О Слове и Писании

О Слове и Писании

С тою же осторожностию говорить я должен о другом пункте, который с преждереченным тесно соединен, то есть о средствах, которыми обнаруживается сей Язык. Сие делается двумя способами, как и во всех Языках, то есть словесным выражением и знаками изобразительными, или письмом; одно доходит к нашему сведению чрез чувство слуха, а другое чрез чувство зрения, которые одни из наших чувств надлежат к делам умственным, и сие только в человеке; ибо у скота хотя и есть оба сии чувства, но они определены для вещественного и чувственного; понеже он не имеет разумения: у животного слух и зрение равно, как и прочие чувства, имеют целию сохранять нераздельное телесное; и для того скоты не имеют ни дара слова, ни писания.

И так сие есть истинно, что сими двумя средствами человек достигает познания столь многих высоких вещей; и что сей Язык действительно употребляет в помощь чувства человеческие, дабы подать ему понятие о своей точности, силе и правильности.

Да и как быть сему иначе? Ибо не может человек ничего получить, как токмо чрез чувства; потому что и в первобытном состоянии имел он чувства, чрез которые все содеваемо было, как и ныне, с тою только разностию, что неспособны они были тогда так изменяться в своих содействиях, как телесные чувства Вещества, которые представляют ему токмо сомнительство, и суть главные орудия заблуждений его.

Сверх того, как бы мог он разуметь людей, которые или прежде его, или в отдалении жили, если не помощию писания? Однако надобно согласиться и в том, что сии люди прежде бывшие, или отдаленные, могут иметь Переводчиков, или Толкователей, которые, Равно с ними обучены будучи истинным правилам Языка, о котором говорим, употребляют его в разговорах, и таким образом сближают времена и отдаленные места.

Сие есть купно и величайшее удовольствие, которое истинный Язык может доставить; понеже сей глас гораздо научительнее, но также и самый редкий, и между людьми дар писания гораздо чаще бывает обретаем, нежели дар слова.

Причина сему та, что в теперешнем состоянии не иначе можем восходить, как постепенно; и сие неоспоримо в рассуждении всех Языков: чувство зрения ниже слуха; потому что чрез слышание человек посредством слова обретает в самой сущности изъяснение живое, или то, что есть умственное в Языке; напротив, писание есть не иное что, как Указатель, предлагающий взору изображение мертвое и предметы вещественные.

Но как бы то ни было, посредством слова и писания, свойственных истинному Языку, человек может научиться всему, что относится к древнейшим вещам; ибо никто столько не говорил и не писал, сколько первые человеки, хотя ныне несравненно более Книг делается, нежели прежде. Правда, что многие из Древних и Новых обезобразили сие писание и сей Язык, но человек может узнать тех, которыми сделаны сии пагубные погрешности; а чрез то увидит явственно происхождение всех Языков на земле, и как они удалились от первого Языка, и какую связь имели сии удаления с мраком и невежеством Народов, от чего они низверглись в бездну злополучий, на которые они роптали вместо того, чтобы приписать их себе самим.

Узнает он также, что рука, которая поражала таким образом сих Народов, имела намерение токмо наказать их, а не предать навсегда отчаянию; ибо удовлетворяя своему правосудию, возвратила им первый Язык их, и еще распространенный больше прежнего, дабы они не только поправили свои неустройства, но чтобы и наперед имели средства предохранять себя от оных.

Не иссыхающие руки слову моему открыл бы я, когда б позволено мне было распространиться в описании бесчисленных преимуществ, содержащихся в тех разных средствах, которые сей Язык употребляет для слуха и очей. Однако ежели вразумлено то, что он в воздаяние себе требует совершенного пожертвования воли человека, и что он внятен только тем, которые отступились от себя самих с тем, чтобы действовал на них во всей своей силе Закон Причины действующей и разумной, долженствующие управлять человеков, равно как и всею Вселенною; то легко усмотреть, многим ли он известен быть может. При всем том сей Язык ни на минуту не престает действовать как словами, так и писанием, но человек в том только и упражняется, чтоб заграждать свой слух, и ищет писания в книгах: как же быть вразумительным для него истинному Языку?