Посейдонис, замок Ракшаса

Посейдонис, замок Ракшаса

Той уже несколько дней сидел в каменном мешке в полутьме. Когда становилось совсем темно, он понимал, что пришла ночь.

Когда стыки камней становились видны в сером свете, падающем сверху, было ясно, что наступил день. Кормили один раз в день. По представлениям атлантов, на обед были крошки от хлеба и капля воды, но Той мог не только насытиться, но и сохранить кое-что про запас – неизвестно, что ждало его дальше.

На четвёртый день пребывания Тоя в темнице охранник пришёл не днём, как обычно, а утром.

Взяв малыша в огромную руку, как мы берём котят или стакан с водой, гигантский шаммар, огромный даже по понятиям шаммаров, понёс его в помещение, где когда-то страшный Ракшас смотрел Тою в глаза, пронзая мозг до самого основания.

То же помещение, тот же Ракшас.

Огромный зал со стрельчатыми окнами был полон света, которого было так мало в темнице. Той зажмурился. После небольшого путешествия в ладони шаммара голова кружилась, как от качки, немного мутило – то ли от волнения, то ли от недоедания.

Ракшас повернулся к Тою как раз в тот момент, когда тот стал различать окружающие предметы в ярком свете солнца.

- Теперь ты мой раб и будешь делать, что я скажу.

Той молча кивнул и стал рассматривать пальцы своих ног – так не хотелось ему встречаться взглядом со страшным колдуном.

Колдун помедлил и продолжил:

- Будешь прислуживать мне.

Той опять кивнул, не проявляя никаких эмоций.

Колдун остался удовлетворённым и пошёл прочь из комнаты. Той засеменил следом, ведь теперь он стал его вещью.

Поднявшись по лестнице на третий этаж, они вышли к воздушной пристани, где ждал небольшой серебристый, сверкающий на солнце виман колдуна.

Кроме вынужденного путешествия в сети на нижней палубе вимана пиратов, Тою не приходилось летать, и кораблей до этого он не видел. Он был удивлен.

Во-первых, этот виман был не колоколообразный, как корабль пиратов, но подобен большой птице, с крыльями и хвостом. Он и выполнен был как фантастическая птица, с серебряным оперением, головой с клювом и хищными лапами.

Во-вторых, внутри всё просто потрясало воображение: такой роскошной отделки невозможно было и представить малышу, жившему в бедной горной деревушке. Всё сверкало золотом, стены были в шелках, а кресла, огромные, мягкие, отделаны дорогой кожей, крепкой, но мягкой.

Рули и рычаги управления золотые, с огромными драгоценными камнями, ими же была отделана панель с приборами, находящаяся перед глазами сидящего колдуна.

Малыш тихо забился в уголок и весь недолгий путь до дома колдуна сидел не шелохнувшись.

Полёт был завершён, и малыш, как хвостик, вышел вслед за своим господином.

Дом его нового хозяина располагался на склоне горы, над огромным городом, сияющим золотом и серебром крыш. Вообще, весь город был, строго говоря, расположен на склоне высокой горы, венчающейся заснеженной вершиной.

Дом Ракшаса был очень, очень большим. Скорее он напоминал маленькую крепость, с большими стенами и башнями, с многоэтажными постройкам внутри стен. Территория двора была гораздо больше всей деревни Тоя. Всё говорило о богатстве и могуществе хозяина. Даже пристань столь богато была отделана драгоценными породами дерева и металлами, что казалось, будто роскошь, уже не помещаясь в стенах замка, вырвалась наружу, на пристань.

Как только виман причалил, тут же выбежал мальчик в богатых одеждах и, склонившись, не смея поднять на хозяина глаз, отточенными движениями пришвартовал виман толстым пеньковым канатом.

Ракшас с Тоем вошли в огромную дверь, в которой золота, казалось, было больше, чем дерева.

С этого дня началась жизнь Тоя в этом огромном замке.