Пример дистанционной визуализации

Чтобы не заниматься повторением уже рассмотренных исследований прогнозируемой дистанционной визуализации, затронутых в главе 9 (под названием исследований «с открытым ответом», высвечивающим методологическую сторону), я приведу конкретный пример с моим личным участием. Впрочем, подобные примеры не редкость, и их можно найти во многих книгах[474], [475], [476], [477], [478], [479].

Данный пример касается профессора Роберта Хогана, преподавателя писательского мастерства в Государственном университете штата Иллинойс, университете Питтсбурга и других учебных заведениях. Он предложил мне продемонстрировать свое умение дистанционной визуализации, находясь в Иллинойсе, тогда как я находился в Калифорнии. В тот день, оставшись один в офисе и не сообщив никому о намеченном эксперименте, я попробовал найти небольшой объект, который Хоган мог бы описать. При этом я отметил, что горизонтальные жалюзи на окне были повернуты вверх, так что никто с улицы не мог видеть, какой объект я выберу, да и высоких зданий рядом не было.

На следующий день я получил от Хогана имейл:

Как обычно, у меня несколько устойчивых впечатлений. Опишу их по очереди.

Первое, что я увидел, это темно-золотая, округлая, начищенная или отполированная текстура, сужающаяся по мере приближения к закругленной верхушке. Что-то блестящее, похоже на металл, но это могло быть дерево или керамика.

Затем я увидел что-то зеленое с переходом в желтое, было ощущение полета по верхушкам деревьев, что-то крупное, проходящее через зеленое, движение, большая масса.

Третье ощущение было золотым, рыжим, бронзовым, с меньшими, округлыми, гладко вылепленными частями, как фигурка, но с глубокой проработкой.

Объект, выбранный мной, был пластиковым значком бронзового цвета авиакомпании «Северо-западные авиалинии», который я прикрепил к желто-зеленому стикеру для заметок. Я выбрал этот объект потому, что он не похож на типичные предметы офисного интерьера.

Я попросил Хогана описать весь процесс визуализации. Вот что он мне написал:

В 1998-м я прочитал «Тропы в джунглях экстрасенсорики» Дэйла Граффа[480] [бывшего руководителя секретной программы по исследованию пси-феноменов Разведывательного управления Министерства обороны США], где он описывал методы дистанционной визуализации. Я уселся перед монитором с кодом цели в уме и закрыл глаза. Я сделал свой ум «пустой миской риса», повторил себе код и подождал. Пришли впечатления, и я набросал их. Я засек цель первый раз.

То, что я делаю, почти не изменилось [с тех пор], но у меня появились какие-то свои нюансы. Я иду и сажусь в тихом месте, закрываю глаза и разогреваюсь минуту или две. [Бывшему армейскому «пси-шпиону»] Джо Мак-Мониглу требовалось 45 минут для разогрева. Я бы уже уснул за это время. Я могу осилить минуту или две. С закрытыми глазами я очищаю разум и повторяю код цели или местоположение. Это мог быть код вроде [букв] АМЕФ или местоположение вроде «на столе в офисе Уэйна». Мне просто нужно что-то, чтобы зацепить внимание, что-то, выступающее из бесчисленных объектов во вселенной. У меня есть пространство «в уме», которое я как бы вижу, и я знаю, что мои глаза на самом деле фокусируются на нем. Это ничуть не напоминает видеосъемку бесконечности. Я думаю, фокус там фута три.

Дальше трудно описать. Я позволяю возникать образам. Если мне говорят, что это объект на столе, я позволяю возникнуть «впечатлению» стола в этом пространстве. Не то чтобы я видел сам этот стол. Это просто платформа. Затем мой ум расслабляется, чтобы дать проникнуть впечатлениям от цели. Я могу сказать: «Дай-ка, я увижу объект на столе Уэйна». Когда я расслабляюсь до нужного состояния, возникает чувство, слегка похожее на крохотное чувство того момента, когда ты начинаешь проваливаться в сон.

Я бы мог сказать, что это переход от альфа [-ритма мозговых волн] к тэте, но я не знаю. Все равно я недолго его удерживаю.

Я выхожу оттуда и снова вхожу. Мне нужно открыть глаза и набросать то, что я почувствовал, но я не очень хороший художник, и пока начну рисовать часть образа, теряю часть цели. Я записываю впечатления словами и набрасываю, что могу. Затем мне снова нужно закрыть глаза, разогреться по-быстрому и повторить все заново. Мне нужно держаться за детали и стараться не давать им названий. Мне лучше удаются объекты, чем картины.

Я усвоил, что все, что я чувствую, имеет значение, но что-то нельзя связать с объектом. Это все еще привязано к какой-то реальной вещи. Я специально не тренировался и, наверно, провел не больше сотни таких заходов с тех пор, как понял, что могу это делать, в 1998-м.

Пока я готовил эту главу, мне захотелось спросить Хогана, где он жил во время этого эксперимента. Вот его ответ: «городок Нормал, Иллинойс». Патанджали бы на это со смехом сказал: «Видите? Я же говорю вам, сиддхи – это нормально».

Роберт Хоган уделяет медитации лишь несколько минут, он не проходил формальной тренировки ясновидения и почти не практикуется. Тем не менее он способен точно воспринимать цель с расстояния в тысячи миль. Возможно, ясновидение – это его природный дар, в согласии со словами Патанджали о врожденных сиддхи.

Но Йога-сутра говорит нам, что развитие сиддхи самым тесным образом связано с практикой йоги, и в частности с медитацией. Есть ли хоть какое-то научное свидетельство в пользу этого утверждения? Мы уже видели в исследованиях взаимодействия разума и материи с применением оптических интерферометров, что у мастеров медитации результаты лучше, чем у немедитирующих участников, и подобную закономерность мы наблюдали в экспериментах на предвидение с измерением работы мозга участников. Наблюдается ли эта тенденция и в других исследованиях?