Гиксосские цари

Гиксосские цари

Возможно, именно во время правления гиксосов племена хабиров, получившие более высокий социальный статус, приобрели привычку к городской жизни. Прежде у этих пастухов пустыни был один-единственный способ улучшить свое материальное положение и стать горожанами - продать себя в рабство какой-нибудь египетской семье. Однако это рабство было совсем не таким, каким его представляет себе современный человеку: оно скорее напоминало положение слуги, заключившего с хозяином пожизненный контракт. Жалованье такого слуги могло быть небольшим, но это с лихвой окупалось уровнем жизни, о котором подавляющее большинство чужеземцев могло только мечтать.

Вскоре после того как гиксосские цари захватили престол, они стали поощрять строительство храмов, изготовление статуй, барельефов, скарабеев, развитие искусства, литературы и науки. Поскольку их собственная культура, видимо, была развита недостаточно, гиксосы быстро переняли культуру завоеванной страны. Новые правители стали писать свои имена египетскими иероглифами, присвоили себе традиционные титулы египетских царей и даже начали называть себя египетскими именами. Сначала гиксосы распространили свою власть на Нижний Египет, более крупное и богатое из двух царств. Они построили новую столицу Аварис и объявили государственной религией культ бога, который был распространен в их родных землях. Этого бога звали Сет, и он имел много общего с их ханаанским богом Ваалом. Хотя данный культ занимал центральное место в теологии гиксосов, это не мешало им поклоняться Ра и чтить его в присвоенных ими тронных именах. Позднее они стали править обоими царствами из старой столицы Мемфиса. Справедливости ради нужно сказать, что обмен был двусторонним - гиксосы не только усвоили местную культуру и теологию, но и сами обогатили египтян знанием нового оружия - боевых колесниц, составных луков и бронзовых мечей, пришедших на смену здешнему нехитрому вооружению. Кроме того, египтяне научились у гиксосов еще одной важной вещи - цинизму. В прошлом они были слишком открыты, доверчивы и уделяли мало внимания собственной обороноспособности. Гиксосское иго стало для них суровым уроком, результатом которого стало возрождение национального духа. На этом фундаменте возникло то, что впоследствии было названо Новым царством.

Хотя старая столица, Мемфис, была захвачена врагом, в столице Верхнего Египта Фивах продолжала править законная царская династия. Исторические источники свидетельствуют, что фиванцы признавали власть своих азиатских поработителей и поддерживали с ними добрые отношения. Однако когда гиксосские цари в достаточной степени усвоили египетскую культуру и религиозные культы, возникло неизбежное политико-теологическое противостояние. Захватчики начали стремиться не только к физической власти, но и к духовной. Например, гиксосский правитель Хайян (или Хайяна) присвоил себе не только египетское тронное имя “Се-узер-ен-ра”, титулы “доброго бога” и “сына Ра”, но и постоянный эпитет бога Гора “Объемлющий Землю”, означавший мировое господство. Требование гиксоса, чтобы его считали “сыном бога”, должно было возмущать египтян до глубины души.

Мы считаем это чрезвычайно важным аспектом, значение которого современные египтологи недооценивают. Открытая нами тайная церемония, проходившая во время обряда коронации, лишала нового Гора соперников; но гиксосские цари, обладавшие всей полнотой государственной власти и соперничавшие с египетской религией, не имели доступа к этому завершающему обряду “посвящения в венценосцы”. Мог ли чужеземец считаться законным царем Египта, если он просто сменил имя с Хайян на Се-узер-ен-ра и объявил себя Гором; но не подвергся самой тайной из церемоний, известной лишь царям Египта и их ближайшему окружению? Ясно, что не мог. Однако лишь сумасшедший стал бы надеяться, что египтяне поделятся с невежественными захватчиками величайшим из своих таинств. Хайян отчаянно жаждал стать царем-богом, но поскольку гиксос не мог сделать это законным путем, он был вынужден оставаться самозванцем. Формально отношения между египтянами и их новыми хозяевами оставались хорошими, однако чувство взаимной обиды постепенно нарастало. Гиксосы, все сильнее перенимавшие обычаи и стиль жизни египтян, по-прежнему оставались здесь чужими. Прививка не приживалась. Гиксосы говорили по-египетски со смешным акцентом, носили бороды (в то время как египтяне тщательно брились каждое утро), странно одевались и ездили на непривычных повозках с колесами, в которые запрягали не ослов, а лошадей.