Структура древних сочинений
Структура древних сочинений
Имеется еще одно обстоятельство, тесно связанное с отмеченным. Бесспорно древние произведения, как религиозные (Библия, Коран), так и светские (древнерусские былины, «Наль и Дамаянти»), представляют собой лишь сборники отдельных рассказов, каждый из которых посвящен четко локализованному во времени и в пространстве эпизоду. Это и понятно, так как на начальных этапах развития литературы никто не мог иметь настолько разносторонних предварительных знаний, чтобы самостоятельно написать целую повесть или большую сложную сказку с содержанием, подобранным по одному плану. Даже в литературе много более поздней беспорядочное нанизывание эпизодов было одной из характерных черт (рыцарские романы и испанский плутовской роман).
Начиная свой литературный труд, древний писатель, мучительно медленно вырисовывая каждую букву, гадая почти над каждым словом, как его правильно написать, мог сочинить за один присест только очень краткий текст. Ввиду необходимости экономии исписываемого материала, он не мог сколько–нибудь удовлетворительно согласовывать эти тексты друг с другом, переписывая их несколько раз. Он был способен, собрав (или самостоятельно составив) несколько десятков различных рассказов, лишь переписать их почти буквально друг за другом, унифицировав имена или места действия. Чтобы придать рассказу вид связности, достаточно было соединить отдельные рассказики «переходными мостиками».
Первоначально эти мостики были очень просты и беспретенциозны («а затем», «вдруг» и т.д.), но с развитием литературной техники на базе все увеличивающегося потока грамматически унифицированных печатных книг они делались все сложнее и сложнее. Потребовалось несколько веков литературного опыта, чтобы искусство строительства переходных мостов достигло изощренного уровня лучших современных романов.
В лучших образцах античной литературы это искусство продвинуто уже достаточно далеко и находится точь–в–точь на уровне эпохи Возрождения. Уже этого одного достаточно, чтобы признать античную литературу продуктом если не эпохи книгопечатания, то уже заведомо эпохи, непосредственно книгопечатанию предшествующей.
Но как же тогда дело обстоит с палеографией, якобы надежно датирующей некоторые античные рукописи VIII—X веками? Общеизвестно, в какой просак попадали специалисты–палеографы при экспертизе литературных мистификаций XIX века. Это и понятно, так как если, скажем, почерк определенного времени может быть изучен, описан и охарактеризован, то именно поэтому он может быть и подделан (специалистом по древним почеркам и был, например, Поджо). Поэтому верить палеографам можно только тогда, когда подлинность рукописи подтверждается всем комплексом обстоятельств. А в отношении «античных» рукописей дело обстоит как раз наоборот.