Древние Мастера

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Древние Мастера

Сильное влияние на культурную жизнь Китая оказывали три направления этической мысли. Первым был мистицизм Лао-цзы, вторым — этическое учение Конфуция, а третьим — идеалистический агностицизм[229]. Эти системы смешивались, разделялись и снова смешивались, пока, наконец, не слились в триединство. Составные части уже невозможно полностью различить, но результатом этой тонкой алхимии является китайский образ жизни.

Религия и искусство всегда были тесно связаны. Различные школы китайской мысли в совершенстве отображены многими художниками, но лишь немногих из них помнят по именам, в то время как большинство живет только в своих произведениях. Именно поэтому тот, кто первым создал восхитительную картину под названием «Дегустаторы уксуса», так навсегда и останется неизвестным. Однако эта идея столетиями увековечивалась многими талантливыми интерпретаторами.

На наиболее известном в наши дни рисунке изображены три важных старых господина, стоящих вокруг бочонка с уксусом. Двое из этих внушительных старцев изображены почтенными и с бородками в китайской манере, а у третьего вокруг головы нимб.

Дегустаторами уксуса являются Лао-цзы, Конфуций и Будда. Бочка — это жизнь. Каждый помешивал содержимое пальцем, а потом пробовал его на вкус. Каждый высказывает мнение о вкусе уксуса сообразно главной концепции своей философии.

Будда, поднеся уксус к губам, объявил его горьким. Конфуций, проделав то же самое, важно заявил, что он кислый. А Лао-цзы, посмаковав его на языке и оценив напиток, категорически возвестил, что он сладкий. С этого момента интерпретация картины переходит в утонченную атмосферу высшей психологии.

Возможно, Будда находил существование чуть более горьким, чем оно было на самом деле, ибо китайский разум, жаждущий немедленного удовлетворения, склонен искать такой покой в видимых сферах. Называя уксус кислым, Конфуций констатировал факт. Он не вдавался в подробности и не морализировал относительно вкуса жизни. В убеждениях этого мудреца было мало сверхоптимизма и еще меньше сверхпессимизма. Он почти ни на что не надеялся и, случалось, находил больше, чем ожидал. Тем более тонкое чувство юмора проявлял Лао-цзы. В даосизме существовало убеждение, что алхимия сознания преобразует основную субстанцию мирской суетности. Поэтому Лао-цзы попробовал уксус и объявил его сладким. Кто-то сказал бы, что он сумасшедший, другие — что он лжец, а все прочие — что он утратил вкус. И все были бы неправы. Ибо лукавый старый ученый вполне сознавал мудрость своих убеждений.

Итак, среди исторических мудрецов Китая эти трое — Лао-цзы, Конфуций и Будда — составляют великую триаду. Думающий китаец не выбирает между ними. Он берет от каждого сообразно с личной потребностью и обстоятельствами дела. Если одна вера — хорошо, то две — лучше, а три — просто замечательно. Так что разумно почитать трех древних учителей, возвеличенных поклонением на протяжении веков, считающихся настоящими, пусть даже и не облеченными царской властью суверенами, правящими империей реальности.