КОЛДУНЫ, НАСЫЛАЮЩИЕ ДОЖДЬ

КОЛДУНЫ, НАСЫЛАЮЩИЕ ДОЖДЬ

Есть в Ветхом Завете рассказ (3-я Книга Царств, 18:17–40) о том моменте в истории, когда астральный культ Венеры, унаследованный от хананеев, впервые уступил культу Яхве. Пророк Илия беседовал с царем о спорах, идущих среди людей, о том, какой религии им следует придерживаться.

Царь Иудеи Ахав, муж Иезавели, жрицы Ваалат, был в большей степени озабочен делами государства, чем религией, и явно считал проблемой Илию и его финансовую поддержку Яхве, особенно учитывая, что пророк проявил открытую ненависть к его супруге. Но тот был уверен, что царь поддерживает не тех богов, и предполагал, что он находится под сильным влиянием религиозных и сексуальных обрядов финикийской царевны Иезавель, которая в Библии везде поминается как шлюха Тирская. Авторы Книги Царей рассказывают историю:

Когда Ахав увидел Илию, то сказал Ахав ему: ты ли это, смущающий Израиля?

И сказал Илия: не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего, тем, что вы презрели повеления Господни и идете вслед Ваалам;

Теперь пошли и собери ко мне всего Израиля на гору Кармил, и четыреста пятьдесят пророков Бааловых, и четыреста пророков дубравных, питающихся со стола Иезавели.

И послал Ахав ко всем сынам Израилевым и собрал всех пророков на гору Кармил.

Далее Илия признает, что страна расколота, и показывает, в сколь трудном положении находятся приверженцы Яхве, заявляя, что оказался единственным пророком Яхве перед лицом восьмисот пятидесяти орущих и визжащих жрецов Ваала и Ашерах культа Венеры[172].

И подошел Илия ко всему народу и сказал: долго ли вам хромать на оба колена? «Если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте. И не отвечал ему народ ни слова.

И сказал Илия народу: я один остался пророк Господень, а пророков Бааловых четыреста пятьдесят человек (и четыреста пророков дубравных).

Чтобы показать, какой Бог истинный, Илия предложил состязание. Были воздвигнуты два алтаря, каждый с жертвой для всесожжения, и бросил вызов противостоящей ему орде пророков, предлагая им возжечь огонь Ваала своими молитвами. Затем этот антиханаанский пророк воспользовался мегалитическим принципом культа Венеры, чтобы посрамить их.

В Ветхом Завете говорится, как Илия пошел к старому разрушенному святилищу и воздвиг двенадцать камней, затем прокопал канаву вокруг и заполнил ее водой.

И взял Илия двенадцать камней, по числу колен сынов Иакова, которому Господь сказал так: Израиль будет имя твое.

И построил из сих камней жертвенник во имя Господа, и сделал вокруг жертвенника ров, вместимостью в две саты зерен.

И положил дрова (на жертвенник), и рассек тельца, и возложил его на дрова, и сказал, наполните четыре ведра воды и выливайте на всесожигаемую жертву и на дрова. (И сделал так.)

Потом сказал: повторите. И они повторили. И сказал: сделайте то же в третий раз. И сделали в третий раз.

И вода полилась вокруг жертвенника, и ров наполнился водой[173].

Это описание типичного ханаанского капища и соответствует святилищу в Гилгаде, где израильская армия прошла в полном составе обрезание, когда Иисус Навин привел народ в Землю обетованную. Как мы уже упоминали, слово «гилгал» означает «круг из камней» — обычную для хананеев и ранних евреев форму сооружений, все они известны под названием гилгал. Форер говорит о первом взятом гилгаде, когда в Земле обетованной только появился народ Исхода:

Гилгал… был подобен доизраильскому святилищу… Название этого культового места является производным от «круга камней», которые ограничивали его[174].

Мы уверены, что двенадцать камней Илия выложил в круг, и канава вокруг них тоже была круговой — наполнить ее водой из центра можно было только в этом случае.

Круги из стоящих торчком камней с канавой вокруг них — обычный элемент культуры Рифленой Керамики на Британских островах, их складывали три тысячи лет до времени Илии. Следовательно, он намеренно построил мегалитическую конструкцию в полном объеме по древней традиции.

Затем Илия наполнил канаву «водой», что делалось и в сооружениях культуры Рифленой Керамики, особенно в Ирландии. Но у Илии были другие причины, по которым он окружил алтарь водой. Его «вода» оказалась быстро воспламеняющейся жидкостью. Описание, как пророк Яхве Илия смастерил традиционный ханаанский жертвенник, показывает, какая сумятица царила в то время в умах. Видимо, никто не понимал, откуда появились религиозные идеи, но каждый, не колеблясь, использовал наиболее мощную «магию» и самые привлекательные символы, чтобы привлечь людей к своему богу.

План удался. Когда ханаанские пророки не смогли уговорить свое божество зажечь их костер, Илия начал издеваться над ними, говоря, что их бог, наверное, занят беседой или взял себе выходной, а может, спит. Естественно, они оказались неспособны вызвать небесный огонь, а Илия преуспел в этом. Он сумел также воспользоваться сложившейся ситуацией, призвав схватить своих противников и отвести к ближайшему ручью. Там он встал, говорит Библия, и своим мечом лично зарезал каждого из религиозных конкурентов, одного за другим, по мере того, как толпа выдавала ему потерпевших поражение пророков Венеры.

И сказал им Илия: схватите пророков Бааловых, чтобы ни один из них не укрылся. И схватили их, и отвел их Илия к потоку Киссону, и заколол их там.

И сказал Илия Ахаву: пойди, ешь и пей, ибо слышен шум дождя.

Илия доказал свою полезность, поскольку принес «шум дождя». Разговор Илии и Ахава состоялся после длительной засухи, ниспослание дождя было символом доброты Бога.

Моление о дожде, видимо, было древним ханаанским ритуалом, который был заимствован еврейским народом в самый ранний период его формирования. В Библии рассказывается, как Иисус, вождь народа апиру, сначала привел свою армию в Землю обетованную, форсировав реку Иордан с восточного берега на западный. Далее говорится о том, что войско апиру привели в ханаанское святилище в Гилгале (около пяти миль в северу от Румрана). Здесь в круге камней мегалитического сооружения была проведена древняя церемония. Одним из ее элементов было обрезание каждого мужчины кремневым ножом. Объяснения, почему кремневым, а не металлическим, нет.

В этом эпизоде мы видим армию, ведомую в круг поставленных торчком камней для того, чтобы им обрезали крайнюю плоть острым камнем. Трудно предположить что-либо иное, кроме возврата к ритуалам времен неолита.

Нет также объяснения факту, что эти евреи не были обрезаны в детстве, хотя обычай якобы существует со времен Авраама. Весь этот эпизод довольно странный, при обсуждении вопроса о значении такого массового обрезания мы вспомнили комментарий профессора Ричарда Доукинса, который говорил о ритуале ниспослания дождя, существовавшем у австралийских аборигенов. Они при этом обрезали крайнюю плоть:

В виде дополнительной предосторожности Великий совет Диери держит при себе в постоянной готовности стопку крайней плоти мальчиков в силу ее гомеопатической способности вызывать дождь (разве пенис не «дождит» мочой — разве это не показатель ее — крайней плоти — силы?)[175].

В этом мы впервые усмотрели антропологическое обоснование, объясняющее завет Авраама, и в процессе обсуждения осознали — такое объяснение позволяет нам понять эпизод, который долгое время был для нас загадочным. Земля обетованная, которой только что достигли апиру, была выжжена долгой засухой — чтобы поселиться на ней, нужен был дождь. Ритуал обрезания был всего лишь частью церемонии моления о дожде, но есть еще одно обстоятельство, дающее право предполагать, что весь эпизод был связан с молением о дожде.

Более чем через тысячу лет после ритуала в Гилгале многие считали Иоанна Крестителя новым Илией. Профессор Джон Марш пишет об этом:

Описания Иоанна когда-то оказалось для Ахазии достаточно, чтобы распознать в нем пророка Илию[176].

А вот комментарий Роберта Эйзенмана:

Иоанн Креститель имеет большое значение в Преображении (Господнем), поскольку во всех синоптических (первых трех) Евангелиях его отождествляют с Илией[177].

Эта связь между Идией и Иоанном Крестителем очень важна, поскольку свидетельствует о том, что тема кругового каменного жертвенника и традиция моления о дожде продолжала существовать до времен Христа. Эйзенман полагает, что Свитки Мертвого моря дали нам возможность понять роль таких идей в связи с ведущими фигурами Нового Завета:

Темы развиваются, когда их исследуют, они приносят новые следы идей и мотивов, о которых ранее не подозревали. Одна из таких тем — «моление о дожде» и эсхатологические образы «дождя». В литературе этого периода упоминаются несколько исполнителей таких изначальных ритуалов «моления о дожде». Первый, конечно, Илия, который связывает концепцию «моления о дожде» с понятиями воскресения, центром которых является его личность, что привязывает эту традицию к деятельности Иоанна Крестителя[178].

В своих заметках Эйзенман подтверждает роль круговых жертвенников:

«Круговой жертвенник» — это механизм взывания о дожде.

Иоанн Креститель был двоюродным братом Иисуса, его способность вызвать дождь из круга Иисуса Навина — Илии, видимо, была наследственной традицией. Эйзенман полагает, что брат Иисуса Иаков тоже мог проводить такой ритуал, который ассоциировался с мессианством и звездными знамениями. До Иоанна был человек, который, вероятно, происходил из семейства Иисуса и Иоанна, прославившийся своими успешными «молениями о дожде». Он был известен под прозвищем «Хони, устраивающий круги», но его также называли и Ониасом, что является производным от имени Облиас, что значит «каменная колонна»[179] — имя, которое всегда ассоциировали с Иаковом. Более того, Эйзенман считает, что Хони был дедом Иоанна, Иакова и Иисуса. Он заявляет:

То, что Иаков проводил «моления о дожде», подтверждено Еписранием в «Наследнике».

Искусство «Устраивать круги» и проводить «моление о дожде» прямо связано со Звездным Знамением, которое предвещает грядущего мессию. Они также имеют прямое отношение к семейству Иисуса и практике ессеев, которые создали Свитки Мертвого моря. Профессор Эйзенман говорит:

Мы встречали у Иосифа Флавия и Ипполита упоминание о создании подобных кругов «ессеями», которые в своем строгом соблюдении Шабата (субботы) не смели даже ступить ногой за пределы круга, чтобы облегчиться[180].

Вся тема создания кругов и «молений о дожде» ассоциируется с тайными традициями, в центре которых приход обещанного мессии. Илия выступает здесь как исполнитель роли и проводник влияния более ранних героев — Еноха и Ноя. Семейство Иисуса, Иоанн и Иаков были, кажется, последними известными исполнителями в ритуале, который пришел из глубочайшей древности. Этот предмет рассмотрения исключительно интересен, но слишком сложен для нас, чтобы достойно отразить его в этой книге. Для читателей, которые захотят узнать больше, мы хотели бы рекомендовать работы Роберта Эйзенмана и Майкла Вайза.