Глава  V.

Глава V.

Меня привели въ покой, гд? только что передъ т?мъ кончилась утренняя трапеза жрецовъ, онъ былъ почти пустъ. Каменбака и Агмахдъ остановились у одного изъ оконъ, продолжая разговаривать тихимъ, сдержаннымъ шопотомъ; двое послушниковъ посадили меня за столъ и принесли намазанныхъ масломъ пироговъ, плодовъ и молока. Они прислуживали мн?, не говаря ни слова, и я чувствовалъ себя неловко передъ этими юношами, на которыхъ смотр?лъ съ почтеніемъ, какъ на людей, бол?е меня знакомыхъ со страшными тайнами храма. Я ?лъ пироги, удивляясь про себя тому, что ни одинъ изъ вид?нныхъ мной до сихъ поръ послушниковъ даже не заговаривалъ со мной; но, оглянувшись мысленно на свое короткое пребываніе въ храм?, я вспомнилъ, что меня ни раза не оставляли наедин? ни съ однимъ изъ нихъ. Вотъ и теперь: Агмахдъ и Каменбака остались въ зал?, и на лицахъ прислуживавшихъ мн? мальчиковъ я читалъ н?мой страхъ. И мн? казалось, что то не была робость, внушаемая, вообще, школьнымъ учителемъ, который пользуется своими глазами, какъ обыкновенные смертные, а страхъ передъ какимъ-то волшебнымъ, многоокимъ наблюдателемъ, котораго нельзя обмануть. На лицахъ ихъ не видно было и проблеска выраженія: они д?йствовали, какъ автоматы.

Слабость, которую я чувствовалъ передъ т?мъ во всемъ т?л?, уменьшилась посл? завтрака, и я посп?шно всталъ изъ-за стола, чтобы посмотр?ть въ высокое окно, такъ мн? хот?лось знать, въ саду-ли еще Себуа; но Агмахдъ выступилъ впередъ, сталъ между мной и окномъ и устремилъ на меня свой невозмутимый, внушавшій мн? такую робость, взглядъ.

— Пойдемъ, произнесъ онъ и, повернувшись, вышелъ вонъ; я посл?довалъ за нимъ, опустивъ голову, чувствуя что теряю, не зная отчего, всякую энергію и надежду. Я не могъ-бы сказать, почему, глядя на расшитый край б?лой одежды, такъ плавно скользившей по полу впереди меня, мн? казалось, будто я иду за своей судьбой. Моя судьба! Агмахдъ, типичный храмовой жрецъ, истинный глава высшихъ жрецовъ — моя судьба!

Мы прошли н?сколько коридоровъ и вступили въ широкій проходъ, ведшій отъ большихъ дверей храма въ Святая Святыхъ. При вид? его меня охватилъ ужасъ, несмотря на то, что солнечный св?тъ врывался въ него сквозь р?шетки двери и, казалось, см?ялся надъ его густымъ мракомъ; и, однако, мой страхъ передъ Агмахдомъ былъ такъ великъ, что, оставшись съ нимъ одинъ на одинъ, я покорно посл?довалъ за нимъ въ полномъ молчаніи. Мы пошли по коридору; съ каждымъ робкимъ шагомъ я все больше приближался къ двери, изъ которой тогда, во мрак? ночи, выступило гнусное вид?ніе. Я внимательно разсматривалъ ст?ны, хотя при этомъ испытывалъ тотъ особенный страхъ, съ которымъ, в?роятно, приговоренная къ мукамъ душа, глядитъ на орудія духовной инквизиціи. Разъ только челов?къ ясно созналъ предстоящую ему неизб?жную гибель, онъ уже не въ силахъ оторвать отъ нея глазъ, такъ приковываетъ она къ себ? его вниманіе. Такъ и я, весь пронизанный сл?пымъ ужасомъ, всматривался въ ст?ны коридора; и мн? чудилось, что онъ замыкался за нами по м?р? того, какъ мы подвигались дальше, и окончательно отд?лялъ меня отъ того прекраснаго сіяющаго міра, въ которомъ я жилъ до сихъ поръ.

Благодаря внимательному изученію гладкихъ пугавшихъ меня, ст?нъ, я зам?тилъ, когда мы стали подходить къ ней, небольшую дверь, стоявшую подъ прямымъ угломъ къ двери капища. Не будь мое вниманіе такъ напряжено, я бы и не прим?тилъ ея, такъ былъ густъ мракъ на этомъ конц? прохода въ сравненіи съ яркимъ солнечнымъ св?томъ на другомъ. Какъ я ужъ сказалъ, дверь была подъ прямымъ угломъ къ ст?намъ святилища, совс?мъ рядомъ съ его дверью, но въ боковой ст?н? коридора. Мы приблизились къ ней. Теперь мн? казалось, что я шелъ помимо своей воли, потому что, располагай я собой, я-бы направилъ шаги назадъ, туда, гд? ярко сіяло солнце, украшавшее міръ цв?тами и д?лавшее жизнь прекрасною д?йствительностью, а не безобразнымъ, невообразимымъ кошмаромъ!

Мы подошли къ этой двери, Агмахдъ остановился и приложилъ къ ней руку, зат?мъ онъ обернулся и, глядя на меня, промолвилъ своимъ ровнымъ, спокойнымъ голосомъ: „Не бойся: это святилище — центръ нашей обители, и его близкаго сос?дства достаточно, чтобы исполнить насъ силы“.

Повторилось то-же самое, что произошло въ алле? при моей первой встр?ч? съ Агмахдомъ, когда голосъ его старался внушить мн? бодрость: и я съ усиліемъ поднялъ глаза и взглянулъ на него, думая найти на красивомъ лиц? то поощреніе, которое мн? слышалось въ тон? голоса. Но его тамъ не было; на меня спокойно, невозмутимо смотр?ли его голубые глаза, какъ всегда безжалостные, неподвижные; и въ одно мгновеніе душа моя, пораженная ужасомъ, ясно прочла въ нихъ всю жестокость хищнаго зв?ря. Онъ отвернулся отъ меня, отперъ дверь и прошелъ первый, держа ее открытой, чтобы пропустить и меня; и я посл?довалъ за нимъ, да, хотя мн? показалось, что ноги подо мной подкашиваются, и я проваливаюсь въ пропасть.

Мы очутились въ комнат? съ низкимъ потолкомъ, которая осв?щалась широкимъ окномъ, прод?ланнымъ высоко въ ст?н?; она была вся задрапирована дорогими тканями и ув?шана красивыми занав?сями; вдоль ст?ны стояло низкое ложе. При взгляд? на него я вздрогнулъ: самъ не знаю, почему мн? тотчасъ-же пришло на умъ, что это — то самое, на которомъ я спалъ въ прошлую ночь. Я не могъ глазъ отвести отъ него; а между т?мъ, комната была роскошно убрана, и въ ней было немало красивыхъ вещей, на которыя стоило-бы посмотр?ть. Но я съ замираніемъ сердца спрашивалъ себя, зач?мъ перенесли это ложе изъ кельи, въ которой я провелъ предыдущую ночь; я смотр?лъ на него и терялся въ догадкахъ… Вдругъ, я зам?тилъ, что кругомъ стояла глубокая, полная тишина, и меня охватило чувство одиночества; я быстро обернулся, сильно встревоженный. Да, его не было! Онъ ушелъ, страшный жрецъ Агмахдъ ушелъ, не прибавивши ни слова, и оставилъ меня одного. Что это значило? Я подошелъ къ двери и дернулъ ее; но оказалось, что она была не только закрытой, а даже запертой на замокъ: я былъ узникомъ.

За что?

Я обвелъ глазами толстыя каменныя ст?ны, взглянулъ на высокое окно, вспомнилъ о близкомъ сос?дств? святилища и бросился на ложе, закрывъ лицо руками…

Думаю, что пролежалъ такъ н?сколько часовъ. Я не см?лъ встать, не см?лъ произвести ни мал?йшаго шума. Мн? не къ кому было апеллировать, кром? какъ къ безжалостнымъ голубымъ глазамъ жреца Агмахда; и я лежалъ на своемъ лож?, плотно зажмуривъ глаза, не см?я разглядывать своей тюрьмы, молясь только объ одномъ, чтобы никогда не настала ночь. Пока была лишь ранняя пора дня, — въ этомъ я былъ ув?ренъ, хотя и не зналъ, сколько времени провелъ въ саду съ Себуа — солнце стояло высоко на неб?, и св?тъ его лился въ мою келью черезъ широкое окно. На это я обратилъ вниманіе только тогда, когда, по прошествіи долгаго времени, я вдругъ обернулся и съ безпокойствомъ огляд?лъ комнату: мн? почудилось, что въ ней кто-то есть. Но никого не было, разв? кто-нибудь спрятался за занав?си. Н?тъ, я былъ одинъ. Я успокоился и взглянулъ вверхъ, на окно, которое яркій солнечный св?тъ превратилъ въ н?что великол?пное. И тутъ только я ясно сталъ сознавать, что есть еще въ мір? солнце, и что самъ я, несмотря на недавніе ужасы, пережитые мной, — небольше, какъ мальчикъ, и притомъ большой любитель солнечнаго сіянія.

Св?тъ въ окн? все сильн?е привлекалъ меня, и мн?, наконецъ, захот?лось взобраться на окно и выглянуть изъ него. Я не могу теперь отдать себ? отчета во внезапномъ порыв?, возбудившемъ во мн? такое страстное желаніе привести въ исполненіе задуманную зат?ю, какъ не могу объяснить происхожденія пытливыхъ и упорно приводимыхъ въ исполненіе замысловъ, возникаюшихъ въ мозгу большинства мальчиковъ. Какъ-бы то ни было, я всталъ; теперь, когда у меня было въ виду ребяческое предпріятіе, достаточно соблазнительное, чтобы поглотить все мое вниманіе, я отбросилъ всякій страхъ передъ окружавшею меня таинственностью. Ст?на была совершенно гладкая; но я сообразилъ, что, стоя на стол?, находившемся какъ разъ подъ окномъ, мн? можно будетъ достать руками до подоконника, а на нихъ уже подняться настолько, чтобы выглянуть изъ окна. Я вскарабкался на столъ; но все-таки едва касался подоконника вытянутыми руками. В?роятно, эта часть моей зат?и въ особенности и привлекала меня, потому что кром? храмоваго сада я ничего не ожидалъ увид?ть. Въ томъ, что представилось моимъ взорамъ не было ничего поразительнаго, но этого было достаточно, чтобы ум?рить мое удовольствіе. Сада зд?сь не было, окно выходило на небольшой квадратный участокъ земли, окруженный высокими, б?лыми ст?нами, очевидно, не вн?шними, а внутренними, такъ какъ он? были совершенно гладки, безъ всякихъ украшеній; со вс?хъ сторонъ видн?лись крыши и колонны, изъ чего я заключилъ, что этотъ клочекъ земли находится въ самомъ центр? огромныхъ зданій. Кругомъ не было сл?довъ другихъ оконъ, кром? моего.

Въ это время послышался слабый шумъ въ комнат?. Я быстро опустился на столъ и въ сильномъ смущеніи огляд?лъ комнату. Звукъ, казалось, исходилъ изъ-за тяжелой занав?си, на половину закрывавшей одну изъ ст?нъ. Я стоялъ, затаивъ дыханіе; несмотря на то, что былъ только полдень, и солнце ярко сіяло, меня все-же взяла оторопь при мысли о томъ, что можетъ произойти н?что ужасное. Мн? не приходило на умъ, что въ комнат? могъ быть другой входъ, кром? того, черезъ который я самъ вошелъ, а потому и не см?лъ разсчитывать на присутствіе реальнаго существа. Однако, опасенія мои скоро разс?ялись: занав?сь была н?сколько отброшена въ сторону, и послушникъ въ черномъ од?яніи, крадучись, вышелъ изъ-за ея прикрытія. Я никогда еще не встр?чался съ съ нимъ, и манеры его удивили меня, хотя я не испугался, такъ какъ онъ держалъ въ рук? великол?пный экземпляръ царственнаго б?лаго лотоса. Я соскочилъ со стола и бросился къ нему, не спуская глазъ съ цв?тка: когда я очутился около него, онъ проговорилъ очень тихо, скороговоркой:

— Этотъ цв?токъ посылаетъ теб? Себуа. Лел?й его, но пусть никто изъ жрецовъ не увидитъ его, и онъ поможетъ теб? въ минуту опасности. Себуа настоятельно проситъ, чтобы ты всегда помнилъ все, что онъ говорилъ теб?, и чтобы ты прежде всего полагался на свою любовь къ истинно-прекрасному и на свои врожденныя симпатіи и антипатіи. Вотъ его порученіе, — продолжалъ онъ, направляясь назадъ къ занав?си. — Я рискую жизнью, чтобы угодить Себуа. Смотри, никогда не подходи къ этой двери и не показывай вида, что знаешь о ней; она ведетъ въ частные покои высшаго жреца Агмахда, въ которые никто не см?етъ проникнуть подъ страхомъ страшнаго наказанія.

— А какъ-же ты-то пробрался черезъ нихъ? — спросилъ я, сильно заинтересованный происшествіемъ.

— Вс? жрецы заняты утренними церемоніями, и мн? удалось ускользнуть незам?тно.

— Скажи мн?, вскрикнулъ я въ ту минуту, когда онъ посп?шно переступалъ порогъ двери, пытаясь удержать его: — почему Себуа не пришелъ самъ?

— Ему нельзя: строго сл?дятъ за т?мъ, чтобы онъ не сд?лалъ попытки добраться до тебя.

— Но почему же это? — вскричалъ я, охваченный страхомъ и удивленіемъ.

— Не знаю, — отв?тилъ послушникъ, вырывая край своей одежды изъ моей руки. — Помни мои слова.

Онъ торопливо проскользнулъ въ дверь и заперъ ее за собой. Я чуть не задохнулся подъ тяжестью опустившейся на меня занав?си. Это неожиданное появленіе и быстрое исчезновеніе послушника такъ меня удивили, что я не скоро опомнился. Наконецъ, я пришелъ въ себя, сбросивъ въ сторону придавившую меня занав?сь я выступилъ изъ-за нея, держа въ рук? лотосъ. Я не сталъ припоминать словъ, которыхъ мн? вел?но было не забывать, такъ какъ моею первою мыслью было подыскать безопасное м?сто для драгоц?ннаго цв?тка, который я держалъ такъ же н?жно и осторожно, какъ если бы это было любимое существо. Я озирался кругомъ, ища м?ста, гд? онъ могъ бы быть скрытъ отъ постороннихъ глазъ и въ полной безопасности. Посл? н?сколькихъ минутъ посп?шнаго осмотра, я зам?тилъ, что какъ разъ позади изголовья ложа былъ уголъ, въ которомъ спускавшаяся на полъ занав?съ н?сколько отступала отъ ст?ны. Я подумалъ, что его можно сюда пом?стить, по крайней м?р?, не надолго, такъ, какъ его не будетъ видно, да и воздуха ему будетъ достаточно; мн? казалось, что за моимъ ложемъ его трудн?е зам?тить — разв? снимутъ занав?сь, — ч?мъ во всякомъ другомъ м?ст?. Я посп?шилъ скрыть цв?токъ въ уголъ, чтобы не держать его въ рук?, боясь, что церемоніи кончатся, и Агмахдъ войдетъ ко мн? въ комнату. Спрятавъ его, я сталъ искать какой-нибудь сосудъ, чтобы посадить его въ воду, такъ какъ мн? пришла мысль, что мой другъ недолго проживетъ, если не снабдить его хоть небольшимъ количествомъ дорогой ему стихіи. Вскор? я нашелъ маленькую глиняную кружку съ водой, въ которую и опустилъ лотосъ, соображая все время, что я буду д?лать, если жрецы зам?тятъ ея исчезновеніе и станутъ спрашивать о ней. Я не зналъ, какъ поступлю въ такомъ случа?; но над?ялся, что, если цв?токъ и будетъ найденъ, на меня сойдетъ вдохновеніе, и мн? удастся оградить Себуа отъ дальн?йшихъ непріятностей. Для меня было ясно, что онъ страдаетъ изъ-за чего-то, им?ющаго отношеніе ко мн?, хотя и не могъ понять, изъ-за чего именно. Зат?мъ, я прис?лъ на свое ложе, чтобы быть ближе къ дорогому мн? цв?тку. Какъ мн? хот?лось поставить его на солнц? и любоваться его красой!

Такъ прошелъ весь день. Никто не приходилъ. Я сл?дилъ за т?мъ, какъ солнце мало-по-малу покидало мое окно, и какъ постепенно спускались вечернія т?ни. Я все былъ одинъ. Не помню, чтобы на меня напалъ страхъ, какъ не помню, чтобы наступившая, наконецъ, ночь снова принесла съ собой тоску и ужасъ. Я весь былъ проникнутъ чувствомъ глубокаго мира; можетъ быть, то былъ результатъ длинныхъ часовъ дня, проведенныхъ въ невозмутимомъ спокойствіи, а можетъ быть, я былъ обязанъ этимъ скрытому присутствію чуднаго цв?тка, который все время стоялъ передъ моимъ умственнымъ взоромъ во всей своей н?жной, пышной крас?. Меня не пресл?довали гнусныя вид?нія, которыхъ я не могъ нич?мъ отогнать отъ себя въ предшествовавшую ночь.

Было совершенно темно, когда дверь, выходившая въ коридоръ, отворилась и вошелъ Агмахдъ въ сопровожденіи молодого жреца, несшаго различныя явства и чашу съ неизв?стнымъ мн? сладкаго запаха напиткомъ. Я бы не сошелъ съ ложа, не будь я такъ голоденъ. До сихъ поръ мн? это не приходило на умъ, но тутъ я понялъ, что ослаб?лъ отъ продолжительнаго поста. Поэтому я быстро вскочилъ съ м?ста и, когда жрецъ, разложивши передъ мной ужинъ, протянулъ мн? чашу съ напиткомъ, опорожнилъ ее сразу; тутъ только мн? стало ясно, что я, д?йствительно, отощалъ за день. Поставивши пустую чашу на столъ, я бросилъ вызывающій взглядъ на Агмахда, который не спускалъ съ меня глазъ, пока я пилъ, и произнесъ см?ло:

— Я съ ума сойду, если ты меня снова оставишь одного въ этой комнат?: я никогда въ жизни не оставался такъ долго въ одиночеств?.

Сказалъ я это подъ вліяніемъ какого-то внезапнаго импульса. Пока тянулись въ уединеніи эти длинные часы, они не казались мн? такими страшными; теперь-же я вдругъ почувствовалъ весь вредъ такого полнаго одиночества, и высказалъ свое мн?ніе.

— Оставь все это и принеси ему книгу, лежащую на лож? въ моемъ переднемъ поко?, — проговорилъ Агмахдъ, обращаясь къ младшему жрецу, который тотчасъ-же вышелъ, чтобы исполнить данное ему порученіе. Высказываясь, я почти не разсчитывалъ остаться въ живыхъ; и т?мъ весел?е взялъ теперь съ блюда покрытый масломъ пирогъ и принялся за ?ду. Агмахдъ не прибавилъ ни слова. Пять л?тъ спустя, я не см?лъ-бы такъ гляд?ть на златобородаго жреца, какъ не могъ-бы спокойно ?сть, бросивши ему вызовъ. Но тогда полное нев?д?ніе молодости и равнодушіе ея д?лали меня см?лымъ. Кром? того, у меня не было критерія, который далъ бы мн? возможность составить себ? представленіе о глубин? его ума и сил? его всеобъемлющей и неумолимой жестокости. Да и откуда оно могло бы быть у меня? Я ничего не зналъ ни о род? этой жестокости, ни о ц?ляхъ и нам?реніяхъ его самого. Но зато я очень ясно сознавалъ, что совс?мъ не того искалъ, поступая въ храмъ, и ужъ совершенно по мальчишески мечталъ о поб?г? (хотя-бы и черезъ страшный коридоръ) въ случа?, если-бы и впредь мн? предстояло влачить такое горестное существованіе. Я и не подозр?валъ, думая такимъ образомъ, о томъ тщательномъ надзор?, подъ которымъ ужъ находился тогда.

Пока я былъ занятъ ?дой, Агмахдъ не проронилъ ни слова. Дверь отворилась, и вошелъ послушникъ, неся въ рукахъ большую черную книгу. Агмахдъ приказалъ придвинуть столъ ко моему ложу и положить на него книгу; посл? чего былъ принесенъ стоявшій въ углу св?тильникъ и поставленъ рядомъ съ книгой. Когда онъ былъ зажженъ, высшій жрецъ промолвилъ:

— Читай эту книгу и тогда не будешь больше одинокъ. Съ этими словами онъ повернулся и покинулъ комнату; молодой жрецъ посл?довалъ за нимъ. Я тотчасъ-же занялся книгой. Оглядываясь на это время, я вижу, что былъ любознателенъ, какъ большинство мальчиковъ; по крайней м?р?, всякій новый предметъ, хоть на время, привлекалъ къ себ? мое вниманіе. Я поднялъ черный переплетъ книги и сталъ гляд?ть на первую страницу, которая была такъ красиво раскрашена, что я съ удовольствіемъ остановился на краскахъ, прежде ч?мъ начать складывать буквы. Эти посл?днія были окрашены въ различные отт?нки какого то красиваго, блестящаго цв?та и, словно огненныя, выступали на с?ромъ фон?. Озаглавлена была книга: „Искусства и Силы Магіи“. Для меня это заглавіе не им?ло никакого смысла: в?дь, я былъ сравнительно нев?жественнымъ парнемъ, не больше, и я съ недоум?ніемъ спросилъ себя, какъ это Агмахдъ могъ думать, что такая книга займетъ меня. Я небрежно перелистывалъ страницы; не только содержаніе ихъ, но даже слова, которыми оно было изложено, были мн? непонятны. Со стороны Агмахда просто было см?шно дать мн? эту книгу для чтенія. Я з?внулъ, закрылъ ее и хот?лъ ужъ было прилечь на свое ложе, какъ вдругъ со внезапной тревогой зам?тилъ, что я — не одинъ: по ту сторону стола, на которомъ лежала книга и гор?лъ св?тильникъ, стоялъ од?тый въ черное челов?къ. Онъ серьезно смотр?лъ на меня; я тоже взглянулъ на него, и мн? показалось, будто онъ при этомъ н?сколько отступилъ назадъ. Меня сильно удивило то, что онъ могъ войти въ комнату и подойти такъ близко ко мн?, и все это — безъ мал?йшаго шума.