СКАНДИНАВСКАЯ КОРОЛЕВА НЕБЕС
СКАНДИНАВСКАЯ КОРОЛЕВА НЕБЕС
Понимание религии и культуры скандинавов связано с основанием Исландии. Викинги не оставили значительных постоянных поселений, но современные ученые очень многое узнали благодаря колонии на ранее необитаемом острове Исландия, которая была независимой вплоть до того времени, когда остров попал под прямое правление Норвегии в тринадцатом веке. Когда в одиннадцатом веке с христианством в Исландию пришла и письменность, исландцы немедленно записали все, что знали о своем поселении и предыдущей истории. Те, кто ввел закон и систему управления Исландии, искренне верили в старую религию северных богов. Сложилась уникальная ситуация, позволяющая узнать, во что они верили, каковы были их приоритеты[43].
В 1178 году в Исландии родился литературный гений. Его звали Снорри Стурлусон. Его обеспокоило, что христианская новация — письменность — разрушает устную поэтическую традицию прошлой Исландии викингов. Викинги любили каламбуры и загадки, которыми пользовались в различных поэтических формах, в частности в поэтической форме Эдда и скальдической поэзии, сложной системе аллегорий, известных как кеннинги, представляющие собой метафоры, понимание которых требует больших знаний. Многие поэмы викингов построены в форме загадки, которую предлагается решить читателю. Снорри Стурлусон написал справочник, в котором рассказывалось, как использовать поэтические конструкции викингов, и назвал его «Младшая Эдда»[44]. Профессор Хильда Эллис Давидсон обратила внимание на одну очень важную особенность эддической поэзии:
Эддические поэмы не всегда повествование, некоторые из них состоят из вопросов и ответов в виде диалога двух сверхъестественных существ. Такие композиции были популярны во времена викингов среди тех, кто обладал большими знаниями о богах и их мире… Мифологические поэмы Эдда в форме вопросов и ответов содержат наименования многих мест, расположенных вне нашего мира, где происходят или произойдут в конце времен космические события. Встречаются также непонятные личности, которые могут быть или малыми богами, или героями; или сверхъестественными животными, играющими определенную роль в свершающихся или в будущих событиях[45].
Такое изложение в форме вопросов и ответов (стиль катехизиса) было нам хорошо знакомо по ранним шотландским ритуалам масонов. Нам показалось, что источником вдохновения при создании масонских ритуалов могла быть поэтическая традиция скандинавских предков Сен-Клеров, которые были ярлами (или графами) Оркни. Последним ярлом Оркни был Уильям Сен-Клер, строитель Росслина. В скальдических поэмах используются силлабо-тоническое стихосложение (форма внутренне рифмуемой строфы или фразы), аллитерации, внутренняя рифма и созвучия, в результате чего они не поддаются адекватному поэтическому переводу на другие языки. Перед переводчиком стоит задача сохранить смысл или передать красоту устного языка оригинала. Ученые давно осознали трудность перевода любого поэтического текста, связанного с религиозными коннотациями, на что, в частности, указал профессор социальной антропологии Оксфордского университета Эванс-Притчард:
С текстами о религиозных верованиях народа всегда надо обращаться с особой осторожностью, поскольку мы имеем дело с героями, которых ни один участник процесса лично не наблюдал, с концепциями и словами, требующими для понимания глубокого знания языка оригинала, а также знания всей системы идей, частью которой является данное верование, поскольку его можно обессмыслить, оторвав от общего комплекса верований и религиозной практики, связанных с данной верой[46].
Для нас дополнительной проблемой был язык, поскольку ни один из нас не владел языком оригинала, но нам повезло, мы нашли хороший перевод Эдуарда Турвилля-Петра[47].
Использование в поэме кеннингов, скрывающих истинный смысл в глубинах скандинавской мифологии, часто делало текст неясным, пока мы не обрели достаточно знаний, чтобы понять аллегорию. Другой переводчик этих мифов на современный английский язык — Кевин Кроссли-Холланд так говорит о своем подходе к кеннингам:
Величайшим достоинством поэм скальдов является неисчислимое количество кеннингов, или сжатых метафор, которые составляют неотъемлемую часть этого стиля. Корень многих кеннингов лежит в мифах, с которыми аудитория автора была хорошо знакома. Например, вот три кеннинга, означающих золото: «Слезы Фрейи», «Волосы Сифа» и «Огонь Аегира» — подразумевается золото, поскольку Фрейя плакала золотыми слезами; когда Локи подстриг волосы Сисра, они были заменены золотыми прядями; зал морского бога Аегира был освещен только золотом, которое сияло, как огонь. Многие кеннинги, таким образом, говорят о тех, кто выжил, и дразнят нас, давая взглянуть на тех, кого уж нет[48].
Мы уже знали по исследованиям, связанным с книгой «Машина Уриэля», что римский историк Тацит написал в своем труде, что племена Северной Скандинавии выбирали вождей за их доблесть и благородное происхождение, и добавил, что любой человек, который мог заявить о своем божественном происхождении, мог стать серьезным претендентом на роль вождя. Зная это, нам стал доступен смысл «Саги о Хундле», когда мы читали ее.
В этой истории богиня Фрейя превращает своего любовника, человека Оттара, в золотого медведя и берет его с собой на встречу с великаншей Хундлой, которая выпила «пива памяти» и поэтому помнит родителей каждого в мире. Она признает в медведе Оттара, сына Инстейна, и отпускает эротические шуточки-каламбуры в адрес богини, говоря ей, что она «едет верхом на своем любовнике по дороге в Валгаллу». Фрейя отрицает, что «под ней на дороге есть любовник», но Хундла позднее снова начинает насмехаться по поводу ее замаскированного любовника: «Многие сумели червяком заползти под твой передник. Моя благородная богиня, ты рыщешь в ночи, как коза, скачущая в стаде возбужденных козлов»[49].
Суть истории в том, что Оттар — конкурент другого воина, Ангатура, в споре за лидерство и власть над народом. Фрейя уговаривает Хундлу перечислить предков Оттара; называя их, та попутно упоминает о жертвоприношении детей, по ее словам, очень, очень давно младенцы-сыновья Ярмунрека были принесены богам в жертву.
Фрейя ловко вынуждает великаншу сказать, что Оттар — потомок богов, сыграв на ее любви к сплетням и желании похвастать своим обширным знанием, кто от кого имел детей. Как только Хундла говорит, чем доказывается его божественное происхождение, Фрейя признается, что намерение этого человека стать ее любовником — часть его кампании в борьбе за власть. «Оттар воздвиг мне алтарь. Он построил его из камня и вновь и вновь окропил его кровью быка», — говорит она и завершает свою речь высокомерным утверждением, что Оттар, который, как только что было доказано, достоин того, чтобы в силу своего божественного происхождения стать королем, всегда верил и верит в богинь. Главным скандинавским богом был Один, которого часто называли Отцом Всех. Он живет в Легарде, доме богов. Стурлусон говорит о нем, что это высочайший и старейший из богов. Он правит всем, и, как бы ни были могущественны другие боги, они служат ему, как дети своему отцу. Он создал небеса, и небо, и землю, и все то, что на них[50].
Один имеет только один глаз, носит широкополую шляпу и синий плащ, чтобы его не узнали, — такое описание, кажется, похоже на характеристику Солнца. Он правит в зале Валгалла, где доблестные воины после героической смерти в бою участвуют в пире, который длится вечно. У Одина есть дети от разных богинь, в том числе от той, что правит Землей: она родила бога Тора, от которого символически ведет свое происхождение шведский аристократ барон Сен-Клер Бонде. Кроме Одина, Отца Всех, есть еще двенадцать других богов, образующих совет под его управлением, каждый из этих богов в свое время был парой одной из тринадцати — чтобы для Одина всегда нашлась свободная — богинь. Один с его единственным глазом, синим плащом и подобной облаку широкополой шляпой, которую он надвигает на лоб, чтобы скрыть свой глаз, является воплощением Солнца.
У Одина много имен, одно из них — Властелин Лобного места: это имя он получил из-за своего решения испытать смерть и познать тайну могилы. Он прибил себя гвоздями к великому дереву Иггдрасил, говоря:
Вишу я на овеваемом ветрами дереве, вишу здесь девять долгих ночей; я пронзен копьем; я жертва Одину жертвую себя себе[51].
Повествование завершается объяснением:
Таково было слово Одина, когда еще не было людей. Таковы были его слова после его смерти, когда он восстал снова[52].
Нас поразило очевидное подобие с мифом об Иисусе Христе. Кроссли-Холланд так говорит об этой истории:
Один учится у великанов, он учится у пророков, которых воскресил из мертвых, и у повешенных; в этом мифе Один приносит высшую жертву. Он умирает, чтобы постичь оккультную мудрость, которой владеют только мертвые, и восстает снова, чтобы пользоваться этой мудростью в мире живых… Известно, что поклонение Одину и другим связанным с ним богам включает человеческое жертвоприношение. Историк одиннадцатого века Адам Бременский писал, что видел много человеческих тел, висящих в роще жертвоприношений в Упсале около храма, где стояли идолы Одина, Тора и Фрейи… Подобие между смертью Одина и распятием Христа поразительное: оба умерли добровольно; Один пронзен копьем; и Христос пронзен копьем; Один говорит о нехватке оживляющего питья, и Христу подносят уксус; Один хрипло кричит перед смертью, и Христос закричал «громким голосом»[53].
При этом возникает очевидный вопрос: не возникло ли предание об Одине под влиянием христианства? После тщательного анализа Кроссли-Холланд отверг такую возможность. Скандинавы, по его словам, не были обращены в христианство до 1000 года, каждый отдельный элемент скандинавского мифа имеет свое объяснение в языческих преданиях, которые сложились задолго до какого-либо мыслимого христианского воздействия. Мать Тора тоже имеет много имен, в частности Фрейя и Фригг. Мы с интересом прочитали, что профессор Давидсон нашла их сходство с именами, о которых нам уже было известно, что они относятся к Венере.
Две главные богини Асгарда, по всей вероятности, представляют собой две ипостаси одной божественной сущности, что подобно двум ипостасям богини плодородия Ближнего Востока, она и мать, и любовница. Временами оба аспекта сочетаются в одной ипостаси, но обычно это две роли, персонифицированные под разными именами. Более того, иногда они выступают как триада богинь, таких как Аилерах, Астарта и Аната[54].
То, что эти три имени представляют собой три лика планеты Венера, нам стало известно при изучении финикийских богов, о чем мы подробнее расскажем позже. Эллис Давид- сон идет еще дальше, прослеживая эту связь, когда говорит:
По литературным источникам складывается впечатление, что действует одна высшая могущественная богиня, которую можно считать женой или любовницей того, кто ей поклоняется. Если бы ей поклонялся король, ее культ стал бы частью государственной религии, ей поклонялись бы официально, в рамках государственной религии вместе с главными богами. В скандинавских преданиях главной богиней выступает, видимо, Фрейя… но есть также и Фригг, жена Одина, известная как Царица Небесная… хотя иногда именно Фрейя предстает парой Одина[55].
Таким образом, теперь мы знали, что скандинавы поклонялись Царице Небесной, которая была связана с богинями, известными нам как ипостаси планеты Венера. Мы продолжили поиск подробностей об этой Царице Небесной и быстро нашли их. В саге о Хундле имеется метафора (кеннинг), указывающая на прямую связь с финикийской богиней Ваалат-Гервал, олицетворением которой служит планета Венера. Эту богиню часто изображали с парой рогов иногда коровы, иногда оленя. Тому есть веская причина, связанная с Движением Венеры по небу вокруг восходящего и закатного Солнца: если прочертить ее путь на карте Зодиака, он имеет вид пары рогов[56].
Рис. 3. Рога Венеры.
Здесь изображен след Венеры вокруг Солнца, когда она — утренняя звезда. Когда она звезда вечерняя, ее след на западе представляет собой зеркальное отображение следа восточного. Такой путь Венеры древние ассоциировали с рогами.
Вернемся к саге о Хундде: когда Фрейя приблизилась к воротам зала Одина, она вспугнула рогатого оленя, который щипал травку у ворот. Как подобный рогам путь Венеры исчезает с восходом солнца, так и рогатый олень бежит с того места, где богиня находит Одина. Это интересное толкование, но, как и в большинстве скальдических метафор (кеннингов), есть возможность множества трактовок ложных. Затем мы нашли более ранний миф, где это было выражено гораздо яснее.
В начале истории мира Один вел войну с другой группой богов, и ворота Асгарда были разрушены. Повествование начинается с того, что странствующий каменщик прибывает в Асгард и предлагает восстановить полуразрушенные стены, если боги дадут ему за работу Солнце, Луну и богиню Фрейю. О Фрейе говорится, что она была одета в одежды, сверкающие столь ярко, что только Один мог прямо глядеть на нее. Боги согласились, но поставили условие, чтобы работы начались в день зимнего солнцестояния и завершены в день летнего солнцестояния (два праздничных Дня святого Иоанна, которые отмечают масоны, зарезервированные в качестве дня посвящения в масоны и дня посвящения во Вторую ступень масонства). За три дня до дня летнего солнцестояния каменщик почти завершил круговую стену «с хорошей кладкой из хорошо обтесанного камня, прочную, высокую стену, достаточно крепкую, чтобы отпугнуть любого возможного врага». Боги в отчаянии: каменщик заберет Солнце, Дуну и богиню Фрейю — три самых ярких объекта — и на небе не останется света. Но день спасен, потому что Доки искусно заставляет каменщика признаться, что он великан, принявший другое обличье. Тор убивает его своим молотом, при этом великан кричит: «Снова обманут бандой богов и борделем богинь»[57]. Хорошо известно, какие три объекта самые яркие на небе. По величине яркости это Солнце, затем Луна, следом Венера — скандинавы ассоциировали богиню Фрейю с этой планетой.
Затем мы установили, что храмы Фрейи были столь важны для ярлов, которые их построили, что разграблением такого храма можно было лишить ярла политической силы. Когда Олаф Триггвассон захотел свергнуть ярла Хаакона из Хелиголанда, который в конце десятого века некоторое время фактически был королем Норвегии, он сделал это, изъяв изображение Фрейи из построенного семейством Морей в честь богини храма, где молился Хаакон. Храм был расположен около Тронхейма, на землях ярлов Морея. Мы также знали, что предки сэра Уильяма, от которых он унаследовал графство Оркни, были ярлами Морея.
В отношении норвежских храмов мы выяснили еще одну деталь, которая показалась нам масонской: в них были внутренние колонны. Это обнаружилось при раскопках храма Фрейи восьмого века в Тронхейме, когда его нашли под подом средневековой церкви, посвященной Деве Марии. Типичный случай использования этих храмовых колонн описан в саге о Ейрбуггиа, в которой рассказывается, как викинг Торольф решил перебраться в Исландию и ему надо было выбрать место, где он высадится на берег. Вот отрывок из саги в переводе Кевина Кроссли-Холланда:
Торольф бросил за борт высокие колонны из храма — на одной из них была вырезана фигура Тора — и провозгласил, что он поселится в любом месте в Исландии, в которое Тор пошлет на берег колонны.
Могло ли случиться так, что верования людей культуры Рифленой Керамики пережили в Северной Европе период кельтской культуры и перешли к скандинавам, которые никогда не теряли контакта с Северной Шотландией? Если мы сможем доказать, что евреи восприняли тот же самый культ Венеры, то в данный момент перед нами воссоединение его двух ветвей, которые разошлись более четырех с половиной тысяч лет назад. Они воссоединились приблизительно через три с половиной тысячи лет при содействии семьи Сен- Клер — той, что называла себя Святой Сияющий Свет. Не связан ли этот титул с планетой Венера, которая считалась столь важной у этих народов?
Позднее мы установили, что были правы лишь частично. «Святой Сияющий Свет» — вещь еще более замечательная.
Наше исследование веры скандинавских предков Уильяма Сен-Клера позволило выявить несколько их основных исповеданий. Вот наиболее важные из них:
1. Сыновья королей заявляли о своем происхождении от богов.
2. Когда человек становился королем, он становился также супругом богини.
3. Отцу всех богов и богинь помогал править Совет из двенадцати пар богов и богинь.
4. Три самых ярких объекта на небе — Солнце, Луна, Венера — олицетворяли трех наиболее важных богов.
5. Они верили в силу священных скал и священных деревьев.
6. У них был набор апокалипсических верований.
7. Богиня, олицетворением которой была Венера, сохраняла вечную молодость.
8. Богиня, олицетворением которой была Венера, поощряла сексуальную распущенность на праздниках.
9. Они молились богу, известному своими беспорядочными половыми связями, имевшему прославленный из-за своих размеров и мощи пенис.
10. У них был Бог Отец, который провисел на дереве восемь дней, чтобы умереть и тем самым узнать, что такое смерть для обычных смертных. Через восемь дней после смерти Отец Всех воскрес.
Как мы покажем далее, теология скандинавов была очень похожа на теологию финикийцев. Рога, украшавшие шлемы викингов, по всей вероятности, имеют общие корни с поклонением Венере как у скандинавов, так и у пророков Ветхого Завета до установления власти Церкви. Только после Средних веков их начали ассоциировать со злом в целом и, в частности, с дьяволом.