1959 год. Крепость у Темзы и Король в рубахе

1959 год. Крепость у Темзы и Король в рубахе

1959

La forteresse aupres de la Tamise

Cherra par lors le Roy dedans serrй:

Aupres du pont sera veu en chemise

Un devant mort, puis dans le fort barrй.

Центурия 8, катрен 37

Крепость около Темзы

Падет когда Король внутри [будет] заключен:

Рядом с мостом будет виден (увидят) в рубахе

Один перед смертью (лицом смерти), затем в форте закрыт.

«Крепость», «форт», «мост» – все эти слова ассоциируются у меня со средневековой крепостью, окруженной рвом с водой. Кстати, ров обычно наполнялся водой соседнего озера или реки, так что «крепость около Темзы» – достаточно реалистичная фраза, которую спонсор масштабного строительства канала на юге Франции употребил осознанно. Но в 1959 г. не брали крепостей, о чем же речь? Возможно, сравнение некоего объекта с береговой «крепостью» подвигло Нострадамуса в том же духе и закончить стихотворение. Для большей путаницы, например.

Темза – одна из самых больших рек Британии. Памятуя о «ложной топографии» Мишеля Нострадамуса, уверенно делаем вывод, что в катрене речь не об Англии. Что можно назвать «крепостью около» реки в 1959 г.? Суэцкий канал, ставший причиной кризиса между Египтом и Британией в 1956 г.? 28 февраля 1959 г. эти противоречия были разрешены. Можно ли сказать, что Каир «пал»?

27 марта 1959 г. впервые в берлинском воздушном коридоре, связывающем Западную Германию и Западный Берлин, советские реактивные истребители атаковали американский самолет. Можно ли называть Западный Берлин «крепостью» Запада на пространстве, подконтрольном Москве? И «пала» ли эта «крепость» с атакой на западное воздушное судно? Напомню, что 1 июля 1959 г. Генрих Любке был избран президентом Западной Германии и сменил на этом посту Хейса (как будто бы новый «Король»). Теоретически становление Восточной Германии в дальнейшем, вопреки «проискам» Запада и Западного Берлина в частности, можно назвать «падением» «крепости» Запада. Давайте разберемся с этим вопросом, так как существуют противоположные точки зрения на то, кто же выиграл в противостоянии за Германию по итогам 2МВ.

После войны на европейской политической карте появился новый анклав – Западный Берлин. Это была не просто часть территории ФРГ, окруженная со всех сторон территорией ГДР. Это был анклав блока НАТО на пространстве Варшавского договора, очаг капитализма на территории социалистического лагеря. Или, по выражению Хрущева, «раковая опухоль мировой социалистической системы». Холодная война возникла не вдруг, а развязывалась постепенно. Нарастающие противоречия между бывшими товарищами по оружию долгое время не выходили на поверхность: и в Москве, и в Вашингтоне, и в Лондоне колебались, выбирая политическую стратегию на будущее. Только предложенная США программа помощи послевоенной Европе, известная как «план Маршалла», окончательно толкнула Советский Союз на путь тотального противостояния Западу, а Берлинский кризис 1948–1949 гг. стал точкой отсчета для него. Непосредственным поводом выяснения отношений между союзниками стало решение США, Британии и Франции организовать в их оккупационных зонах выборы в единое западногерманское учредительное собрание. В ответ советский представитель в Межсоюзном совете по контролю за Берлином покинул этот орган, отчего единая администрация германской столицы перестала существовать, город фактически оказался разделенным на советскую и западную зоны. Западные страны это не остановило, и вслед за избранием учредительного собрания они ввели единую для своих трех зон валюту. СССР ответил введением своей марки в собственной зоне оккупации, причем потребовал, чтобы восточногерманская валюта получила хождение на всей территории Берлина. А с целью сделать требование более убедительным Союз блокировал коммуникации между Западным Берлином и оккупационными зонами своих бывших союзников. Блокада длилась почти год – с конца июня 1948 г. по май 1949 г. В течение этого времени члены антигитлеровской коалиции балансировали на грани войны. «Воздушный мост» действовал под прицелами советских зенитных орудий.

В 1959 г. Берлинский кризис вновь разгорелся, спровоцированный атакой на американский самолет. За два года он разросся до таких масштабов, что 12 августа 1961 г. восточногерманские войска возвели за одну ночь стену между Западным Берлином и Восточным, а также установили контрольно-пропускные пункты на границе. Затем стеной была обнесена вся западная часть столицы (вот нам «крепость», внутри которой «Король» оказался «заключен»). Запад постарался продемонстрировать безразличие к происходящему, но строительство стены вызвало большее напряжение и повлекло за собой массовый исход людей из советского сектора Берлина. Вскоре у Бранденбургских ворот, у главных пропускных пунктов, сконцентрировались советские и американские танки. Вновь никто не захотел уступать. Советско-американское танковое противостояние закончилось отводом советских танков от командно-пропускных пунктов – Советы не только не могли противостоять более оснащенному блоку НАТО, но и не чувствовали, что называется, «правды» за своими действиями. Если народ бежит в Западный Берлин, значит, западная свобода ему дороже советского порядка.

Анклав, отделенный бетонной стеной от ГДР, стал символом противостояния двух систем. Так кто же выиграл, а кто проиграл в нем? Берлинский кризис 1961 г. оказался центром развития, по меньшей мере, трех конфликтов, следствием которых являлись: 1) ущемление интересов восточногерманской стороны вследствие оттока из ГДР в Западный Берлин тысяч людей, в том числе высококвалифицированных специалистов; 2) ущемление интересов Западной Германии (если смотреть шире, то Запада вообще) вследствие попыток реализации замысла Хрущева изъять Западный Берлин из сферы влияния НАТО; 3) наличие двух антагонистических идеологий. По большому счету, явных победителей в итоге не было: СССР показал Западу свои «зубы», Запад ответил тем же. В результате все испугались, в том числе страны, втянутые в конфликт и вынужденные принять чью-либо сторону. В 1948–1949 гг. Москве не удалось «взять» Западный Берлин (как не удалось первыми взять Восточный Берлин западным державам). Проблема не была решена и ждала своего часа.

В 1959 г., после атаки американского воздушного судна, 11 мая в Женеве открылась конференция глав МИДов, на которой два месяца обсуждалась ситуация вокруг Берлина и перспективы заключения германского мирного договора. В ходе нового кризиса перед США остро встал вопрос о том, какие меры наиболее адекватны для предотвращения возможного столкновения с Советским Союзом в условиях изменения стратегического баланса сил. Высшее руководство Штатов использовало все возможности, чтобы не допустить перерастания кризиса в вооруженное столкновение, но при этом отчетливо проявилась несостоятельность господствовавшей в мышлении американских стратегов доктрины устрашения. Кризис продемонстрировал США, что ставка на военную конфронтацию с СССР рано или поздно приведет к совершенно безвыходному положению, когда обе сверхдержавы будут вынуждены выбирать между войной и унизительным дипломатическим поражением. Трудности, стоявшие перед Вашингтоном в ходе Берлинского кризиса, многократно возрастали из-за необходимости осуществлять координацию своей политики с главными союзниками США по НАТО. Западные немцы настаивали на том, что позиция Запада должна оставаться непреклонной, и скептически относились к перспективе ведения переговоров по берлинской проблеме с СССР. Тут я прекрасно понимаю жителей Западного Берлина: ядерный удар СССР им не грозил (как бы Союз нанес ущерб «своему» Восточному Берлину?), отсюда и их смелость. Их поддерживало французское правительство де Голля. Однако британский премьер-министр Макмиллан считал, что необходимо исследовать любую возможность мирного урегулирования кризиса (как и США, они могли бы подвергнуться советской атаке при возникновении новой войны). Сложный процесс взаимодействия США с союзниками и Советами в условиях кризиса заставил внести коррективы в американскую внешнюю политику. Оказалось, что противостоять ядерной державе с частично восстановленной экономикой и небогатым населением гораздо опаснее, чем стране, похожей на свою – богатой и процветающей. В Москве могли в любой момент нажать пресловутую кнопку со словами «Нам нечего терять!». Американцам было что терять – их города и заводы не были до основания разрушены во 2МВ.

Говоря просто, западные планы по «выдавливанию» СССР из Западной Европы не только провалились, но и США теперь стали вынуждены разговаривать с СССР на равных. Только Хрущев мог проводить такую сумасшедшую политику, от которой в Белом доме стали чаще задумываться о кратчайшем п у ти до бомбоубеж ищ а, чем о свои х пре тензи я х на в о сточную часть Берлина и разделенной Германии. Об определенных успехах советской стороны, уже основательно, практически по-хозяйски расположившейся в ГДР после раздела Берлина на две части, можно говорить открыто. За многие годы это почти никак не компенсировало ущерб, нанесенный фашистской Германией Советскому Союзу, но это уже вопрос бездарности наших политиков, сменивших Сталина. Военные же свое присутствие в Европе наладили хорошо, отдалив тем самым НАТО от европейских советских границ на многие годы вперед.

Но если «крепость около Темзы» – это Западный Берлин на берегу реки Шпрее, «Король» – президент Генрих Любке – «заключен» «внутри» нее в 1961 г., когда Западный Берлин обнесли стеной, тогда получается, что это Любке «рядом с мостом будет виден в рубахе один перед лицом смерти». А «затем в форте закрыт». Был ли в таком положении президент Западного Берлина? Про Генриха Любке (1894–1972 гг.) следует вспомнить. Он был президентом ФРГ с 1959 по 1969 г. Приехав в 1966 г. на Мадагаскар, Любке привез столице, городу Антананариву, в подарок цветной телевизор производства ФРГ. Об этом было объявлено многотысячной толпе на митинге, но подарок вызвал не восторг, а возмущение толпы, посчитавшей это издевкой: там не было цветного телевидения. Но интереснее не его действия, а его прошлое. До конца 1950 г. ни один западногерманский суд не рассмотрел ни одного дела о нацистских военных преступниках, предоставляя заниматься этим военным юристам США, Англии и Франции. Лишь после суда над Эйхманом в Израиле (1960 г.) и в ФРГ начались процессы над нацистами, впрочем, редкие и с мягкими приговорами. В то время не раз оказывалось, что под судейскими мантиями скрываются активные в прошлом нацисты, были даже генералы вермахта, создававшие бундесвер, как, впрочем, и Национальную народную армию в ГДР. В 1959 г. президентом ФРГ стал политик от ХДС Генрих Любке, но через 10 лет ему пришлось со скандалом уйти, так как его биография была замарана «коричневой краской». Еще имеется информация о том, что Любке позже предлагал американцам свои услуги по созданию концентрационного лагеря во Вьетнаме. Теперь давайте посмотрим на третью и четвертую строки: «Рядом с мостом будет виден в рубахе Один перед лицом смерти, затем в форте закрыт». Как всем известно, многих нацистов Запад после 2МВ завербовал под угрозой смертной казни. А вешали издревле в одной рубахе. Но тут катрен заканчивается не казнью, а закрытием «в форте». То есть применительно к Генриху Любке, возможно, приговоренного помиловали за то, что он безропотно согласился играть предложенную «великодушными» западниками роль в противостоянии Западного и Восточного Берлина.

Проверяем построчно.

1. «Крепость около Темзы». Западный Берлин «около» реки Шпрее был своеобразной «крепостью» Запада на территории советского влияния в ГДР, да и вообще в масштабах всей Европы.

2. «Падет когда Король внутри (будет) заключен». Эта «крепость» «пала» вскоре после того, как президент Генрих Любке оказался «внутри» нее «заключен» невесть откуда взявшейся для берлинцев стеной. Лишь за счет этой меры Советы прочно закрепились в Западной Европе, избежав политического выдавливания союзниками.

3. «Рядом с мостом будет виден в рубахе». Упоминаемый «мост» – это тот самый воздушный мост, который соединял Западный Берлин с Западом. Рядом с этим «мостом» и оказался Генрих Любке в качестве марионеточного президента – под страхом смерти («в рубахе»), как бывший нацистский преступник.

4. «Один перед лицом смерти, затем в форте закрыт». Фраза «один перед лицом смерти» означает, что Генрих Любке был одинокой марионеткой, прочно зажатой в тиски. Огороженный СССР со всех сторон каменной стеной Западный Берлин оказался «затем» (в 1961 г.) «закрыт» от мира, или «сильным» (Советским Союзом) «отгорожен». И «Король», естественно, разделил участь «крепости».

Полное совпадение предсказания с судьбой Западного Берлина.