Принципат Альберика См.[5], стр.568—573.

Принципат Альберика

См.[5], стр.568—573.

Это произошло, когда Маросия решила сочетаться третьим браком с королем Италии Гуго. Торжество их бракосочетания происходило в Риме, в укрепленном замке св. Ангела, который якобы был построен еще в древности как «мавзолей Адриана». Эта церемония подробно описана летописцем Лиутпрандом, и, как с недоумением отмечает Грегоровиус, «Лиутпранд… называет замок просто крепостью, не упоминая имени Адриана». Грегоровиус объясняет это тем, что будто бы в то время «старина была уже забыта людьми».

Упоенный своим возвышением и обещанием Маросии сделать его императором, Гуго повел себя вызывающе со знатными римскими родами и смертельно оскорбил своего пасынка Альберика. Альберик поднял восстание. Гуго был вынужден бежать, а Маросия была заключена в тюрьму.

С этого момента Рим впервые становится суверенным светским государством, в котором понтифекс обладает лишь Духовной властью.

«Новому главе, — говорит Грегоровиус, — не было официально присвоено звание римского консула или патриция, как по привычке его называли современники. Сан патриция хотя и обозначал тогда всю светскую и судебную власть в Риме, но он был связан с представлением о заместительстве императора… тут подразумевалось существование стоявшей над ним верховной власти. А теперь было нежелательно признавать ничью верховную власть, и потому Альберику был дан титул «принцепс и всех римлян сенатор». Из двух санов: государь (принцепс — Авт.) и сенатор, был новым для Рима только первый (вот: значит, когда в Риме появился принципат! — Авт.), служивший удостоверением независимости города и самостоятельности образованного им государства…

Так как королевская власть была различаема от понтификальной, то под титулом «принцепс» подразумевалась светская власть в противоположность духовной, которая сохранялась за понтифексом, и этот титул ставился гораздо выше титула «сенатор». Муниципальный сан «сенатор римлян» был введен еще Теофилактом, но теперь прибавкой слова «всех» значение его было повышено, и Альберик был таким образом признан главою знати и народа».

В § 1 мы видели, что оборот «сенат и римский народ» встречается еще в актах римской республики VII—VIII веков. Вместе с тем, как отмечает Грегоровиус, вплоть до X века звания «сенатор» по всем данным не существовало! «…Мы находим в бесчисленных актах той эпохи, так же как в актах предшествовавшего времени, подписи римлян, как консулов и герцогов («дукс»), но не находим ни одной такой, в которой римлянин был бы назван «сенатором». Теофилакт был первым римлянином, назвавшим себя «сенатор римлян», а прибавка к этому слову «всех» свидетельствует, что ни о каком организованном сенате не могло быть тогда и речи… Мы думаем, что титул сенатора определял гражданскую власть Альберика. Возложив на него пожизненное консульство, римляне отметили более широкие полномочия Альберика в пределах новой римской республики саном «сенатора всех римлян»…»

В отличие от Грегоровиуса мы не думаем, что «организованного сената» тогда (и ранее) не существовало, так как в противном случае пришлось бы признать подложными акты «понтификальной» республики VII—VIII веков с формулой «сенат и римский народ». Его рассуждение, что «сенат не мог существовать без сенаторов, т.е. отдельных сочленов, которым было бы присвоено такое отличительное наименование», не кажется нам убедительным. Не могло ли быть, например, так, что члены сената сначала не имели общего наименования, затем было (Теофилактом и Альбериком) придумано слово «сенатор» для обозначения главы сената и лишь позже этот титул был распространен на всех членов сената?

Не исключено, конечно, что Грегоровиус прав. Но тогда получается, что и без того немногочисленные акты и документы республики VII—VIII веков почти все подложны. Для нашей основной аргументации это более или менее безразлично; просто сделанные в § 1 в отношении этой республики замечания мы должны будем теперь отнести к республике X века.

Следует подчеркнуть, что основанное Альбериком римское государство было ярко выраженной диктатурой знатных. Как утверждает Грегоровиус, «У шерстобитов, золотых дел мастеров, кузнецов, ремесленников и купцов еще не пробуждалась мысль, что и они также имеют право на участие в управлении городом. Только при избрании понтифекса подавали они свой голос — аккламацией, да собирались по общественным делам в заседании цехов, происходивших под председательством старшин. Все эти люди находились в зависимости от знати так же, как и колоны или арендаторы, существовавшие в качестве клиентов под ее же покровительством».

После смерти Альберика в 954 г. власть перешла к его сыну Октавиану. До нас не дошли римские монеты времени Октавиана, но несомненно, что подобно своему отцу, он также чеканил их со своим именем и титулом и потому, — говорит Морозов, — является вопрос, не ему ли принадлежат монеты, приписываемые Октавиану–Августу, т.е. Августейшему, как титуловался и средневековый Октавиан?

Основным достижением Альберика было установление принципа светской власти над Римом; понтифексы при нем не играли никакой политической роли. Легкомысленный и тщеславный Октавиан единым махом разрушил все тщательно построенное Альбериком здание. В 955 г. он сам принял звание понтифекса и тем самым фактически ликвидировал светское государство Альберика.