сейчас находимся, но, смею тебя заверить, акул здесь нет, так что давай, скидывай свой купальник и айда в море.

Ира взяла себя в руки и послушалась. Плывя по идеально гладкой поверхности воды, она украдкой попробовала ее на вкус — вроде ничем не отличается от черноморской. Затем Ира нырнула — картина под водой тоже оказалась довольно знакомой. Невдалеке над дном возвышался валун, поросший водорослями и мидиями. Ира подплыла к нему и оторвала несколько штук — мидии как мидии, только несколько крупнее, чем на знакомых ей пляжах. Впрочем, это и неудивительно, если место такое безлюдное — обрывать-то некому.

— Чего ты там нашла? — спросил Женечка, подплывая.

— Мидии, — ответила ему Ира, раскрывая ладонь.

— Класс! Надерем?

— А то как же!

— Сейчас, тару какую-нибудь найду.

Женечка уплыл к берегу и вернулся с собственной майкой посредством завязанного на ней узла превращенной в достаточно вместительный мешок.

Процесс добычи морепродуктов заслонил для Иры непонятки с географическим положением. Зив и Лоренц плескались рядом, тоже умудряясь отрывать крепко вцепившиеся в камень раковины. Правда, с более-менее впечатляющим успехом, получалось только у Зива. Зато Лоренц, плавая под водой наподобие выдры, нашел еще несколько валунов, облепленных деликатесными моллюсками. В конечном итоге, Женечкина майка, превращенная в мешок, стала обнадеживающе тянуть своего хозяина ко дну, спровоцировав возвращение всей компании на берег.

— Тотальное отсутствие здесь людей порождает некоторое неудобство, — констатировала Ира.

— С чего это вдруг тебе стало недоставать прелестей городского пляжа? — недоуменно спросил Женечка.

— Ну знаешь, по городскому пляжу я отнюдь не скучаю, а вот на обычном диком, как правило, всегда находится что-нибудь, что может функционировать в качестве металлического противня для жарки мидий.

— Ира! Ты меня идиотом считаешь или сама идиоткой прикидываешься? А, может, не прикидываешься? — Женечка с ехидной надеждой смотрел на нее.

— Видимо, не прикидываюсь… — медленно проговорила Ира, вдруг осознав, какую спорола чушь.

— Батюшки! Прозрение снизошло! Давай, грейся, а я сейчас принесу все, что нужно.

Ира блаженно растянулась на горячих камнях, но, вдруг вспомнив, что сейчас должно произойти, быстро повернулась и успела увидеть, как пейзаж словно втянул в себя Женечку. Ира не отрывала глаз. Она специально сфокусировала их так, чтобы не видеть щель — нечто вроде складки, отдаленно напоминающей соединение страниц в журнале с изображенной на них одной большой иллюстрацией.

Все ожидаемое происходит неожиданно, и Ира аж вздрогнула, когда Женечка с противнем и полиэтиленовым пакетом в руках вдруг возник из ниоткуда. Он положил свою ношу на камни и накрыл полотенцем майку-мешок с мидиями.

— Пойдем, по лесочку прогуляемся, дровишек поищем.

Ира послушно поднялась, на что Женечка рассмеялся:

— Ирка! Ты сегодня в состоянии весьма относительной вменяемости, так что лучше лежи и загорай — мы с Зивом вдвоем сходим.

— Как хотите, — даже обрадовалась Ира.

Она улеглась на живот и стала играть с восприятием щели, то фокусируя, то расфокусируя на ней взгляд. От этого пейзаж то приобретал обычный вид, то в нем появлялась как бы вмятина. В обычном виде, кроме самого вида, не было ничего впечатляющего, и Ира вскоре целиком и полностью занялась изучением щели. На первый взгляд, она представлялась абсолютно ровной, перпендикулярно расположенной к земле прямой линией. Однако детальный осмотр показал, что прямолинейность и идеальная ровность складки лишь иллюзия вскользь брошенного взгляда. И перпендикулярность только относительная. К тому же простиралась складка как вверх, так и вниз, по-видимому, уходя в обоих направлениях в бесконечность. Плюс ко всему она, как показалось Ире, еще и колыхалась, будто от легкого ветра.

— Горизонтальные щели тоже бывают — промурлыкал Лоренц, приметив Ирины изыскания. — А еще что-то вроде касательных. Ты бы и сама это уже давно заметила, если б вот так же внимательно каждый проход поразглядывала. Кстати, касательные — самый распространенный тип, если их классифицировать по этому признаку.

— А эта, — Ира указала на складку, — Землю насквозь проходит?

— Я бы так не сказал. Понимаешь, щель прохода — это тебе не нить, пронизывающая бусину, и не игла, проткнувшая, к примеру, ягоду смородины. Тут другой принцип, хотя, как метафора, такое определение может быть правомерным.

Ира перевернулась на спину и задумалась, а потом вроде как у самой себя спросила:

— И все-таки, где же мы находимся?

— На Земле, — ответил Лоренц.

— А поконкретнее?

— Море — Черное. Побережье — Кавказское. Страна — Россия.

— Так мы все-таки в пределах Большого Сочи?

— И да, и нет.

— Это как?

— Широта с долготой соответствуют, да только никаким обычным путем ты отсюда в какую-либо точку знакомого тебе города не доберешься, как и сюда из города никак, иначе, чем через проход, попасть невозможно. Что-то вроде естественной заповедной зоны. Хотя, случайно через проход, чисто теоретически, сюда попасть может любое существо. Впрочем, очень многие, только не люди, так и попадают.

— Но если просто тупо идти в одном направление, я ведь куда-то все ж выйду?

— Не думаю. Зона — замкнутая. Располагается она в частотах доступных обычному человеческому восприятию, однако, изолирована от него неким барьером, преодолеть который можно только через проходы.

— И много таких зон в мире?

— Все больше и больше — человечество старается.

— Но ведь не человечество же их создает?

— Нет, конечно, но появляются они то там, то сям исключительно из-за неумеренной активности людей — нужно же от вас куда-то прятаться!

— Но ведь мы же прошли?

— К счастью, таких прытких — единицы из единиц. К тому же, в подобных направлениях даже духи свои проходы людям открывают далеко не всем и далеко не всегда. Спроси Женечку — он наверняка этот райский уголок совсем недавно обнаружил, а открыли ему его только ради тебя, но об этом он вряд ли даже догадывается.

— Это ваша сеть?

— Нет.

— А в вашей сети есть подобные места?

— Есть. Но они даже для тебя под замком. До особого разрешения.

— Значит, существует кто-то вроде генерального стража?

— Да.

— Уж не он ли мне шлет приглашения?

— Очень может быть. Мы знаем, кто шлет, но не имеем понятия, является ли он, как ты выразилась, генеральным стражем, — пояснил Лоренц.

— И, конечно, ты мне, вследствие определенных законов, сообщить, кто он такой, так и не можешь.

— Это — не законы и не правила. Это — соглашения, которые невозможно нарушить.

— Будем считать, что мне понятно.

— Вот и хорошо.

Из леса показались Женечка и Зив с дровами для костра, который вскоре вовсю полыхал.

— Палладина, дуй в море, а то сейчас заместо мидий поджаришься!

Ира не стала возражать и отдалась прогретой солнцем кристально чистой воде. Она плавала долго, а когда вернулась, у костра уже горкой лежали готовые к поеданию мидии. Женечка вывалил очередную партию на противень, достал из пакета бутылку минералки и четыре пластиковые кружечки, которые, наполнив, расставил на камнях и, усевшись рядом с Ирой, принялся угощать морским деликатесом Зива и Лоренца.

— Евгений Вениаминович, сами-то ешьте, — Зива напрягал избыток внимания к его персоне.

— Успеется, Зив. Вам-то, небось, самостоятельно разобраться с ними не так-то просто?

— Да неужели! — пренебрежительно мявкнул Лоренц и, выхватив из горки раковину, лихо прижал лапками ее створки к камням и, всем своим видом демонстрируя наслаждение, стал лакомиться содержимым.

Зив следом проделал то же самое не менее искусно.

— Батюшки! — восхитился Женечка. — А я тут со своими услугами лезу!

— Нет, приятно, конечно, когда за тобой ухаживают, но вот когда немощным, ни к чему не приспособленным созданием считают — это, знаете ли, обидно, — промурлыкал Лоренц.

Ира глянула на него и загадочно улыбнулась, потом перевела взгляд на Женечку и спросила:

— Жень, а все-таки, как ты думаешь, где мы находимся?

— Ир, с проходами я знаком о-о-очень давно и не раз излазил все направления сети своего стража вдоль и поперек. Но, это — что-то новенькое, а в таких случаях, как говорится: меньше знаешь — крепче спишь.

Лоренц многозначительно посмотрел на Иру. Женечка перехватил его взгляд:

— О! Да я вижу, тебе тут и без меня всё объяснили! Неужели ты думаешь, что я смогу сообщить тебе нечто большее?

— Надеялась, по крайней мере.

— Прости, что не оправдал надежд.

— Знаешь, Жень, а ты, к моему удивлению, гораздо любопытнее, чем я.

— С чего ты так решила?

— Всю сеть своего стража излазил вдоль и поперек и, небось, не только своего, а я, к твоему сведению, самостийно ходила лишь туда, куда требовали обстоятельства.

— Ира, как ты сама догадываешься, в моем распоряжении имелась целая куча времени, к тому же и такого, которое занять бывало попросту больше нечем. Да и в самом принципе мне, вообще-то, необходимо владеть максимумом практической информации.

— В таком случае, может быть, ты знаешь, каким образом может сознательно, именно сознательно, пользоваться проходом человек, именно человек, которому сеть никто не открывал?

— Не думаю, что это возможно, так как прецедентов не встречал. А почему ты спрашиваешь?

— Праздное любопытство.

Женечка заглянул в глаза Лоренцу, затем Зиву. И те, и те светились первозданной невинностью.

— Для праздного любопытства, Палладина, вопрос слишком странный, однако. Колись, с чего это он к тебе в голову залетел?

— Жень, расколюсь обязательно, но не сейчас, а может быть, и не в ближайшее время. Не обижайся! Я бы вообще не спрашивала, чтоб не дразнить тебя — само как-то вырвалось.

— Ирка, опять пугать меня вздумала?

— Нет, Женечка, честное слово! Опасность мне от этого никакая не грозит, просто любопытно было — вдруг ты знаешь.

— Если сами стражи не в курсе, — Женечка обвел взглядом Зива и Лоренца, — а их ты уже спрашивала, в этом я не сомневаюсь — то мне-то, откуда знать? Они свои тайны свято хранят, и если чего сообщать не положено, никогда не выведаешь.

— Мы действительно не знаем, — проурчал Зив.

— Вот видишь? А ты меня пытаешь! Одно тревожит: с чего это ты решила, якобы это опасности для тебя никакой не представляет? Мне, вообще, интересно, ты хоть отдаешь себе отчет, что тебе потенциально может угрожать гораздо более широкий спектр видов опасностей, чем обычным людям? Хотя от многих, из угрожающих им, ты, в силу своих особенностей, и избавлена, а многие, хоть и могут коснуться тебя, именно для тебя и не опасности вовсе.

— Знаешь, Жень, по-моему, если мы сейчас займемся составлением списков всех потенциально грозящих мне опасностей, а заодно их классификацией и оценкой вероятности, то это займет не один день. По-моему, в данном случае важно то, что чувствую я по этому поводу. В данном случае «чувствую» равносильно «знаю».

— Черт возьми! А ведь права, Палладина! Вот только об одной из опасностей я все ж возьму на себя смелость тебя предупредить, — Женечка сказал это таким тоном, что Ира уже собралась огрызнуться на всякий случай, но он лишь рассмеялся, довольный произведенным эффектом. — Пошли купаться, Ирка, обгоришь ведь!

Ира тоже рассмеялась, и они уплыли. По прибытии на берег Женечка еще раз смотался в свою квартиру, принес простыню и устроил нечто вроде тента. Домой они засобирались лишь после шести вечера.

— Местечко чудное и мне бы не хотелось, чтоб, едва подразнив, от меня его закрыли, — прокомментировал Женечка свою дотошность, проявленную при уборке территории.

В итоге, когда они все вместе направились к проходу, Ира, как ни старалась, так и не смогла найти даже намека на их пребывание здесь чуть ли не весь день.