VI. Тайные обеты

VI. Тайные обеты

1. Только безумец наказывает тело. Ибо хотя в нем и воспринимается то малое пространство, его там нет. Тело не судит самое себя, не притворяется не тем, что оно есть. Оно не ищет в прахе длительной услады и не спешит принять за радость боль. Оно не сообщает тебе, в чем его цель, не понимая собственного назначения. Телу не свойственно преследовать свою жертву, ведь у него нет воли, нет предпочтений или сомнений. Оно не размышляет над тем, что оно есть. Поэтому у него нет нужды соперничать. Его можно преследовать, оно же себя не ощущает жертвой. Оно не принимает на себя ролей, а исполняет то, что велено ему, не нападая.

2. Наверняка бессмысленно считать ответственным за видение предмет незрячий, винить его, глухого, за звуки, неугодные тебе. Не обладая чувствами, он не страдает от твоих наказаний. Его поступки соответствуют твоим желаниям, он никогда не выбирает. Он не рождается, не умирает. Он может только следовать бесцельно ему назначенным путем. А если путь изменится, он с легкостью пойдет путем иным. Он не становится на чью–то сторону, не судит своей дороги. Лишенный ненависти, он не воспринимает бреши. Его можно использовать в целях ненависти, но даже так его не сделать ненавидящим.

3. Предмета, который ты ненавидишь и боишься, к которому одновременно испытываешь отвращение и влечение, тело не знает. Ведь ты его послал вперед на поиск разделения, чтобы остаться разделенным. Затем ты ненавидишь сей предмет, но не за суть его, а лишь за то, как ты его используешь. Ты прячешься от видимого им и слышимого; ты ненавидишь его за хрупкость и ничтожность. Ты презираешь его действия, но не свои. Он действует и видит за тебя. Это твой голос слышит он. И хрупок и ничтожен он — твоим желанием. Кажется, он наказывает тебя и потому достоин ненависти за принесенные ограничения. Но это ты сделал его символом ограничений, желая в своих мыслях их иметь, и видеть, и сохранять.

4. Тело представляет собою брешь между ничтожной частью разума, что ты зовешь своею, и остальною его частью — действительно твоей. Ты его ненавидишь, и всё же считаешь своим я, и думаешь, что без него ты собственное я утратишь. Таков тайный обет, тобою заключенный с каждым братом, согласным идти отдельно от тебя. Такова тайная клятва, которой ты клянешься вновь и вновь, считая, что на тебя напали. Никто не в состоянии страдать, если он не считает, что на него напали и что в атаке этой он проигрывает. В сознании не регистрируется и остается неуслышанным каждый обет болезни. Но тот обет есть обещание другому от него страдать и нападать в ответ.

5. Болезнь — не что иное как гнев, обращенный против тела, дабы оно почувствовало боль. Болезнь есть явное следствие того, что создавалось втайне, в согласии с затаенным желанием другого пребыть с тобою врозь, равно как и ты — с ним. Покамест вы не согласитесь, что подобное желание обоюдно, оно не возымеет действия. Кто говорит: "Нет интервала между моим разумом и твоим", тот сохраняет обещание Богу, а не свою жалкую клятву остаться верным смерти навсегда. А его исцелением исцелится его брат.

6. Пусть вашим обоюдным соглашением станет: быть вместе, а не врозь. Брат сдержит обещание, данное с тобою вместе, ибо оно есть обещание Богу и Божье обещание ему. Бог исполняет Свои обещания, Сын — свои. При сотворении его Отец сказал: "Сей есть мой Сын возлюбленный, в Котором Мое благоволение". "Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный", ибо вы неразлучны со Мной. Но Сын Его не помнит, что он ответил: "Будь посему", хоть в этом обещании он был рожден. А Бог ему о том напоминает всякий раз, когда он не разделяет обет болезни, но позволяет объединить и исцелить свой разум. Тайные его клятвы бессильны перед Волей Бога, Чье обещание он разделяет. А всякая тому подмена — воля не его, пообещавшего себя Всевышнему.