Древние евреи как нация

Древние евреи как нация

Царь Соломон умер почти ровно за тысячу лет до того, как последний и самый знаменитый претендент на титул “Царя Иудейского” принял смерть от рук римлян.

Для евреев это тысячелетие было временем страданий, борьбы и поражений, но ни в коем случае не сдачи. Оно характеризовалось отчаянным поиском национальной самобытности и стремлением к созданию собственной религии и общественного уклада. У них были древние легенды об отце-основателе Аврааме и законодателе Моисее, но почти ничего из того, что можно было бы назвать культурным наследием. Первые израильские цари не слишком заботились об этом. Давид, по ошибке изображенный потрошителем великанов, стал для израильтян залогом будущих побед над сильными соседями, а Соломон, скромный и невезучий, несмотря на все свои подвиги, превратился в предмет национальной гордости. Однако этим предметом стал не человек, в конце жизни занявшийся поиском ее цели и смысла, а маленькое, не слишком приметное здание, которое Соломон возвел для бога войны Яхве.

Как мы знаем, после смерти Соломона страна раскололась на два царства. На севере был Израиль, на юге - Иудея. Каждое царство по-своему представляло себе перспективы дальнейшего развития, и это вскоре привело к войне между ними. В Израиле охота на царей стала чем-то вроде национального вида спорта. Когда междоусобная война закончилась, здесь несколько веков процветали измены и убийства. Пожалуй, самой отвратительной личностью этого периода был военачальник Ииуй, пришедший к власти благодаря тому, что лично убил Иорама, царя Израиля. Затем он убил Охозию Иудейского, на свою беду приехавшего в Израиль, и велел затоптать копытами коней несчастную Иезавель, от которой для похорон не осталось ничего, кроме черепа, ног и кистей рук. В дальнейшем были убиты сто двенадцать его возможных соперников, а также все поклонники Ваала в стране. То, с каким удовольствием воспринял Бог эти доблестные свершения, описано в 4-й книге Царств (10:30):

“И сказал Господь Ииую: за то, что ты охотно сделал, что было праведно в очах Моих, выполнил над домом Ахавовым все, что было на сердце у Меня, сыновья твои до четвертого рода будут сидеть на престоле Израилевом”.

Южной Иудеей продолжали править из Иерусалима; ее контраст с Израилем был поразительным. Положение этого царства продолжало оставаться по-настоящему прочным почти триста пятьдесят лет после раскола. Линия Давида не прерывалась здесь свыше четырехсот лет, в то время как в Израиле лишь за первые два века насильственно сменилось восемь династий.

Тут мы были вынуждены задать себе вопрос: почему так по-разному обстояли дела в двух половинах некогда единого государства?

Очевидно, в этом была виновата география. Иудея, расположенная на юге, была удалена от главных путей, связывавших восток и запад, а гористая местность спасала ее от вторжений. Все это обеспечивало Иудее безопасность, о которой северное царство могло только мечтать. Однако мы сильно подозревали, что главной причиной столь продолжительного правления рода Давида была его сплоченность, которую обеспечивало “божественное право на власть”, дарованное мистической тайной церемонией. Подобно древним египетским царям, считавшимся избранниками богов, потомки Давида были избраны Яхве. Непрерывность царского рода поддерживалась благодаря его договору с Богом, имевшему колоссальное значение. Если наши предположения верны, правящий род объединяло с его ближайшим окружением членство в тайном кружке (ложе). После того как эта узкая правящая верхушка сообща “возводила” выбранного ею кандидата в ранг царя, никакой мятеж был невозможен.

Значение поста царя Иудеи наглядно демонстрировали новогодние ритуалы, проходившие по египетскому и вавилонскому образцу. Некоторые из наиболее важных церемоний прямо подтверждали идею непрерывности царской власти. В качестве примера можно привести личное участие царя в пантомиме, изображавшей триумфальную битву сил света с силами тьмы и хаоса. (Peake’s commentary on the Bible). Царь и его священники пели “Энума Элиш” - рассказ о том, как олицетворение хаоса дракон Тиамат потерпел поражение и был вынужден уступить место сотворенному миру. Этот ритуал родствен описанной в восьмой главе египетской церемонии сражения с бегемотом, которая также подтверждала священное и древнее право царя на власть.

Роль царя как “участника договора” предусматривала его ответственность за процветание народа. Поэтому любая катастрофа государственного масштаба автоматически означала, что правитель либо сам каким-то образом оскорбил Яхве, либо позволил сделать это своим подданным.