Четвертый век

Четвертый век

Это был, по–видимому, самый важный век в истории человечества, наложивший свой отпечаток на все ее дальнейшее течение. Его начало знаменуется окончательной консолидацией «Ромейской империи», которая, пережив ряд видоизменений, смогла просуществовать почти до наших дней. Столицей этой империи почти сразу же стал Константинополь, исключительно удачно расположенный на перекрестке морских путей. В какой мере и как далеко она распространяла свою власть на Запад неясно. Возможно, что на Западе довольно рано оформилась своя государственность, то подчинявшаяся (быть может, в порядке личной унии), то отделявшаяся от Ромеи.

Первые императоры Ромейской империи нам известны по их греческим или латинским прозвищам–именам, которые им были даны историками лишь несколько веков спустя: Диоклетиан — Богопризванный, Константин — Стойкий. В то время были невозможны иностранные, не имеющие смысла имена и потому уже сам факт, что эти имена заимствованы из двух разных языков доказывает их выдуманность. Очень возможно, что имя Константина было произведено от названия его столицы, Константинополя, означающего «Крепкий город». Те же императоры (под другими, естественно, именами) известны нам из Библии и иероглифических текстов. К сожалению, уверенного сопоставления различных имен не получается. Хуже всего дело обстоит с тройкой: Саул, Соломон, Давид, поскольку соответствующие главы Библии являются одними из самых поздних, изобличая уже поднаторевшую в изящной словесности руку автора, который написал не хронику, а нечто вроде фантастико–приключенческого романа, весьма произвольно варьируя имевшийся в его распоряжении фактический материал.

Искусственнейшая форма правления — тетрархия с ее системой Священных Особ — Августов и подчиненных им Цезарей (возможно от еврейского КОШАР — Крепкий), быть может, действительно была введена в то время, по–видимому, в порядке некоего политического компромисса. Несмотря на это, теоретически (и практически) основной формой правления было самодержавие на религиозной основе; укрепление государства требовало поэтому укрепления и кодификации государственной религии. По сумме всех указаний эта кодификация была впервые осуществлена Арием–Ароном, но сам кодекс был приписан Диоклетиану–Моисею, который, как император и первосвященник, обеспечил его проведение в жизнь.

Впоследствии, когда в ходе своего развития арианство превратилось в христианство, это новое учение для придания себе большего авторитета сдвинуло свое начало на 300 лет вспять и объявило арианство одним из своих собственных вольнодумств. Когда же в ответ одно из течений арианства отнесло свое начало еще дальше — за 1800 лет вспять, их противники, воспользовавшись иным произношением имени Законодателя, объявили, что их Арий — это не Арий, а совсем другой — Арон, закон которого был отменен самим Христом. В дальнейшем это течение арианства, обросшее дополнительными фантастическими прибавками, дало начало исламу и иудаизму.

Достоверных сведений об Арии практически нет. Нет их и о его современнике Константине–Стойком. Два основных первоисточника о нем, Евсевий и Зосим расходятся практически во всем. По–видимому, Константин был сторонником культа Солнца (см.[7], стр.57—58), а точнее, одной из сект арианства, отличающейся элементами обожествления Солнца.

Вообще, надо думать, что кодификационная деятельность Ария увенчалась лишь частичным успехом и не прекратила существования необозримого конгломерата разнообразных сект и их отдельных ответвлений, боровшихся друг с другом за власть над душами верующих (в первую очередь императора и его семьи). Возможно, что в 325 году одной из этих сект удалось достичь временной победы над Арием, что дало начало мифу о Никейском соборе.

О фантастичности информации, касающейся Никейского собора, говорит, в частности, сообщаемое Афанасием (труды которого, напомним, были опубликованы только в 1690 г. в Париже) число членов этого собора — 318. Он явно заимствовал его из Книги Бытия, в которой сказано: «Авраам вооружил рабов своих… триста восемнадцать, и преследовал неприятелей до Дана» (Бытие, XIV, 14).

Почти сразу же после смерти Ария (в 336 году) главенство начинает оспаривать секта, возглавляемая «Великим Царем» (императором Юлианом?). Междоусобная борьба достигает своей кульминации на Пасху 368 года, когда «Великий Царь» подвергается столбованию.

Личность «Великого Царя» произвела глубочайшее впечатление на окружающих и отразилась в бесчисленных легендарных и легендаризованных персонажах. В евангельском Иисусе от него остался, по–видимому, лишь наиболее драматический эпизод «вознесения на древо».

«Великий Царь» ввел в церковный ритуал причащение вином, которое немедленно превратилось в вакханалии—агапы. Ввел ли он храмовую проституцию неясно; возможно, что она существовала и до него. Хотя вскоре эксцессы «вакхического» христианства и были осуждены Иоанном, установленный «Великим Царем» ритуал с его «вечеринками любви» просуществовал более пятисот лет (до X—XI веков).

Во времена «Великого Царя» закладывается город Рим как пограничное сторожевое укрепление, входящее в систему крепостей, защищающих юг Италии от нападений с севера.

Окончательную победу, выразившуюся в признании ее государственной, церковь «Великого Царя» одержала с воцарением императора Феодосия, которому за заслуги в ее укреплении было дано звание «Великого». Это был последний император, объединявший в своих руках власть над Западом и Востоком; после него варварский Запад отъединяется от Ромейской империи.

Однако наряду с монотеистической религией, обязанной своим происхождением Везувию, основатели Ромейской империи и их преемники поддерживали также египетские культы мертвых. По–видимому, южноитальянский и египетский культы, формально объединенные в одну религию, враждовать никогда не переставали. Во всяком случае, библейские книги «Царей» постоянно с негодованием обличают богословских и богоборческих царей в приверженности культу «высот».

Как бы то ни было, но ромейские императоры хоронятся в это время в Египте, а над мумиями трех самых знаменитых из них начинается строительство Великих пирамид, как заупокойных храмов, так и как лестниц на небо.

Благодаря бесконечным подлогам клерикальных и антиклерикальных апокрифистов Средних веков и Возрождения, вступавших с собой в споры под именами будто бы древних христианских учителей, очень трудно составить себе четкое представление о ромейской теологии IV века. Во всяком случае, она имела весьма мало общих точек с современной христианской теологией и первым приближением к ней (очень искаженным в цепочке последовательных передач) являются, по–видимому, так называемые «восточные культы» (в частности, культ Митры), «классический» Пантеон, а также верования, известные из иероглифических и клинописных текстов.

Единственным религиозным произведением того времени, дошедшим до нас, можно надеяться без существенных искажений, является Апокалипсис, написанный в 395 году. Он возник среди оппозиционных сект и его идеология еще очень долгое время не признавалась правящей церковью. Греческий язык, на котором он написан, также должен был долгое время уступать первое место официальному сирийско–египетскому языку.