Самьяма

Патанджали пишет, что сиддхи обретаются после освоения последних трех из восьми шагов пути йога: одновременного волевого удержания концентрации, медитации и самадхи. «Удержание» в данном случае означает пребывание в беспредельно сознательном, глубоко отстраненном от внешнего мира медитативном состоянии – полной противоположности обычной умственной многоголосице – неограниченно долгое время.

Учитывая, что новички в медитации могут довольствоваться удержанием полной концентрации в течение 10 секунд, способность удерживать концентрацию в течение 15 минут покажется невероятной; а в течение многих часов и вовсе невыполнимой. Но именно такой уровень ментального контроля требуется для сознательного овладения сиддхи.

И это только начало. В Вибхути паде, третьей книге Йога-сутры, Патанджали пишет, что самьяма может показаться непосвященному чем-то значительным, но она представляет собой довольно грубый уровень по сравнению с конечной целью. Перевод сутры III.8 таков: «По сравнению с непреходящей и безусловной целью просветления, самьяму следует рассматривать как грубый внешний элемент»[218]. Другими словами, хождение по воде – это пустяк по сравнению с тем, чего вы на самом деле хотите достичь, а именно состояния, называемого «нирбиджа самадхи», или беспрерывное самадхи.

В этом месте, чтобы наш бедный мозг не взорвался, пытаясь постичь всю степень серьезности практики, необходимой для достижения подобных состояний, давайте вернемся к относительно простому уровню элементарной самьямы. Теперь мы можем прийти к заключению, что после тысяч лет изучения, усовершенствования и обсуждения мастера йоги могли достичь такого совершенства, которое невозможно измерить средствами современной науки, но довольно об этом.

В зависимости от природы объекта, на котором концентрируется йог в процессе самьямы, проявляются различные сиддхи. Дело здесь не в каком-то магическом заклинании, а в принципе слияния с объектом концентрации. Например, если йог концентрируется на другом человеке, то, достигнув самьямы, он становится тем человеком. То есть сиддхи, обретенный им, будет телепатического свойства.

В фантастическом телесериале «Звездный путь» эта практика нашла отражение в виде телепатических способностей, которыми обладают вулканцы. Телепатия происходит в слиянии разумов (и в сиддхи) не потому, что мысли из разума другого человека передаются в ваш, но потому, что, находясь в самьяме, ваш разум прорывается сквозь иллюзию разъединенности, заставляющую вас верить, что вы и другой человек различны. В глубоких состояниях слияния разумов властвует целостная, холистическая реальность. Вы больше не два человека, но один и тот же человек. В упомянутом сериале отразилась замечательная догадка: именно бесстрастные, сверхрациональные, глубоко сконцентрированные вулканцы обладают такой способностью, а не вечно рассеянные, эмоционально неустойчивые люди.

Еще один пример возможностей самьямы состоит в концентрации на процессах времени, изменения и преображения. Это сиддхи, возникающие при цельном восприятии прошлого, настоящего и будущего. Идея того, что настоящее включает в себя прошлое, общеизвестна; мы называем это памятью. Мысль о том, что настоящее находится под влиянием будущего, может показаться странной, однако такая квазитеологическая концепция имеет место в современной физике[219]. Например, в квантовой теории идея того, что настоящее управляется как прошлым, так и будущим, принимается в порядке вещей, но еще большее значение имеет сейчас экспериментальное доказательство такой теории, опубликованное в 2012 г. в журнале «Nature Physics»[220]. И авторы этой концепции вовсе не мистики. В их число входит Якир Ааронов[221], награжденный Национальной медалью США за вклад в науку в 2010 г., один из передовых квантовых теоретиков в мире[222],[223].

Все это может показаться крайне необычным, но едва ли не все кажется нам необычным, когда мы делаем шаг за пределы привычного мира и начинаем всматриваться либо в свои собственные глубины, либо за пределы реальности. Кажется, что сиддхи противоречат здравому смыслу – только потому, что они восходят из глубин сознания, лежащих далеко за пределами повседневного опыта.