23 мая 1956 г.
23 мая 1956 г.
Милая Мать, какая разница между йогой и религией?
О, дитя моё… это всё равно, что ты спросил бы меня, какая разница между кошкой и собакой!
(Длинная пауза)
Представь себе, что некто каким-то образом услышал что-то о Божественном или сам почувствовал, что нечто подобное существует, и стал стараться всеми силами и средствами – с помощью воли, дисциплины, концентрации – одним словом, стал прикладывать все усилия, чтобы обрести Божественное, чтобы открыть, что есть Божественное, узнать Его и соединиться с Ним. В этом случае такой человек совершает йогу.
Далее, если этот человек записал всё то, как он шёл к цели, и выстраивает из этого материала некую незыблемую систему, и всё, что ему открылось, возводит в ранг непреложного закона – например, он говорит: «Божественное – это то-то и то-то, чтобы найти Божественное, нужно поступать так-то и так-то, требуется держать себя так-то и так-то, находиться в таком-то и таком-то внутреннем состоянии, соблюдать такие-то и такие-то обряды», и всё это вы должны принять как истину, сказать: «Я признаю, что это есть Истина, полностью разделяю её, и ваш метод – единственно верный и единственно существующий», – если всё это записано, сведено, выстроено и установлено как закон и неизменный ритуал, то вы имеете дело с религией.
Можно ли с помощью религии достичь реализации Божественного?
Те, у кого судьба – духовность, кто был рождён для того, чтобы осуществить воплощение Божественного, обрести осознание Его и жить в Нём, придут к цели, каким бы путём, дорогой они ни шли. То есть даже в религии есть люди, получившие духовный опыт и обретшие Божественное – не потому что были в лоне религии обычно даже вопреки этому обстоятельству, именно наперекор ему, но потому, что у них был внутренний порыв, который привёл их к Нему через все препятствия, несмотря на все препятствия и несмотря ни на что. Всё становилось подспорьем в их продвижении к цели.
Если же такие люди хотят на словах передать свой опыт, они, естественно, пользуются терминологией религии, в которой были воспитаны, в таком описании опыт неизбежно предстаёт в суженном, сильно ограниченном виде, получает, если можно так выразиться, сектантский характер, хотя сами авторы в их духовной жизни вполне могли достичь полной свободы от всех внешних форм, ограничений и условностей и обрести подлинный духовный опыт во всей его чистой простоте.
Милая Мать, в наше время большинство людей в мире исповедует какую-либо религию. Помогает ли это их духовному развитию?
Не слишком.
По всей видимости, сейчас вновь обращаются к религии, но очень долгое время, на протяжении всего начала этого века религия отвергалась как нечто противоположное знанию – по крайней мере, интеллектуальной прослойкой человеческого сообщества. И только недавно наметился поворот к чему-то иному, нежели просто бескомпромиссный позитивизм.
Люди исповедуют религию, подчиняясь общественной привычке, чтобы не выглядеть дурно в глазах окружающих. В деревне, например, трудно не соблюдать религиозных обрядов, потому что все соседи будут показывать на вас пальцем.
Но это не имеет вообще ничего общего с духовной жизнью, ничего.
(Пауза)
В первый раз я добиралась в Индию на японском корабле. Среди пассажиров было два пастора – протестантских священника, принадлежавших к разным сектам. Сейчас я точно не помню, к каким именно, но оба были англичанами; по-моему, один представлял англиканскую церковь, другой – пресвитерианскую.
Когда наступило воскресенье, нужно было совершить соответствующий религиозный обряд, иначе мы выглядели бы язычниками – как японцы! Но кто проведёт церемонию? Англиканец или пресвитерианин? Они чуть не рассорились из-за этого, пока, наконец, один из них с достоинством не удалился – сейчас уже не помню, который, но, кажется, англиканец, и тогда пресвитерианин провёл свою церемонию.
Она проходила в кают-компании корабля. Чтобы попасть в неё с палубы, нужно было спуститься по лестнице на несколько ступеней вниз. В тот день мужчины надели пиджаки – было жарко, насколько помню, мы были тогда в Красном Море, – тугие воротнички, кожаные туфли, галстуки, тщательно повязанные, шляпы и с книгами в руках, только что не настоящей процессией двинулись с палубы в кают-компанию. Дамы, также в шляпках и с книгой, то есть молитвенником, в руках прошествовали подобным же образом.
Таким порядком все спустились в кают-компанию, и пресвитер произнёс речь, то есть проповедь, которая была выслушана с большим благоговением. Когда действо закончилось, участники поднялись на палубу с довольным видом людей, исполнивших свой долг. И, разумеется, пять минут спустя они были уже в баре, занимаясь выпивкой, игрой в карты и предав полному забвению прошедший культовый акт. Они выполнили свой долг, дело сделано, и нечего больше говорить об этом.
Пастор подошёл ко мне с вопросом, более или менее вежливым, отчего меня не было. Я ответила: «Сударь, сожалею, но я не верю в религию».
– О-о! вы материалистка?!
– Совсем нет.
– Тогда почему же вас не было?
– Ну, если бы я вам сказала, вам бы это совсем не понравилось, наверное, мне лучше ничего не говорить.
Он так настаивал, что, в конце концов, я сказала: «Попытайтесь понять, я не чувствую искренности ни у вас, ни у вашей паствы. Вы пошли туда ради того, чтобы исполнить свой долг перед обществом, соблюсти принятый им обычай, а вовсе не потому, что действительно хотели войти в связь с Богом». На что он воскликнул: «Войти в связь с Богом! Но мы не можем этого сделать! Всё, что мы можем, – это сказать добрые слова, но мы не в состоянии войти в сообщение с Богом».
Тогда я сказала: «Как раз поэтому я туда и не пошла – это мне не интересно».
После этого он задал мне множество вопросов и признался, что направляется в Китай, чтобы обратить в веру «язычников». К этому сообщению я отнеслась со всей серьёзностью, сказав ему так: «Послушайте, прежде чем только ещё возникла ваша религия – ей нет ещё и двух тысяч лет – у китайцев уже была высокоразвитая философия и им был известен путь, ведущий к Божественному; когда они думают о людях Запада, они думают о них как о варварах. И вы едете туда, чтобы обратить к Богу тех, кто знает о Нём больше, чем вы? Чему вы собираетесь их научить? Неискренности, исполнению пустых ритуалов, но не исповеданию глубокой философии и отрешенности от жизни, ведущей к сознанию большей духовности?.. Не думаю, что будет благом то, что вы намереваетесь делать». Он был так взволнован, бедняга, что ограничился лишь репликой: «Э-э, боюсь, что ваши слова не способны переубедить меня!» Я возразила, что и не пытаюсь его переубедить, что я только описываю ему действительное положение вещей и не вполне понимаю, почему варвары хотят преподать культурным людям то, что им стало известно намного раньше, чем вам».
На этом всё и закончилось.
Милая Мать, есть мнение, что в буддийской традиции…
О, вы переходите к буддизму! Это нынче в моде. Так что же?
…некоторые считают, что спустя две с половиной тысячи лет после рождения Будды…
Да, да, он вернётся в этот мир с проповедью нового буддизма, это вы имеете в виду?
Предполагается, что его прежнее учение закончит своё существование и вместо него будет уже другое.
Да, об этом вам сказал… как же его зовут… Х, так?
Но это его теория. Он ещё говорил мне, что, по его мнению, именно Шри Ауробиндо был тем, кто воплотил учение Будды. Об этом идёт речь? Вы не были на его лекции?.. Нет, тогда о чём же вы хотели спросить?
Дело в том, что сейчас наступает то самое время: завтра – день, когда истекают те самые две с половиной тысячи лет. Есть ли какая-либо связь между этой датой и новым событием?
Каким новым событием?
Новым проявлением, супраментальным проявлением?
О! послушайте, всё это очень похоже на открытие из разряда тех, что делают, когда хотят произвести сенсацию.
Всегда существует множество способов истолковать тот или иной текст, и часто это делают соответственно тому смыслу, который хотят в нём увидеть.
(Пауза)
Это напоминает мне кое о чём… (обращаясь к одному из преподавателей) Найдено ли звуковое значение иероглифов?
Египетских?
Ну да, иероглифы, они ведь египетского происхождения!
Насколько я знаю, да.
Иначе говоря, воссоздан разговорный язык пятитысячелетней давности?
Насколько мне известно, да. И определены иероглифы, передающие также и звуки языка, фонетические.
Фонетические! Откуда можно узнать об этом подробнее?
В нашей библиотеке есть кое-что.
О!.. в своё время меня интересовало, каким образом были восстановлены имена фараонов и богов. Естественно, народы, сформировавшиеся в более позднее время, говорили о них, есть такие упоминания у греков, эти имена произносились финикийцами; у этих народов было буквенно-звуковое письмо. А как дело обстояло в более древние времена? Кем были найдены имена первых фараонов, всех тогдашних египетских богов?
Традиционно считается, что это сделал Шампольон с помощью розеттского камня; найденный в Розетте, этот камень содержал надписи на египетском, греческом и коптском языках[20] , что и позволило решить проблему.
А он был уверен, что и на египетском, и на греческом написано одно и то же? Откуда такая уверенность?
Сначала было только смутное предположение, но в тексте были найдены некоторые определённые исходные точки, а дальше действовали методом сопоставления.
Но так можно восстановить смысл, но не произношение.
Это так.
На каком языке говорили в школах посвящённых? Как там объяснялись?
Я знаю, что за словами сейчас закреплено определённое произношение. Но является ли оно подлинным, это уже другой вопрос. Ведь даже древнегреческое произношение неизвестно.
Греческое? Разве оно неизвестно?
По-настоящему никто не знает, как тогда слова произносились в действительности.
А древнеегипетский, он современник раннему санскриту или старше? И вот ещё вопрос: ассирийская клинопись была звуковым письмом или иероглифическим?
Я думаю, что здесь также возможно звуковое чтение, потому что некоторые имена, приводимые в Библии, восстановлены и исправлены, так что в библейском написании обнаружилось их искажение: Навуходоносор, например.
О да, их изменили.
Но остаётся вопрос, насколько надёжно установлено их звучание, произношение…
Да, мне оно кажется странным. Мне в руки попала книга с восстановленными именами, которые приобрели несколько причудливый вид. Но всё-таки они должны же были произноситься вполне определённо. Я имею в виду, существовал ли язык старше самого древнего санскрита?
Я не знаю, когда сформировался самый древний язык.
И последнее: какой ветви родствен иероглифический египетский язык – арийской или халдейской[21]? Санскритские корни есть во всех языках. Собственно, в этом и состоит смысл моего вопроса.
Я где-то читал, что египетские жрецы сопровождали обряды посвящения пением мантр.
Санскритских мантр? Ну, это вы прочитали, конечно, в каком-то романе.
Я помню, там приводилось несколько слов на санскрите.
Санскритские корни присутствуют (с искажениями) во всех языках. Существует одна очень древняя традиция, которая считает себя предшественницей двух расходящихся ветвей – арийской и халдейской. Но каково происхождение греческого языка, возникшего относительно недавно, – арийское или халдейское?
Полностью арийское.
Полностью арийское.
Египетский относится к халдейской ветви.
Это так, к халдейской. Но в известные времена повсюду можно было встретить смешение египетского и греческого.
Финикийский язык старше греческого. Его письменность возникла раньше греческой.
Но у финикийского была фонетика, это фонетический язык.
Иероглифы писались сверху вниз, а как – справа налево или слева направо?
Справа налево.
Справа налево. Таково написание у всех халдейских языков. А также у китайского и японского. Только у арийских языков оно обратное.
(Медитация)
Много позже, во время публикации этой беседы, один из учеников спросил Мать, чем были вызваны её вопросы об иероглифах.
В своё время меня это очень заинтересовало. Дело связано с некоторыми обстоятельствами одного пережитого тогда опыта, которые я пыталась восстановить в памяти, но ответа получить не смогла. Не вспомнилось решительно ничего.
В этом опыте ты слышала какие-то звуки?
(После паузы) Послушай, я расскажу тебе об одном случае. Около двух лет тому назад у меня было видение, связанное с сыном Z… Она приносила его сюда. Когда я увидела его – там, в комнате, где я принимаю людей, у меня возникло ощущение, что это кто-то очень хорошо мне знакомый, но кто именно, я не знала. И позднее, но в тот же день, у меня было видение. Всё происходило в древнем Египте. Я была там, по всей вероятности, верховной жрицей или ещё кем-то в этом роде, но точно не знаю (при таких обстоятельствах не говоришь себе, что ты тот-то и тот-то, отождествление с личностью полное, и взгляд на себя со стороны невозможен, так что в этом смысле я ничего о себе не знала). Я находилась в замечательном сооружении, огромном, высоком, но совершенно пустом, там ничего не было, кроме одного места с великолепной живописью. По этим рисункам я и узнала древний Египет. Я вышла из своих покоев и попала в помещение, вроде большого зала. По всему периметру, вдоль стен, был проведён жёлоб для сбора воды. И тут я увидела полуголого малыша, который в нём играл. Я была до крайности недовольна, я сказала: «Как! Это же отвратительно» (чувства, мысли, всё это отражалось в моём сознании на французском языке). Я вызвала воспитателя и отругала его. Я слышала звуки своей речи, но сейчас я не знаю, как я говорила, я не помню этих звуков. Я слышала звуки, которые произносила, знала, что они означают, но воспринимала их в переводе на французский, и звуков своей речи я вспомнить не смогла. Я говорила ему: «Как вы позволяете ребёнку играть в таком месте?», и он отвечал мне (я проснулась во время его ответа), говоря… я не помню первых слов, но в мыслях у меня было: «Так угодно Аменхотепу». Я слышала произнесённое имя, Аменхотеп, я помнила его. И таким образом я узнала, что малыш – это Аменхотеп.
Я знаю, что говорила; я говорила на каком-то языке, но сейчас я ничего не помню. Имя Аменхотеп я запомнила, потому что оно известно мне в активном сознании. Но ничего из остальных звуков в нём не осталось. У меня нет памяти на звуки.
Я знаю, что была его матерью; в тот момент я уже знала, кто я, потому что знаю, что Аменхотеп был сыном известных лиц (впрочем, я справлялась с историей). Со всем остальным – никакой связи, полный провал в памяти.
Я всегда восхищаюсь медиумами (в большинстве своём это совсем простые люди), у которых точная память на звуки, которые могут вам сказать: «Я говорил так-то и так-то». Подобным образом можно составить соответствующую фонетическую нотацию. Если бы я помнила звуки, которые произносила, мы бы располагали такой нотацией, но в памяти ничего не осталось.
Я помню ту беседу; у меня тогда внезапно возникла мысль о том, как было бы интересно услышать этот язык, а потом мне стало любопытно, как было открыто произношение. К тому же нужно учитывать, что все те имена древней истории, которые мы учили, когда были детьми, сегодня изменились. Учёные говорят, что открыли произношение, или, по крайней мере, претендуют на это. Но собственно мне о звуках того языка ничего неизвестно.
То же можно сказать и о древнем Вавилоне: у меня в высшей степени точные воспоминания о нём, вполне объективные, но звуков его языка я не помню, помню только ментальный перевод слов, которые произносила.
У меня нет памяти на звуки.
Мне было интересно узнать, откуда взялись твои вопросы.
Да, дело именно в том, что я осознаю, что у меня нет памяти на звуки. Есть люди, у которых она есть, у меня её нет. Поэтому мне было интересно узнать о произношении. Во всех остальных отношениях я всегда умела (когда что-либо из прошлого представлялось мне сомнительным, интересным или неполным), я всегда находила способ вернуть в своё сознание всё, что мне было нужно. Но не звуки. Процесс восстановления прошлого является как состояние сознания, которое получает ментальный перевод эпизода из прошлого словами, которые мне известны. Так что с точки зрения нашей темы здесь нет ничего интересного.
Даже когда я сейчас исполняла музыку, ряд звуков, полученный моей памятью, был неточен и неполон. В памяти были звуки, которые я услышала в «источнике музыки» (жест по направлению вверх), и при материальном музыкальном воспроизведении некоторого набора из этих звуков я узнавала их, но в этом исполнении отсутствовала та точность, которая позволяла бы мне воспроизводить звук голосом или инструментом с полной определённостью. Этого у меня нет, этого мне не хватает. В то время, как память глаз была… поразительна. Если что-то было увидено однажды, то – всё, не забывается уже никогда.
Уже не раз, как и в этом случае, в видениях – «видениях», на самом деле в восстановленных в памяти воспоминаниях я говорила на языке той эпохи, я слышала, как говорю, но звуков в памяти не осталось. Смысл того, что я говорила, остался, а звуки нет.
Жаль.