Глава 6 Йога-сутра

Поиск пределов физических возможностей является, конечно же, оправданной и даже необходимой научной задачей. Но мы должны быть очень осторожны при вынесении решения о том, что мы исследовали все возможности. История науки полна ложных «доказательств» невозможности.

[Джон] Белл предупреждал нас об этом, говоря: «То, что обычно предъявляется, как доказательство невозможности, свидетельствует лишь о недостатке воображения».

Якир Ааронов[203]

Йога не является религией в традиционном понимании, она свободна от религиозных догматов и практикуется как верующими, так и неверующими. Сегодня на Западе две формы традиционной йоги стали частью популярной культуры: гимнастика, состоящая из особых позиций (асан), улучшающих растяжку и гибкость, и медитация («дхьяна»). В сущности, этими двумя практическими аспектами исчерпываются знания людей Запада о йоге. Однако первостепенной целью йоги в течение тысячелетий, задолго до того, как на Западе узнали о ней, являлось достижение откровений, раскрывающих истинную природу Реальности.

Йога обычно ассоциируется с индуизмом, но она старше индуизма на несколько веков, а может, и тысячелетий и тесно связана с историей джайнизма и буддизма. И хотя история ее возникновения теряется в устных преданиях древности, большинство исследователей сходятся в том, что древнейшие памятники йоги обладают возрастом в 3–5 тысяч лет. Во время археологических раскопок в долине Инда была найдена резьба по камню, изображающая фигуры в традиционных позах йоги (например, в позе лотоса). Находке не меньше 5000 лет[204].

Невозможно в одной главе обстоятельно рассмотреть столь долгую историю йоги во всем ее богатстве, с множеством видов практик и философских школ. Поэтому я ограничусь кратким обзором, необходимым для лучшего понимания сиддхи.

Следует иметь в виду, что не одна лишь йога ставит высокую цель просветления. Практически все мистические школы и системы медитации посвящены изучению и преодолению порога между личностью и вселенной. Универсальное «я» персонализируется в различных религиозных традициях как Бог, Аллах, Иегова, Кришна и под множеством других имен. Впрочем, даже божественная личность может рассматриваться как нечто совершенно безличное. Как сказал Альберт Эйнштейн:

Религиозным гениям во все века было свойственно это особое религиозное чувство, не знающее ни догмы, ни Бога, заключенного в человеческом образе; поэтому не может быть и церкви, чье центральное учение строилось бы на таком чувстве. В любом веке именно среди еретиков мы находим людей, исполненных высшего религиозного чувства, которых современники часто воспринимали как атеистов, а иногда и как святых[205].

Неважно, каким бы образом ни обретал человек это высшее сознание, оно несет в себе силу преображать ограниченное, локализованное, повседневное самоощущение в нечто замечательное. Британский психолог Дэвид Фонтана описал это преображение как «расширение, не означающее ни разрушения, ни потери индивидуальности, но обретение реальности, в которой разграничение между личностью и общностью, как и между всеми противоположностями, не только исчезает, но кажется никогда не существовавшим»[206]. Это подобно пробуждению, когда вы вдруг сознаете, что все, испытанное вами раньше, было сном.