Монсальват и Монсегюр
Монсальват и Монсегюр
Но чтоб в замок этот попасть,
Не нужны ни усердье, ни власть,
Ни удача, ни разум могучий, —
Лишь судьбой уготованный случай.
В неведенье священном
Приходят к этим стенам.
Зовется замок Мунсальвеш…
Вольфрам фон Эшенбах
На горе Монсальват служители Храма хранили драгоценную реликвию — Грааль. Символом этих тамплиеров{39} было копье, знак готовности к битвам.
Место это хорошо укрыто,
От врагов оно скрывает тайну.
Дабы не подвергнуться обману,
Через лес туда пройти ты должен.
Вольфрам фон Эшенбах
В XV столетии голландский хронист Вельденер писал о том, что «рыцарь-лебедь» ведет свое происхождение от Грааля (dat greal), как в те времена называли рай на земле. Но это не настоящий рай, а только лишь место на грешной земле. Приблизительно к тому же времени относится саксонская городская хроника (Гальберштадтская), где говорится о Лоэнгрине: «Хронисты считали, что этот юноша, «рыцарь-лебедь», пришел с горы, где в Граале была заключена и сущность Венеры»
Итак, гора Грааля была и горой Венеры? Не противоречит ли это обету безбрачия хранителей Грааля?
Земной любовью пренебречь
Обязаны Грааля слуги.
Ни у кого здесь нет супруги
(О том и помышлять грешно!)…
Вольфрам фон Эшенбах
Чтобы разрешить это противоречие, необходимо обратиться к стихотворению Пейра Кардиналя, в основе которого — встреча этого трубадура с живым воплощением бога любви Амура. Рядом с Амуром едет верхом дама. Венера? Нет — Милосердие! Ибо «законы любви» запрещают плотскую любовь.
Трубадуры искали утешения в милосердии дам, а катары стремились к утешающему Мани — обещанному Христом Параклету.
Бог — человек и слово Отца.
Бог — это Сын, и Бог — Отец,
И помощь Духа — безгранична.
Вольфрам фон Эшенбах
Своим ученикам Христос представлял Божественный дух в виде Параклета, Утешителя. Катары видели в нем образ Мани, образ помощи. Итак, и в этом случае — женское начало…
Хронисты, мнение которых мы только что приводили, в сущности, были правы, рассматривая гору Грааля как греховную и еретическую гору Венеры.
В доисторические времена Монсегюр был святилищем богини Белиссены, кельтиберского аналога Астарты-Артемиды-Дианы. Астарта в финикийской мифологии была паредром Ваала, в греческой же мифологии она известна как Артемида, сестра Аполлона, а в кельтиберской теогонии — как Белиссена, богиня Абеллиона.
В Дельфах и в Дидиме, святилище близнецов Кастора и Полидевка, так же как во всех сакральных местах поклонения Аполлону, находились и святилища Артемиды. Их жрецы и жрицы должны были давать торжественную клятву соблюдения непорочности. Надменную и неприступную богиню во время ее охот в лесах сопровождала целая свита нимф. Ее символом был лунный серп.
Святилища друидов, посвященные Белиссене, также были расположены в местах, посвященных Абеллиону. Неподалеку от современного Мирпуа — на гербе его владельцев (сыновей Белиссены) были изображены башня, рыба и полумесяц — находился священный лес Белена. Современная Белеста, лежащая в нескольких часах пути от Монсегюра, была одним из таких священных мест Белиссены. В Лавелане, у подножия горы Монсегюр, где прежде властвовал сын Белиссены Рамон де Перелья, святилище Белиссены также было расположено рядом со святилищем Абеллиона.
В древнегреческой мифологии Артемида часто отождествлялась с Дафной (=лавром), первой из легендарных дельфийских сивилл. Свои пророчества сивиллы писали на листьях лаврового дерева. Лавр был священным деревом поэтов и пророчиц. Пейру Видалю было хорошо известно об этом: он пригласил даму Милосердие на отдых именно под лавровое дерево.
Одной из священных птиц Артемиды был голубь. «Голубками» называли жриц Артемиды в Додоне, где рос священный дуб Греции. Из его древесины аргонавты вырезали киль для своего «Арго», прежде чем направить корабль к ясновидящей пророчице Медее, помогавшей им в поисках Золотого руна.
Символом катаров был Бог-Святой Дух, которого в Евангелиях символизировал голубь. Кто-то из катаров высек изображение голубя на стене одной из пещер Сабарте. В развалинах Монсегюра были найдены глиняные голуби. Гербом рыцарей Грааля также являлся голубь. В Страстную пятницу, день высочайшей любви, голубь опускал облатку на Грааль. Согласно легенде, услышанной мною от пиренейских пастухов, голубь расколол гору Фавор, а Эсклармонду превратил в символ Святого Духа. Все эти параллели весьма показательны.
Порождения Люцифера таят в себе смерть. Смерть можно преодолеть только всеобщим отказом от дальнейшего воспроизведения себе подобных. Когда не останется ни одного человека, не будет больше и смерти. Поэтому катары и отвергали плотскую любовь. И предлагали взамен небесное, возвышенное чувство, которое другими словами называли не иначе как «божественная пралюбовь». «Возлюбленной первой любви» называл Данте свою царственную Беатриче. Пралюбовь не имеет ничего общего с низменной земной любовью, которая порождает людей.
Тот, кто закончит жизнь свою,
Душою чист от прегрешений,
Не зная адовых мучений —
Тот прожил жизнь достойную…
Вольфрам фон Эшенбах
На Монсальвате, Монмуре и Монсегюре непорочность была возведена в закон. В «Песне Эсклармонды» Оберон говорит: «Гуон, остерегайся заводить связь с другой молодой женщиной. Оставайся верным прекрасной Эсклармонде, которая дожидается тебя и отвергает всех претендентов на свое сердце». В «Парцифале» фон Эшенбаха рыцари должны были быть безупречно чисты, а король Грааля Анфортас не мог ни жить, ни умереть:
Он жизнью особой живет,
Любви он высокой добьется,
И сам будет он необычен…
Вольфрам фон Эшенбах
Поскольку «нет ничего на свете чище истинно непорочной молодой девушки», именно девы охраняли святой Грааль в Монсальвате. Королевой этих хранительниц была Репанс де Шой.
Трудно было попасть в Монсальват, Монмур и Монсегюр. Густыми и темными были Бризильянский лес и лес Серралунги, окружавшие Монсегюр, защищая его. Здесь присциллиане нашли убежище от палачей Рима.
В далекой стране, путь до которой не близок,
Лежит гора, называемая Монсальват…
Рихард Вагнер