2. ЦАВ

«Цав» означает «Повелел».

И говорил Бог, обращаясь к Моше так: «Передай Аарону и его сыновьям следующее повеление — вот закон о жертве всесожжения…» и далее следует подробное описание соответствующих ритуалов.

Как и в любом тексте Торы описание конкретных действий и приемов жертвоприношения содержит глубокий внутренний смысл.

Прежде всего, жертву всесожжения приносят для того, чтобы искупить свои греховные помыслы. При этом огонь жертвенника как бы становится огнем любви и благоговения перед Всевышним. А мясо жертвы символизирует животную часть человеческой души, которая и возлагается на огонь жертвенника. Грубая часть жертвенного мяса не может быть поглощена огнем полностью, поэтому от жертвы остается зола, которая содержит горечь. Так и в душе человека остаются скорбь и уныние, вызванные тем, что не все силы его животной души перешли в сферу духовности. Однако служить Всевышнему следует в радости, и потому человек должен освободиться от скорби. Во имя этого коэн перед началом службы в храме очищает жертвенник от золы. И далее мудрецы Торы, продолжая эту мысль, провозглашают: «Снимет коэн с жертвенника золу и положит возле жертвенника. Это означает, что прекратятся страдания народа в галуте (по-русски — в изгнании). А затем коэн вынесет золу в чистое место, то есть приведет весь народ в страну Израиля».

Далее Тора описывает жертву, принесенную в благодарность за чудесное избавление. Речь идет о тех, кто завершил плавание по морю или переход по пустыне, вышел из тюрьмы, выздоровел после болезни. Каждый из этих четырех случаев символизирует трудности и опасности, с которыми человеческая душа встречается, спускаясь в этот мир. Болезнь ослабляет человека физически и лишает его способности ясно мыслить. Подобно человеку, находящемуся во власти недуга, душа, опустившаяся в тело, теряет свою способность воспринимать Божественное. Она находится во власти злого начала, как в тюрьме; ей приходится скитаться в мире, подобном безводной пустыне, где духовное скрыто от непосредственного восприятия, ее захлестывают житейские заботы и тревоги, подобные морским волнам. Таково нравственное содержание благодарственной жертвы.

Вообще духовный смысл принесения жертвы — это подчинение зла добру, более того, — ПРЕВРАЩЕНИЕ САМОГО ЗЛА В ДОБРО.

Пройдут тысячелетия, и великий Гете заложит эту ветхозаветную идею в образ Мефистофеля. А еще через столетие наш любимый писатель Михаил Булгаков использует эту идею при формировании бессмертного образа Воланда в романе «Мастер и Маргарита».

Тора продлевается в современной философии и литературе. И значит, скажет еврей-атеист, у нас появляется еще один стимул для продолжения изучения Торы. А верующий еврей продолжит изучение Торы по самой природе своего сердца.

Итак, мы продолжаем и для тех, и для других.

В подробном ритуале жертвоприношения тщательно прописано поведение коэна, когда он имеет дело с жиром или кровью жертвенного животного. И это не случайно.

Согласно Торе, кровь, в этом случае символизирует действие, а жир воплощает противоположное начало, то есть бездействие. В связи с этим мудрецы Торы ссылаются на притчу о еврее, который большую часть своего времени проводил в синагоге. Этот еврей был маклером. Однажды, когда он, по своему обыкновению, находился в синагоге, к нему домой пришел солидный клиент, который долго ждал хозяина, не дождался и ушел. Когда еврей вернулся домой и узнал об этом, он очень сожалел о потерянной сделке и укорял своих домашних за то, что они не вызвали его домой. В следующий раз к еврею домой пришел его кредитор. Наученные предыдущим горьким опытом, родственники кинулись за евреем в синагогу и своевременно привели его домой. В результате чего ему пришлось срочно оплатить свой долг.

«Что же вы делаете?» — вскричал еврей — «Когда надо было меня вызвать, вы с места не сдвинулись, а вот когда не надо было вызывать, так вы кинулись за мной. Вы путаете то, что надо делать с тем, что делать не надо».

На первый взгляд вопрос не сложный, лежит на поверхности.

Но вот через четыре тысячи лет в классической русской литературе появляется знаменитый роман Гончарова «Обломов». В романе противопоставлены два героя, два начала — Обломов и Штольц. Первый — воплощение бездействия, второй — символ прагматического движения. И вот уже полтора столетия именитые критики и рядовые читатели спорят о том, кто из них является положительным героем, а кто отрицательным.

А вот с точки зрения мудрецов Торы сами по себе действие и бездействие как таковые являются лишь инструментами поведения человека, как, например, скорость и тормоз в автомобиле. Нельзя дать самостоятельную оценку скорости или тормозу. Оценку можно вынести лишь рациональному и своевременному применению того или другого рычага. И все это четко проецируется из нашего времени на жертвенник Торы, ибо там определены философские концепции, зашифрованные жиром и кровью жертвенного животного, которые, как мы уже говорили, символизируют действие и бездействие.

Развивая тему философских символов Торы, вспомним, как две тысячи лет тому назад один из мудрецов Торы по имени Гилель проповедовал свое учение. Его прилежный ученик Йонатан-Бен-Узиель так усердно, пожалуй, так исступленно штудировал писание, что в момент его наивысшего духовного напряжения над его головой возникал столб яркого свечения. И когда в эту зону попадали птицы, они падали мертвыми на голову Йонатана.

А что же будет, когда начнет молиться и приобщаться к Торе его учитель Гилель? А ничего не было и не будет. Мертвые птицы на голову Гилеля не падают, ибо мудрец Гилель не только страстно, но и скурпулезно воспринял учение Торы: огонь жертвенника горит на нем, то есть на жертвеннике. То же и человек, исполняющиймицву, т. е. закон Торы, горит изнутри, но такой внутренний огонь не причиняет вреда окружающим людям и миру.

Это великая и потрясающая постановка вопроса. Актуальная в тысячелетиях она особенно востребована сегодня.

Яростная мечта о всемирном халифате прожигает юного шахида изнутри и он радостно выбрасывает это пламя, привязывая себе себе на живот взрывчатку на поясе, а потом идет на дискотеку и там взрывает себя и других детей. Кровавое уродство такого выброса принимает самые немыслимые и замысловатые формы.

Во имя свободы, равенства и братства сторонники Робеспьера выплеснули свои взлелеянные изнутри чувства на улицу и погнали на гильотины тысячи людей, в том числе и своих преданных союзников по революции. А в конце-концов их собственные головы полетели в те же корзины с кровавыми опилками.

Российские большевики в самом начале своего пути грезили голубыми городами будущего, где счастливые люди будут любоваться друг другом. А переход небольшой: всего-то из царства необходимости в царство свободы. Это было у них внутри. А когда вырвалось наружу — даже лозунг изменился: железной рукой загоним человечество в царство свободы. И пошло, и поехало. От царства свободы осталось, как говорят евреи, лишь кучка пепла и две пиджачные пуговицы. А все остальное пространство заняла пресловутая железная рука.

И вот один старый анекдот по этому поводу. Ленин спрашивает у Сталина:

— Могли бы Вы, Иосиф Виссарионович, ради победы революции убить человека?

— Да, Владимир Ильич.

— А деревню?

— Конечно, Владимир Ильич.

— А город?

— Разумеется, Владимир Ильич.

— А государство?

— Безусловно, Владимир Ильич.

— А человечество?

— Несомненно, Владимир Ильич.

Ленин, похлопывая Сталина по плечу:

— Правильно, батенька, правильно.

Все это происходило, происходит и, возможно, будет еще происходить, когда и если нарушается краеугольный закон Торы: ОГОНЬ ЖЕРТВЕННИКА ГОРИТ НА НЕМ.