Помощь, дарованная Человеку.

Помощь, дарованная Человеку.

То однако истинно, что преступление и того и другого наказуется лишением, и наказания разнствуют только мерою. Но то еще истиннее, что сие лишение есть ужаснейшая казнь, и единая, которая может усмирить человека. Ибо худой есть способ вести нас к Премудрости помощию ужасного изображения телесных наказаний в будущей жизни; таковое изображение ничто, когда его не почувствуем. И сим слабым учителям нельзя иметь успеха, показывая нам в мысли только воображаемые ими мучения.

Ежели бы они постарались по крайней мере изобразить, какие терзания человек ощущает, когда учиняется злодеем, может быть скорее бы его тронули; ибо мы можем на сей земли иметь чувствование сего мучения. Но коль благополучие мгли бы нас сделать, и колико достойнее нашего Начала подали б нам мысль, когда бы сказали человекам, что сие Начало есть любовь, и наказывает человека любовью же; и будучи не иное что, как любовь, когда у них отнимет любовь, то ничего им не оставляет.

Сим-то способом просветили бы они и подкрепили человеком, и дали бы им восчувствовать, что нет ничего страшнее, как погубить в себе любовь сего Начала; ибо с того времени они находятся в ничтожестве. И поистине сие ничтожество, которое человек может ежеминутно испытывать, если бы оно представлено было во всем его ужасном виде, было бы для него действительнейшим и спасительнейшим возбуждением, нежели представление сих обычных мучений, которым человек, не смотря на учение сих кровожадущих проповедников, видит всегда конец, а никогда начала не видити.

Способы, данные человеку для его восстановления в прежнее состояние, сопряжены с весьма строгими условиями. Чем величественнее права, коих он лишился, тем более страданий должен он сносить для приобретения их. Сверх сего, подвергнувшись преступлением своим Закону времени, не может он избежать скорбных оного действий; ибо он сам себе противуположил препоны, содержащиеся во времени; Закон же не допускает то что-либо получить, как токмо по мере ощущения и преодоления оных затруднений.

С самой минуты его рождения телесного уже начинаются казни, ожидающие его; являются тогда все знаки постыдного греха его. Он рождается, как подлое насекомое, в бренности и нечистоте, рождается среди болезней и воплей матери своей, как будто постыдно ей показывать чадо свое на свете. Какое для человека поучение, что из всех в натуре находящихся матерей женщина одна с большею скорбию и опасностию рождает! Но едва он сам начинает дышать, уже заливается слезами терзается мучительными болезнями. И так первый его шаг в жизнь возвещает, что он пришел в мир страдать, и что он есть поистине сын беззакония и болезни.