VI. За пределами тела
VI. За пределами тела
1. Нет ничего снаружи от тебя. Вот что в конечном счете необходимо осознать, поскольку это есть осознание возрождения в тебе Царства Небесного. Ведь лишь его и сотворил Господь, и Он не покидал его, не разлучал с Собою. Царство Небесное — обитель Сына Божьего, который не покинул своего Отца и не живет в разлуке с Ним. Рай не есть место или условие. Рай — просто осознание совершенного единства и знание, что ничего другого нет ни снаружи, ни внутри.
2. Что, кроме знания о Самом Себе, может Всевышний даровать? Что еще можно дать? Вера, будто ты мог и дать, и получить что–то иное снаружи от себя, уже обернулась для тебя потерей осознанности Рая и твоего Тождества. Однако ты совершил еще более нелепый, чем тебе кажется, поступок. Ты вытеснил свою вину из разума в тело. Но тело неповинно, ибо оно не действует само по себе. А ты себя обманываешь, считая, что ненавидишь тело. Ты ненавидишь разум, ибо в него вошла вина, и он останется разъединенным с братским разумом, что ему не под силу.
3. Едины разумы, но не тела. Только приписывая разуму телесные черты, можно увидеть разделение происшедшим. Но именно разум представляется и фрагментарным, и замкнутым, и одиноким. Его вина, обособляющая его, спроецирована на тело, страдающее и умирающее, поскольку оно подвержено атакам, смысл которых — удержать разделение в разуме и предотвратить осознание им собственного Тождества. Разум не в состоянии нападать, но склонен создавать фантазии и побуждать тело к их воплощению. Однако, по–видимому, всё же не от поступков тела приходит удовлетворение. Покуда разум не поверит, что тело действительно воплощает сценарий его фантазий, он будет нападать на тело, всё более проецируя на него свою вину.
4. Здесь проявляется полнейшее безумие разума. Не будучи способен к нападению, он тем не менее настаивает на обратном и в доказательство приводит свои действия, направленные против тела. Не в состоянии напасть, разум тем не менее склонен обманывать себя. Так он и делает, поверив, будто напал на тело. Он может спроецировать вину, но этим путем от нее не избавиться. И несмотря на склонность воспринимать функцию тела неверно, разуму не под силу сделать ее отличной от функции, определенной телу Святым Духом. Тело не создано любовью. Любовь, однако, не осуждает тело и может обращаться с ним любовно и с уважением к тому, что создал Божий Сын, используя его в освобождении Сына от иллюзий.
5. Разве не предпочтительней иная интерпретация орудий разделения — как средств спасения, используемых исключительно во имя любви? Разве ты не приветишь и не поддержишь сдвиг от фантазий мщения к избавлению от них? Твое восприятие, совершенно очевидно, может быть болезненным, только не проецируй этой болезненности на тело. Твое желание сделать пагубным то, что не в состоянии губить, бесплодно. Всё Богом сотворенное и есть то, что Он пожелал иметь, поскольку оно — Его Воля. А Его Волю не сделать пагубной. Ты волен создавать фантазии, в которых твоя воля находится в конфликте с Его Волей, и только.
6. Безумие — делать тело козлом отпущения, ради избавления от вины, руководя атаками тела и обвиняя его именно в том, что оно делает по твоему же наущению. Фантазии не воплотимы в жизнь. Твои желания — по–прежнему фантазии и не имеют ничего общего с поступками тела. Тело о них не грезит, они же превращают тело в обузу, когда оно могло стать достоянием. Фантазии превратили тело в твоего "врага", неверного и уязвимого, и немощного, достойного той ненависти, которую ты вкладываешь в него. Чего же ты добился? Ты идентифицировал себя с сим ненавистным для тебя объектом, орудием возмездия, воспринятым источником твоей вины. И всё это — по отношению к предмету, лишенному значения, провозглашенному тобою обителью Божьего Сына и обращенного против него.
7. Таков хозяин, Бога привечающий, тобою созданный. Ни Бог и ни Его Святейший Сын не в состоянии войти в обитель ненависти, где ты посеял зерна мести, насилия и смерти. Предмет, тобою созданный служить вине, встал между твоим разумом и остальными. Все разумы едины, но ты себя не отождествляешь с ними. Ты видишь себя упрятанным в отдельную тюрьму, замкнутым и отчужденным, не в состоянии достичь других и в той же мере недосягаемый для них. Ты ненавидишь тобою созданную тюрьму, желаешь ее разрушить. Однако у тебя нет желания из нее бежать, оставив тюрьму нетронутой, без бремени своей вины на ней.
8. Но лишь такой побег и осуществим. Дом мести — не твой дом, а место, отведенное тобой на стороне пристанищем своей вины — и вовсе не тюрьма, а лишь твоя иллюзия себя. Тело — предел, положенный вселенскому общению, — этому вечному свойству разума. Общение же — феномен внутренний. Разум стремится к самому себе. Он не составлен из разрозненных частей, стремящихся друг к другу. И он не устремлен вовне. В самом себе он безграничен, а вне его нет ничего. Он всеобъемлющ. И он тебя вбирает целиком, ты —в нем, а он — внутри тебя. И более нет ничего нигде, и никогда не будет.
9. Тело же — вне тебя, и только кажется обрамляющим тебя, отъединяющим от остальных, хранящим тебя с ними врозь, а их с тобою. Но тела нет. И нет барьера между Богом и Его Сыном; Божьему Сыну не отделиться от Самого Себя, разве что в иллюзиях. Реальность его — не тело, хоть он и убежден в обратном. Такое убеждение могло быть верным только в том случае, если Бог неправ. Чтобы подобное стало возможным, Бог должен был творить иначе и разлучить Себя со Своим Сыном. Он должен был сотворить совсем иное и учредить разные степени реальности, из коих только некоторые были бы любовью. Любовь, однако, должна быть вечно себе подобной и неизменной, у нее нет альтернатив. И так оно и есть. Ты не способен окружить себя барьером, поскольку Бог не воздвигал барьеров между Собою и тобой.
10. Ты можешь, руку протянув, коснуться Рая. Ты, чья рука соединилась с рукою брата, уже выходишь за пределы тела, (однако не во вне самого тебя), чтобы достигнуть разделяемого вами Тождества. Разве Оно возможно вне тебя? Там, где нет Бога? Разве Он — тело и сотворил тебя с Собой несхожим или же там, где нет Его? Лишь Им ты окружен. Какие же пределы возможны для тебя, кого объемлет Он?
11. В сем мире каждый испытал такое чувство, будто он вынесен за пределы самого себя. Подобное чувство освобождения намного превосходит сон о свободе, которую иногда надеются найти в особых отношениях. Это — чувство реального освобождения от всех границ. А если вдуматься, что же действительно стоит за подобным "перенесением", можно понять, что это — неожиданное исчезновение осознанности тела и единение с чем–то таким, в чем разрастается твой разум, чтобы вобрать это в себя. Как только ты соединяешься с этим "чем–то", оно становится частью тебя. И вместе вы становитесь единым целым, поскольку никто не воспринимается раздельно. На самом деле, вот что произошло: ты отказался от иллюзии ограниченности сознания и утратил страх перед единством. Любовь, которая мгновенно замещает страх, продолжилась до того, что тебя освободило, и с ним соединилась. Покуда это длится, у тебя нет сомнений в своем Тождестве и ты ничем не ограничиваешь его. От страха ты убежал к покою, не вопрошая о реальности, а просто принимая ее. Ты принял реальность вместо тела, позволив себе соединиться с чем–то вне его, просто не разрешив своему разуму быть лимитированным плотью.
12. Подобное происходит вне зависимости от физического расстояния, казалось, отделяющего тебя от того, с чем ты соединяешься или от относительного положения в пространстве; оно безотносительно к различиям в размерах и внешним характеристикам. Время также безразлично; подобное единение возможно и с чем–то в прошлом, и в настоящем, и в ожидаемом будущем. Это "нечто" может быть чем угодно и где угодно: звучанием, картиной, мыслью, памятью и даже общею идеей, не связанной ни с чем конкретно. Но в каждом случае ты с ним соединяешься без колебаний, поскольку любишь его и желаешь с ним быть. И ты спешишь ему навстречу, позволив раствориться своим границам, приостанавливая действие "законов", которым следовала твоя плоть, и мягко их отстраняя.
13. В этом побеге нет насилия. На тело не было атаки, оно лишь должным образом воспринято. Оно не лимитирует тебя, поскольку ты не желаешь этого. В действительности, ты не "вынесен" из тела: тело не в состоянии тебя вместить. Ты движешься туда, где желаешь быть, при этом обретая, а не теряя ощущение собственного Я. В эти моменты освобождения от физических границ ты, в основном, переживаешь то же, что происходит в святом мгновении: исчезновение пространственно–временных барьеров, мгновенный опыт покоя и радости, но главное — отсутствие в сознании тела и сомнений в возможности происходящего.
14. Это возможно, поскольку ты того желаешь. Внезапный рост сознания, сопутствующий желанию святого мига, и составляет неотразимое очарование его. Оно зовет тебя пребыть самим собою в полнейшей безопасности его объятий. В нем отменяются законы ограничений, чтобы приветствовать тебя в свободе и непредвзятости ума. Приди в это убежище, где ты в покое способен быть самим собой. Не через разрушение или же вырвавшись с трудом, но через мирное слияние внутри. Ибо покой с тобой соединяется в святом мгновении просто потому, что ты, в ответ на нежный зов любви пребыть в покое, пожелал избавиться от ограничений, наложенных тобою на любовь, и с ней соединиться там, где она есть, и куда она привела тебя.